— Это Ева Белтер, — представил он. Дрейк посмотрел на ее ноги и ухмыльнулся. — Я узнал ее по фотографиям из газет. Ева Белтер отняла платок от лица, подняла глаза на Дрейка и обворожительно улыбнулась ему. — Даже слезы у вас фальшивые! — рявкнула Делла Стрит. Ева Белтер повернулась и посмотрела на нее, в голубых глазах вдовы внезапно блеснула злость. Мейсон повернулся к секретарше. — Я тут командую парадом, Делла, — сказал он. После этого он посмотрел на Пола Дрейка и продолжил: — Ты все принес, Пол? Сыщик кивнул. Мейсон забрал у него блокноты и карандаши и передал Делле Стрит. — Делла, садись за стол и стенографируй все, что мы будем говорить. Сможешь? — Попробую, — ответила она сдавленным голосом. — Отлично. Только не пропусти ничего из того, что она будет говорить, — Мейсон показал пальцем на Еву Белтер. Ева Белтер обвела взглядом всех присутствующих. — В чем дело? Что все это значит? — спросила она. — Я хочу выяснить некоторые подробности, — пояснил ей Мейсон. — Я тебе здесь нужен? — уточнил Пол Дрейк. — Обязательно. Мне нужен свидетель. — Я начинаю нервничать, — заявила Ева Белтер. — Полицейские вчера действовали точно также. Меня привезли в окружную прокуратуру, и там тоже сидели люди с блокнотами и карандашами. Я не люблю, когда кто-то записывает то, что я говорю. Это действует мне на нервы! — Неудивительно, — усмехнулся Мейсон. — Вас спрашивали о револьвере? Ева Белтер широко распахнула свои голубые глаза и посмотрела на адвоката невинным взглядом. В эти минуты она выглядела юной и беспомощной. — Что вы имеете в виду? — Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, — ответил Мейсон. — Вас спрашивали о том, как этот револьвер попал к вам? — Каким образом этот револьвер попал ко мне? — переспросила Ева Белтер. — Да, — кивнул Мейсон. — Вам его дал Гаррисон Бурк, и именно поэтому вы ему звонили. Вы хотели предупредить его, что ваш муж был убит из этого револьвера. Карандаш Деллы Стрит летал над страницей блокнота. — Я не понимаю, о чем вы говорите, — с чувством собственного достоинства заявила Ева Белтер. — Вы все прекрасно понимаете, — сказал ей Мейсон. — Вы звонили, чтобы предупредить Бурка. Сказали, что произошел несчастный случай или что-то в этом роде, и что кто-то стрелял из его револьвера. Он сам получил револьвер от своего приятеля по фамилии Митчелл. Бурк сел в машину, заехал за этим Митчеллом, и оба куда-то исчезли. — Я никогда не слышала ничего подобного! — воскликнула Ева Белтер. — Можете отнекиваться сколько угодно, вам это ничего не даст, Ева, — сообщил ей Мейсон. — Я лично виделся с Гаррисоном Бурком, и у меня есть его показания. В письменном виде, с его подписью. Услышав это, она внезапно застыла на месте и сосредоточилась. — У вас есть его письменные показания? — переспросила Ева Белтер. — Да. — Я думала, что вы являетесь моим адвокатом. — Одно другому не мешает. Я могу представлять ваши интересы и одновременно иметь показания Бурка. — Можете. Но он лжет, если сказал, что дал мне этот револьвер. Я никогда в жизни его не видела. — Это упрощает дело, — объявил Мейсон. — Что именно? — Увидите. А теперь давайте вернемся к ночи убийства и проясним пару моментов. Когда мы вместе с вами поднялись наверх, ваша сумочка оказалась в одном из ящиков письменного стола вашего мужа. Вы помните это? — Что вы такое говорите? — спросила Ева Белтер тихим, осторожным голосом. — Я говорю, что в тот вечер мы вместе поднялись наверх, и вы забрали свою сумочку. — О да, припоминаю. Я в тот вечер положила ее в письменный стол, только раньше. — Прекрасно, — кивнул Мейсон. — А теперь, между нами, скажите, кто, по вашему мнению, находился в кабинете с вашим мужем, когда прозвучал выстрел. Как вы думаете? — Вы, — кратко ответила она. — Отлично, — произнес Мейсон без всякого энтузиазма. — Ваш муж принимал ванну перед тем, как был убит. Впервые на лице Евы Белтер появилось беспокойство. — Я не знаю. Это вы там были, вы и скажите. — Вы знаете, — настаивал Мейсон. — Он принимал ванну, но поспешно вылез из нее и накинул халат, даже не успев вытереться. — Правда? — машинально спросила она. — Вы знаете, что так и было, и это подтверждают имеющиеся доказательства. А теперь скажите мне, как я, по вашему мнению, встретился с вашим мужем, если он принимал ванну? Как я оказался у него в кабинете? — Наверное, вас впустил кто-то из слуг. — Но слуги этого не говорят? — улыбнулся Мейсон. — Я не знаю, что говорят слуги. Я знаю только то, что слышала ваш голос. — Вы куда-то ходили вместе с Гаррисоном Бурком, — снова неторопливо заговорил Мейсон. — Вы вернулись. И вы не брали с собой сумочку, когда выходили в вечернем платье, так? — Конечно, нет, тогда не брала, — ответила Ева Белтер и внезапно прикусила язык. Мейсон усмехнулся. — Тогда каким образом она оказалась в письменном столе вашего мужа? — Не знаю. — Вы помните, что я дал вам расписки о получении денег за адвокатские услуги? — уточнил Мейсон. Она кивнула. — Где они? Ева Белтер пожала плечами. — Я не знаю. Я их потеряла. — Это окончательно все доказывает, — объявил Мейсон. — Что доказывает? — не поняла Ева Белтер. — Что вы его убили. Вы не желаете мне рассказать, что произошло, поэтому я сам расскажу это вам. Вы встречались с Бурком и куда-то с ним ходили. Потом Бурк проводил вас до дома, вы расстались у входной двери. Вы пошли наверх, ваш муж услышал, как вы поднимаетесь по лестнице. Он как раз принимал ванну, но в нем все кипело от ярости. Он выскочил из ванны, набросил халат и позвал вас в кабинет. Как только вы вошли, он показал вам расписки, которые нашел в вашей сумочке, пока вы отсутствовали. На них стояла моя фамилия. А я как раз в тот же день, но ранее, был у него и требовал не публиковать вполне определенную информацию в «Пикантных новостях». Он сопоставил одно с другим и понял, кто меня нанял. — Какая чушь! — воскликнула Ева Белтер. — Не было ничего подобного! — Было, еще как было! — ухмыльнулся Мейсон. — Вы сразу же поняли, что ваши планы раскрыты, вам не выкрутиться, и выстрелили. Белтер упал, вы выбежали из кабинета, но при этом не потеряли хладнокровия. Вы бросили оружие на пол, зная, что оно приведет полицию к Гаррисону Бурку, и никто не сможет доказать, что револьвер был у вас. Вы хотели впутать в это дело Гаррисона Бурка, надеясь, что он в таком случае вытащит вас. И вы хотели меня впутать по той же причине. Вы побежали в ночную аптеку звонить Бурку, сказали ему, что произошло несчастье, его револьвер найдут, для него самого будет лучше, если он уедет из города и на какое-то время затаится. Его единственный шанс — заплатить мне как можно больше и регулярно присылать мне деньги, чтобы я не бросал это дело и вытащил вас обоих. Потом вы позвонили мне и убедили меня приехать. Вы заявили, что узнали мой голос, будто это я находился в кабинете вашего мужа, когда прозвучал выстрел. Вы сказали это потому, что вам требовалась моя помощь, а также вы хотели держать меня на крючке. Я не смогу доказать свое алиби, а если вас в какой-то момент припрут к стенке, то вы сможете заявить, что узнали мой голос. Мейсон помолчал несколько секунд и продолжил. — Вы решили, что если впутаете в это дело и меня, и Гаррисона Бурка, то мы вытащим и вас, защищая себя. Вы решили, что я плотно займусь этим делом и каким-то образом все исправлю. Помогут деньги Бурка, а другим стимулом станет тот факт, что я сам оказался в неприятном положении. Вы делали вид, что не понимаете, как держите меня на крючке, утверждая, что узнали мой голос. Рассказывая, будто это я находился наверху вместе с вашим мужем. Вы также решили, что если для вас запахнет жареным, то вы быстренько все свалите на меня, и будете наблюдать со стороны, как мы с Бурком будем выпутываться и пытаться потопить друг друга. Ева Белтер неотрывно смотрела на него, в глазах стоял страх, лицо ее стало белым как мел.