— Все, что только можно. И не забудь о ее дочери. Не упускай ни одной детали. — Слушай, Перри, ты опять прячешь какой-то туз в рукаве? — Я должен как-то вытащить клиентку, — сказал Мейсон, не отвечая прямо на вопрос. — И ты знаешь, как это сделать? — Есть у меня одна мысль. Если бы я не знал, как буду ее вытаскивать, то не отправлял бы за решетку. — Даже после того, как она попыталась повесить на тебя убийство? — с любопытством спросил Дрейк. — Даже после этого, — упрямо сказал Мейсон. — Черт возьми, ты на самом деле готов подставить себя, если это будет в интересах клиента, — поразился Дрейк. — Жаль, что я не могу убедить в этом других людей, — устало сказал адвокат. Дрейк внимательно посмотрел на него. — Это мое жизненное кредо, Пол, — продолжал Перри Мейсон. — Я адвокат. Я берусь за дела людей, которые оказались в трудном положении, и делаю все, чтобы им помочь. Я представляю не интересы стороны обвинения, а только обвиняемого. Обвинителем выступает окружной прокурор, и он делает все возможное, чтобы доказать предъявленное обвинение. А мой долг — это обеспечить наилучшую защиту обвиняемому, а потом присяжным предстоит принять решение. Такая у нас юридическая система, так вершится правосудие. Если бы окружной прокурор играл честно, то и я мог бы играть честно. Но окружной прокурор использует все средства, чтобы добиться обвинительного приговора. А я использую все средства, чтобы добиться оправдательного приговора. В футбол играют две команды. Одна пытается прорваться к воротам противника, то есть напирает в одну сторону, а противник, другая команда, напирает в противоположную. У меня есть навязчивая идея, мания, если хочешь, — сделать все, что только можно для своего клиента. Мои клиенты не всегда безупречны. Многие из них обычные преступники. Вероятно, многие из них на самом деле виновны. Но не мое дело определять их вину или степень вины. Это решает суд присяжных. — Ты хочешь доказать, что она действовала в состоянии временного помешательства? — уточнил детектив. Мейсон пожал плечами. — Я не допущу вынесения ей обвинительного приговора, — заявил он. — Но тебе не обойти ее собственное признание, — заметил Дрейк. — Она же сама призналась в убийстве! — Есть признание, нет признания, но ни один человек не может считаться виновным, пока суд присяжных не примет соответствующего решения. Пол Дрейк многозначительно пожал плечами и сказал: — Давай не будем спорить, Перри. Я прямо сейчас дам задание своим сотрудникам заняться семьей Вейтч и собрать на них все, что можно. — Мне, наверное, не нужно напоминать тебе, что каждая минута на счету. С самого начала все шло наперекосяк из-за того, что не хватало времени. Я не успевал собрать доказательства, которые мне требовались. Теперь придется работать быстро, сейчас все зависит только от этого. Перри Мейсон вернулся в свою адвокатскую контору. Делла Стрит сидела за пишущей машинкой. Она подняла глаза на Мейсона, как только он вошел, потом снова опустила и вернулась к работе. Мейсон со злостью хлопнул дверью и подошел к ней. — Ради всего святого, Делла, неужели ты в меня не веришь? — спросил он. Она бросила на него быстрый взгляд. — Конечно, я в тебя верю. — Нет. — Я удивлена и немного выбита из равновесия, вот и все, — сказала она. Мейсон стоял и задумчиво на нее смотрел, понимая, что переубедить ее не удастся. — Что ж, хватит об этом, — наконец сказал он. — Позвони в Бюро статистики нашего штата и не вешай трубку, пока не получишь необходимую информацию. Неважно, во сколько обойдется этот звонок. Нужно поговорить с кем-то из начальников и выяснить кое-какую информацию, прямо сейчас. Необходимо выяснить, была ли Норма Вейтч когда-нибудь замужем. Я думаю, что была. И я хочу знать, разведена ли она официально. Делла Стрит вытаращила на него глаза. — А какое отношение это имеет к убийству? — Неважно, — отмахнулся Мейсон. — Вероятно, Вейтч — это ее настоящая фамилия. То есть девичья фамилия, и она должна фигурировать в свидетельстве о браке, как фамилия невесты. Конечно, возможно, что она никогда не была замужем. Возможно, она выходила замуж не в нашем штате. Но во всей этой истории есть что-то подозрительное. И в ее прошлом должно быть что-то, что она скрывает. Я хочу выяснить, что это. — Но ты же не думаешь, что Норма Вейтч каким-то образом замешана в этом убийстве, верно? — спросила Делла Стрит. Глаза Мейсона смотрели с холодной решимостью. — Все, что от меня требуется, — это зародить обоснованные сомнения у присяжных, — пояснил он. — Не забывай об этом. Садись к телефону и выясни все, что сможешь. Он зашел к себе в кабинет и закрыл за собой дверь. Там он начал ходить взад и вперед, заложив большие пальцы в проймы жилетки и задумчиво наклонив голову вперед. Полчаса спустя он все еще мерил шагами кабинет, когда Делла Стрит зашла из приемной. — Ты был прав, — объявила она. — В чем? — Она замужем. Я получила данные из Бюро статистики. Она вышла замуж полгода назад за некоего Гарри Лоринга. О разводе никаких данных нет. Перри Мейсон в три быстрых шага добрался до двери, нетерпеливо распахнул ее, прошел через приемную, а затем побежал по коридору к лестнице. Он бросился вверх по ступеням на этаж, где находилось детективное агентство Пола Дрейка, и нетерпеливо забарабанил кулаком в дверь. Ему открыл сам Пол Дрейк. — Господи, это ты! Ты когда-нибудь вообще сидишь у себя в конторе? Принимаешь клиентов? — Слушай меня, — перебил Мейсон. — Мне повезло. Удалось узнать, что Норма Вейтч замужем. — И что? — спросил Дрейк. — Она помолвлена с Карлом Гриффином. — Разве она не могла развестись? — Нет никаких данных о разводе. Времени на развод не было. Она вышла замуж всего полгода назад. — Так, что ты хочешь от меня? — спросил Дрейк. — Я хочу, чтобы ты нашел ее мужа. Его зовут Гарри Лоринг. Я хочу знать, когда они расстались и почему. И еще больше меня интересует, была ли она знакома с Карлом Гриффином раньше, до того, как приехала погостить к матери в дом Белтера. Другими словами, я хочу узнать, приезжала ли она к матери за то время, которое миссис Вейтч работала у Белтера. Детектив присвистнул. — Боже праведный! — воскликнул он. — Ты собираешься строить защиту на эмоциях? Выставить все так, будто Ева Белтер сошла с ума от эмоциональных встрясок, а в таком состоянии закон не писан? — Ты можешь прямо сейчас заняться этим вопросом? — Справлюсь за полчаса, если этот Лоринг в городе, — ответил Дрейк. — Чем быстрее, тем лучше. Жду у себя. Мейсон вернулся в свою адвокатскую контору и, ни слова не говоря, прошел мимо Деллы Стрит. Но она остановила его на пороге кабинета. — Звонил Гаррисон Бурк, — сообщила секретарша. Мейсон приподнял брови. — Где он? — Не сказал. Обещал перезвонить позже. Даже не пожелал оставить номер телефона. — Наверняка прочитал о новом повороте событий в специальных выпусках газет, — высказал предположение Мейсон. — Об этом он ничего не говорил. Только сказал, что перезвонит позже. В эту минуту зазвонил телефон. Делла махнула рукой в сторону кабинета. — Это, вероятно, он, — сказала она. Мейсон вошел в кабинет, услышал, как Делла Стрит говорит: «Минуточку, мистер Бурк», затем снял трубку и узнал доносящийся из нее голос Бурка. — Привет, Бурк, — поздоровался Мейсон. Хотя голос политика все еще оставался низким и звучным, в нем появились нотки паники. Время от времени он будто бы брал высокие ноты и запинался, но каждый раз Бурку удавалось взять себя в руки и снова говорить привычным голосом. — Послушайте, это ужасно. Я только что прочитал газеты. — Могло быть и хуже, — заметил Мейсон. — Вы не впутаны в это дело об убийстве, а в предыдущем деле вы вполне сможете фигурировать как друг семьи. Это, конечно, будет не слишком приятно, но это все-таки не обвинение в убийстве. — Мои враги будут использовать это против меня во время предвыборной кампании. — Что будут использовать? — спросил Мейсон. — Мою дружбу с этой женщиной. — Здесь я уже ничем не могу помочь, — заметил адвокат. — Но я подумаю о том, как найти для вас какой-нибудь выход. Окружной прокурор не станет вас втягивать в дело об убийстве, даже упоминать не будет, если только это ему не потребуется для представления мотива.