— Я практически в этом уверен. — Тогда почему сообщник их вам не возвращает? — Я не знаю всех причин. Но подозреваю, что сообщник — азартный игрок. А для того, чтобы делать ставки, нужны свободные деньги. Если вы попробуете понять ход мыслей Гарри Маклейна, то обнаружите, что он хочет сорвать большой куш и даже вернуться ко мне в фирму. У него хватит ума, чтобы понять: если они с сообщником вернут все деньги, которые Гарри присвоил, то у них не будет операционного капитала. Не могу сказать, что я особо их виню. Я их даже понимаю! Но им это не сойдет с рук, потому что они присвоили мои деньги. Так что они должны или все вернуть, или сесть в тюрьму. — Как я предполагаю, вы понимаете, что совершаете правонарушение? — уточнил Мейсон. — Ничего подобного я не делаю. Я пытаюсь получить назад свои деньги. — Вы предлагаете лицам, присвоившим или растратившим деньги, неприкосновенность, так называемый иммунитет от уголовного преследования, если они вернут деньги. — Давайте не будем углубляться в техническую сторону дела, — предложил Бассет. — Вы знаете, что я хочу. Я знаю, что я хочу. Я вам все излагаю просто и понятно. В других местах я могу говорить совсем не так просто и понятно. Я хочу получить свои деньги. — И вы думаете, что они у Маклейна? — Нет. Я думаю, что они у сообщника. — А вы не думаете, что если бы Маклейн мог забрать их у сообщника, то уже забрал бы? — Нет, — покачал головой Бассет. — Они украли деньги, чтобы на них делать ставки. Часть они уже потеряли. Они хотят продолжить играть. Сестра Маклейна готова заплатить за то, чтобы братец не отправился в тюрьму. Таким образом, у парочки сообщников останутся деньги, чтобы продолжить свое дело. — И? — посмотрел на него Мейсон. — У девчонки всей суммы нет, — продолжал Бассет. — У нее чуть больше полутора тысяч. У сообщника Маклейна осталось около двух тысяч. Я возьму деньги у девчонки, выясню, кто сообщник, и заберу у него оставшиеся деньги. — А если это не сработает? — спросил Мейсон. — Сработает. — Я могу вам обеспечить полторы тысячи долларов наличными и ежемесячные платежи по тридцать долларов. Я представляю сестру Маклейна. — Это ее деньги? — уточнил Бассет. — Да. — Все деньги ее? — Да. — А парень ничего не предложил? — Нет. — Я согласен на полторы тысячи наличными и по сотне в месяц от девчонки, — объявил Бассет. Мейсон вспыхнул, резко вдохнул воздух, но быстро взял себя в руки, затянулся сигаретой и произнес бесцветным голосом: — Она не может столько платить. Она содержит больную мать. И ей самой надо на что-то жить, а если она станет платить по сотне в месяц вам, у нее почти ничего не остается. — Меня это не интересует, — заявил Бассет. — И меня не интересуют маленькие взносы. Если она будет платить по сто долларов в месяц, то долг довольно скоро уменьшится. А Гарри Маклейн тем временем вполне может устроиться на работу. И может получить остаток со своего нового работодателя. — Что вы имеете в виду под фразой «получить остаток с нового работодателя»? — уточнил Мейсон. — Он может придумать новый план присвоения чужих денег, теперь у нового работодателя, чтобы компенсировать мне мои потери. — Вы хотите сказать, что толкаете его на кражу? — Конечно, нет. Я просто предлагаю ему снять часть груза с плеч. Он присвоил деньги у меня. Я какое-то время был пострадавшей стороной. Теперь пусть страдает кто-то другой. Мейсон рассмеялся. — Так вы можете оказаться соучастником, пособником или подстрекателем в случае нового присвоения средств, — заметил адвокат. — Мне плевать, — холодно посмотрел на него Бассет. — Я хочу получить назад свои деньги. И мне плевать, как я их получу. Доказательств против меня нет. Моральная сторона дела меня совершенно не волнует. — Да, я так и понял, — кивнул Мейсон. — Отлично. Таким образом, между нами не останется недопонимания. Я не собираюсь обсуждать с вами нравственную сторону вашей профессии, а вы не будете со мной обсуждать нравственную сторону моей. Я хочу получить свои деньги. Вы здесь для того, чтобы со мной договориться. Сестра не хочет, чтобы парень отправился в тюрьму. Я вам объяснил свои условия. Все. — Но ваши условия невыполнимы, — заметил Мейсон. Бассет пожал плечами. — У Маклейна есть время до завтра, — только и сказал он. В дверь тихо постучали, и она практически сразу же распахнулась. Вошла женщина в возрасте от тридцати пяти до сорока лет, бросила быстрый взгляд на Перри Мейсона, легко улыбнулась ему и повернулась к Хартли Бассету с озабоченным видом. — Можно мне поприсутствовать, Хартли? — спросила она. Хартли Бассет остался продолжал смотреть на женщину сквозь клубы дыма, поднимающиеся вверх от его сигары. Его лицо ничего не выражало. — Моя жена, — представил он женщину адвокату. Мейсон встал, оценивающим взглядом оглядел стройную фигурку и сказал: — Очень рад знакомству, миссис Бассет. Она тем временем с беспокойством смотрела на мужа: — Пожалуйста, Хартли, позволь мне высказать свое мнение по этому делу. — С какой стати? — Потому что мне интересно. — Что тебе интересно? — То, что ты собираешься сделать. — Ты хочешь сказать, что тебя интересует Гарри Маклейн? — спросил Бассет. — Нет. У меня другой интерес. — И какой же? — Я хочу, чтобы ты был помягче, раз деньги платит его сестра. — Я думаю, что решать это мне, — заявил Бассет. — Можно мне поучаствовать в вашем совещании? Бассет смотрел на нее холодно и сурово. — Нет, — произнес он голосом, совершенно лишенным каких-либо эмоций. На какое-то время воцарилось молчание. Бассет ничего не сделал для того, чтобы смягчить свой отказ. Миссис Бассет колебалась мгновение, затем развернулась и пересекла кабинет. Она ушла не через ту дверь, из которой появилась, а вышла в соседний кабинет, через который Бассет вел Мейсона к себе. Минуту спустя звук закрывающейся двери оповестил, что она вышла в приемную. — Вам не нужно снова садиться, Мейсон, — сказал Хартли Бассет. — Мы прекрасно поняли друг друга. Спокойной ночи. Перри Мейсон широкими шагами подошел к двери, раскрыл ее и бросил через плечо: — Спокойной ночи и до свидания. Он пересек еще один кабинет, захлопнул за собой дверь приемной, которую преодолел в три шага, вышел на крыльцо, потом подошел к своей машине, раскрыл дверцу у водительского места и уже садился за руль, когда понял, что в салоне кто-то есть. Он напрягся, готовый к немедленным действиям, но тут прозвучал женский голос: — Пожалуйста, закройте дверцу, трогайтесь с места и сразу же заверните за угол. Это был голос миссис Бассет. Мейсон мгновение колебался. Вначале он испытал раздражение, потом любопытство. Адвокат отъехал от офиса Бассета на один квартал, остановил машину, выключил фары и двигатель. Миссис Бассет склонилась вперед, положила руку ему на рукав и сказала: — Пожалуйста, сделайте так, как он сказал. — Это невозможно, — ответил адвокат. — Это возможно, — заявила женщина. — Я слишком хорошо его знаю. Мой муж может выжать кровь даже из турнепса. Он выжмет все до последней капли, но никогда не требует невозможного.