— Не беспокойтесь насчет Хартли Бассета, — заявил Гарри Маклейн. — Просто передайте ему наше предложение. Максимум того, что мы можем предложить. Бассет его примет. — С чего вы взяли? — спросил Мейсон. — И надо же такое сказать: «наше предложение». — Ну, мы же делаем его вместе с сестрой, — пояснил Маклейн. — А я с ней расплачусь. — Может, вы так на самом деле сейчас думаете, а, может, и нет. Но я прослежу, чтобы расплатились, — объявил Мейсон. — Но почему вы так уверены, что Бассет примет ваше предложение? — Ему придется это сделать. На него надавят. — Кто? — Один человек из ближайшего окружения Бассета, который дружелюбно ко мне настроен. — Вы из тех, у кого могут быть только ненадежные друзья, — сказал ему Мейсон. — Друзья, с которыми можно только развлекаться. У человека с таким характером, как у вас, не может быть товарищей, которые подставят плечо в трудную минуту. — Напрасно вы так думаете, — с вызовом ответил Маклейн. — Останетесь в дураках. В доме Бассета есть человек, который может заставить его делать все, что угодно и который поможет мне. Вы просто передайте Бассету наше предложение и не обращайте внимания на то, что Бассет будет говорить вам вначале. Вероятно, он вам вначале откажет, но перезвонит в течение часа и скажет, что передумал и готов принять предложение. Перри Мейсон смотрел на молодого человека с удивлением, потом задал вопрос, взвешивая каждое слово: — Вы завели шашни с миссис Бассет? Молодой Маклейн покраснел и уже собирался ответить, но тут из телефонной трубки послышать звуки, и Мейсон приложил ее к уху. — Алло, Бассет? … Это мистер Хартли Бассет? Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Я хотел бы обсудить с вами один вопрос. Можете ли вы заглянуть в мою адвокатскую контору? … Хорошо, я приду к вам. Сегодня вечером? … Хорошо, я смогу. Хотя предпочел бы после обеда… Хорошо, сегодняшний вечер меня устраивает. Вы говорите, что работаете дома? Да, буду в половине девятого… О, вы знаете, о чем я хочу с вами поговорить? Ну, тогда… Хорошо, в восемь тридцать. Перри Мейсон опустил трубку на рычаг. — Откуда Бассет знает, что вы собирались ко мне? — спросил он. — Он знает, потому что я сам сказал ему об этом, — уверенно ответил Гарри Маклейн. — Ты ему сказал? — поразилась Берта Маклейн. — Да, — кивнул Гарри. — Он говорил, что засадит меня в тюрьму и все такое, и я подумал, что будет неплохо его немного припугнуть. Я ему заявил, что моим адвокатом будет Перри Мейсон, и ему самому нужно быть поосторожнее, а то Перри Мейсон его отправит в тюрьму. Мейсон молча уставился на Гарри Маклейна. Все это ему очень не нравилось. Берта Маклейн подошла и положила руку ему на предплечье. — Спасибо вам огромное, — сказала она. — Помните: я сделаю все возможное, чтобы расплатиться с мистером Бассетом. Я постараюсь расплатиться побыстрее — выплачу и сумму долга, и проценты. Я напишу ему расписку. Он может брать с меня по проценту в месяц. Это его обычная ставка, когда он дает людям взаймы. Мейсон сделал глубокий вдох. — Я поговорю с Хартли Бассетом, — сказал он, взял со стола небольшой листочек бумаги, написал на нем карандашом номер телефона, вручил Берте Маклейн и пояснил: — Это мой домашний телефон. Вы можете звонить по нему, если случится что-то непредвиденное или важное и не застанете меня в конторе. Я думаю, что ваш брат начнет говорить. Как только расколется, я хочу знать, что он скажет. — Вы имеете в виду сообщника? — Да, — кивнул Мейсон. — Я ничего не скажу, — заявил Гарри Маклейн, который теперь чувствовал себя очень уверенно. — Сколько мы вам должны? — спросила Берта Маклейн. — Ничего, — улыбнулся ей Мейсон. — Человек, который был у меня перед вами, заплатил достаточно. Это гонорар и за его дело, и за ваше. Глава 3 Над одной дверью висела вывеска, которая гласила: «Автокредитная компания Бассета — Добро пожаловать». На другой двери, слева от нее, висела латунная табличка: «Хартли Бассет — частное владение. Коммивояжерам и адвокатам вход воспрещен». Перри Мейсон открыл дверь в офис компании и зашел внутрь. В приемной было пусто. В дальнем конце находилась дверь с табличкой: «Служебное помещение». Над электрическим звонком висела еще одна: «Позвоните и ждите». Перри Мейсон позвонил. Дверь открылась практически сразу же, и появился мужчина с широкой грудной клеткой, аккуратно подстриженными седыми усами и густыми волосами, поседевшими у висков. Он смотрел на адвоката светло-серыми глазами, большие черные зрачки которых буквально гипнотизировали. Движения у него были быстрыми и энергичными. Он поднял левую руку и посмотрел на часы. — А вы пунктуальный человек. Минута в минуту, — заметил он. Перри Мейсон поклонился, ничего не сказал и последовал за Хартли Бассетом в довольно скромно оформленный офис. — Разговаривать будем не здесь, здесь я деньги беру, — пояснил Бассет. — Поэтому не хочу кичиться богатством. Пойдемте в кабинет, где обсуждаются самые крупные займы. Мне там больше нравится. Он открыл еще одну дверь, и они оказались в роскошно обставленном кабинете. Из соседнего помещения слышался стук пишущей машинки. — Работаете и по вечерам? — спросил Перри Мейсон. — Обычно открываю контору вечером на пару часов для удобства людей, которые трудятся полный рабочий день. Человек, который не работает, но хочет занять денег на машину, — плохой клиент. Это большой риск, в отличие от того, у кого есть постоянная работа, и ему просто потребовались деньги. Бассет кивнул на стул, где Мейсон и устроился. — Вы хотели поговорить о Гарри Маклейне? — Бассет вопросительно посмотрел на адвоката. Мейсон кивнул, Бассет нажал на кнопку звонка. Стук пишущей машинки в соседнем помещении прекратился. Потом там подвинули стул, затем открылась дверь. На пороге возник узкоплечий мужчина примерно сорока пяти лет, с серыми глазами, в очках в роговой оправе. Его взгляд в них казался совиным. — Артур, сколько точно присвоил Маклейн? — спросил Бассет. — Три тысячи девятьсот сорок два доллара и шестьдесят три цента, — сообщил стоявший в дверном проеме мужчина чуть хрипловатым голосом, с ничего не выражающим лицом. — Включая проценты? По ставке один процент в месяц? — Да, по ставке один процент от суммы в месяц с даты присвоения денег, — подтвердил Артур. — Все, иди. Ты мне больше не нужен, — приказал Бассет. Мужчина сделал шаг назад и прикрыл за собой дверь. Через несколько секунд возобновился равномерный стук механической пишущей машинки. Хартли Бассет улыбнулся Мейсону. — Я дал Гарри время до завтрашнего дня, — заявил Бассет. Мейсон достал сигарету из портсигара. Бассет достал сигару из кармана жилетки. Оба закурили одновременно. Мейсон затушил спичку, дунув на нее, и заговорил: — Мне хотелось бы, чтобы между нами не осталось никакого недопонимания. — Мне тоже, — кивнул Бассет. — Я не знаю фактов дела, — продолжал Мейсон. — Но я действую, исходя из того, что Маклейн присвоил деньги. — Он в этом признался. — Давайте сейчас не будем это оспаривать и предположим, что он их на самом деле присвоил. — Вы сейчас не хотите обсуждать этот вопрос, чтобы поднять его в суде? Вы собираетесь защищать Маклейна в суде? — спросил Бассет, сурово глядя на Мейсона. — Я не делаю никаких признаний, — ответил адвокат. — Если мои клиенты хотят в чем-то признаваться, то могут признаваться. Я сам никогда ни в чем не признаюсь. — Продолжайте, — попросил Бассет. — Вы хотите вернуть деньги. — Естественно. — Их у Майлейна нет. — У него был сообщник. — А вы знаете, кто это? — Нет. Но хотел бы узнать. — Чего ради? — Потому что деньги у сообщника. — Почему вы так думаете?