— Я дал вам листок бумаги, на котором написал номер телефона — свой домашний телефон, чтобы вы могли связаться со мной в нерабочее время. Что вы с ним сделали? Гарри Маклейн быстро сделал шаг в направлении сестры и сказал: — Не надо… — Отдала его Гарри, — ответила Берта Маклейн. — Ты не должна была ему это говорить, — вздохнул брат. Теперь Мейсон повернулся к молодому человеку: — А вы с ним что сделали, Гарри? — Какое-то время он лежал у меня в кармане. — А потом? — Не знаю, куда он делся. Зачем мне помнить про такую ерунду? Наверное, выбросил его. Мне не требовалось вам больше звонить после того, как я расплатился со старым скрягой. Зачем мне таскать с собой ваш номер телефона? Что вы от меня хотели? Чтобы я закатал его в банку, как консервы, и долго хранил там? — Этот листок был найден в коридоре перед дверью в комнаты миссис Бассет. На лице Маклейна вначале появилось удивление, потом его перекосило. — Этого не может быть! — воскликнул он, но мгновение спустя на его лице появилось хитрое выражение, глаза заблестели, и он добавил: — Ну и что, если так? — Когда я находился в доме, миссис Бассет пыталась за вас заступиться, — спокойно продолжал Мейсон, будто не обратил внимания на слова младшего Маклейна. — Правда? — ничего не выражающим тоном спросил Гарри. — Вы знали, что она собирается это сделать? — Конечно, нет. Я не умею читать мысли. — Миссис Бассет любит вас, Гарри? — Откуда мне знать? — Вы виделись с ней вчера вечером перед тем, как встречаться с Хартли Бассетом? Гарри Маклейн колебался несколько секунд, потом спросил: — А что? — Можете спокойно ответить на этот вопрос. Это полиция точно выяснит, — заявил Мейсон. — В доме находились слуги и… — Больше я вам про нее ничего не скажу. Не впутывайте в это дело миссис Бассет. — Вы когда-нибудь заходили в ее комнату? — Конечно. По делу. — У нее в комнате есть пишущая машинка?: — Есть. — Портативный «Ремингтон»? — Вроде да. — Вы сами ею когда-то пользовались? — Иногда, когда я там работал. Она диктовала мне письма, которые ей нужно было отправить. — Это предложил Хартли Бассет? Чтобы вы печатали ее письма под диктовку? — Не знаю. — Знаете, Гарри. Говорите правду. — Хартли Бассет об этом ничего не знал. — Тогда почему вы это делали, если это не входило в ваши должностные обязанности? — Потому что миссис Бассет хорошая, и она мне нравится, а Бассет над ней измывался и мотал ей нервы. — Вы ей сочувствовали? — Да. — И печатали за нее письма? — Да, иногда. У нее неврит правой руки, он иногда ее сильно беспокоит. — Когда вы пришли к Хартли Бассету, перед ним на письменном столе стояла пишущая машинка? — Конечно. У него была собственная пишущая машинка. Иногда он кому-то диктовал, а иногда сам печатал. — Он не владел «слепым» методом, а мог только стучать по клавишам двумя пальцами? — Да. — Но вы владеете? — Конечно. — Вы знаете, что предсмертная записка, которую нашли вставленной в машинку на столе у Хартли Бассета, была напечатана на другой пишущей машинке? — спросил Перри Мейсон у Гарри Маклейна, неотрывно глядя на него. — Та самая записка, в которой он говорит, что собирается совершить самоубийство? Она была напечатана на машинке, стоявшей в комнате миссис Бассет, профессиональной машинисткой, владеющей «слепым» методом? Гарри Маклейн бросился к выходу из кабинета. — Пошли, Берта! Уходим отсюда, черт побери! — крикнул он. Берта Маклейн встала, взглянув на Перри Мейсона, потом повернулась к брату: — Гарри, ты знаешь, что мистер Мейсон пытается тебе помочь и… — Черта с два он пытается помочь! Не будь дурой! Я пришел сюда только потому, что ты так хотела. Он ищет простака, на которого все повесить. Берта Маклейн снова повернулась к Перри Мейсону: — Мне очень жаль, мистер Мейсон, что у Гарри сложилось такое впечатление. Надеюсь, что вы примите мои извинения… — Какие к черту извинения? — перебил ее брат. — Ну ты и дура! — Он бросился к письменному столу Мейсона и заорал: — Вы задали много вопросов. А теперь я спрошу у вас. Вы представляете Брунольда? — Да, представляю, — кивнул Мейсон. — А миссис Бассет? — Она обращалась ко мне за консультацией. — А Дика Бассета? — Не напрямую. — Но через его мать? — Может быть. Мейсон прищурился, так, что глаза превратились в щелочки, и внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение лица Маклейна. — Ну, слышала? — Маклейн с победным видом повернулся к сестре. — Собираешься и дальше здесь сидеть и позволять ему делать из меня козла отпущения? Я тебе сразу говорил, что мы делаем глупость, обращаясь к нему. Не нужно было сюда приходить. — Мистер Мейсон, не могли бы вы… — снова заговорила Берта, но Гарри Маклейн схватил ее за руку и потащил к двери. — Ты говоришь, что любишь меня, но сама накинешь петлю мне на шею, если продолжишь разговаривать с этим типом, — заявил он сестре. На ее лице отразились противоречивые чувства. — Гарри, вы так и не сказали мне, откуда взяли деньги, которые, как вы заявили, заплатили Хартли Бассету, — напомнил Мейсон. — Вы так и не сказали, знал ли кто-либо о том, что у вас были эти деньги. Вы так и не сказали мне, где находились, когда Бассет был убит. Вы так и не сказали, что могло удержать вас от того, чтобы убить Бассета, открыть ящик письменного стола и забрать поддельные расписки.