– Да, при определенных обстоятельствах. В одних случаях после семи, в других – после пяти лет. – И тогда последний брак считается законным? – с большим облегчением спросила она. – Мне очень жаль, миссис Монтейн, – с сочувствием ответил Мейсон, – но ведь это всего лишь предположение. Если Греггори Мокси в действительности является Греггори Лортоном, вашим первым мужем, а он в настоящий момент жив и здоров, то ваш брак с Карлом Монтейном не может считаться законным. У нее на глазах появились слезы, губы задрожали и скривились в гримасе. – Я его так люблю… – выдавила она. – Расскажите мне о вашем новом муже, – попросил Мейсон, успокаивающе похлопав ее по плечу. – Вам этого не понять, – сказала Рода Монтейн. – Ни один мужчина не в состоянии этого понять. Я и сама бы не поняла, если бы такое случилось с другой женщиной. Я ухаживала за Карлом во время болезни. Он пристрастился к наркотикам, а его родные умерли бы от стыда, если бы узнали об этом. Я работаю медицинской сестрой. Точнее, работала… Я не хочу вам рассказывать о своем браке с Греггори… Это был сплошной кошмар. Когда я выскочила за него замуж, я была глупой, наивной девчонкой, легко поддающейся чужому влиянию. Он был очень привлекательным, умел ухаживать, на девять лет меня старше. Меня предупреждали, уговаривали не делать глупостей, но я воображала, что все эти слова продиктованы завистью и ревностью. В нем были этакая самоуверенность и высокомерное пренебрежение к окружающим, которые так импонируют молодым дурочкам… – Ясно, – сказал Мейсон и подбодрил: – Продолжайте. – Все кончилось очень прозаически, – сказала она. – У меня были кое-какие сбережения, он исчез вместе с ними. – Вы ему сами отдали деньги, – прищурившись, спросил Мейсон, – или он их у вас украл? – Украл. Точнее, выманил. Я передала их ему для приобретения каких-то акций. Он мне наговорил с три короба о друге, попавшем в тяжелое финансовое положение и якобы желающем расстаться с какими-то необыкновенно выгодными ценными бумагами. Наобещал мне золотые горы… Я отдала все, что у меня было. Он отправился за акциями и больше не вернулся. Я никогда не забуду его прощальный поцелуй. – В полицию сообщали? – поинтересовался Мейсон. – О деньгах я ничего не говорила, – призналась она. – Я решила, что с ним что-то случилось, и обратилась в полицию с просьбой разузнать обо всех несчастных случаях, обзвонила все больницы и даже морги. Прошло много времени, прежде чем поняла, что он меня просто-напросто надул. Вполне возможно, что я была не первая, обманутая им. – Что мешает вам сейчас заявить в полицию? – спросил адвокат. – Я не смею. – Почему нет? – Я… я не могу вам сказать. – Почему нет? – снова спросил Мейсон. – Никогда и никому я об этом не расскажу, – всхлипнула Рода Монтейн. – Из-за этого я когда-то чуть не наложила на себя руки. – Пистолет в вашей сумочке предназначался для этой цели? – Нет. – Вы хотели убить Греггори? Она отвела глаза в сторону. – Именно поэтому вас интересовал корпус деликти? – настаивал Мейсон. Она всхлипнула. – Послушайте, – сказал Мейсон, положив ей на плечо руку, – у вас неприятности, вы слишком расстроены. Вам необходимо иметь человека, которому вы могли бы во всем довериться. Я сумею вам помочь, уверяю вас. У меня были гораздо более сложные дела. Расскажите мне всю правду, и я сумею решить ваши проблемы. – Я не могу… – снова сказала она. – Я не смею… Это слишком… Нет, не могу. – Ваш новый муж об этом знает? – Господи! Нет, конечно! Если бы вы разбирались в ситуации, то не спрашивали бы о таких вещах! У Карла своеобразная семья… – В каком смысле? – Вы никогда не слышали о мистере Филиппе Монтейне из Чикаго? – Нет. И чем он знаменит? – Это очень богатый и своенравный человек, из тех, что возводят свое происхождение до первых переселенцев и тому подобное… Карл – его сын. Я не нравлюсь Монтейну-старшему. Вообще-то, он меня даже не видел, но одна мысль о том, что его сын женился на какой-то медсестре, просто выводит его из себя. – Муж не знакомил вас со своим отцом? – уточнил Мейсон. – Нет, – ответила она. – Тогда почему вы решили, что… – Я читала его письма к Карлу. – Знал ли Филипп Монтейн о намерении Карла жениться на вас? – Мы обвенчались тайно. – Карл во всем слушается отца? – Да, – кивнула она. – Если бы вы были знакомы с Карлом, то сразу бы это поняли. Он все еще слаб. Слаб и физически, и душевно – из-за пристрастия к наркотикам. У него совершенно отсутствует сила воли. Со временем это, конечно, пройдет… Вы ведь знаете, что наркотики делают с людьми… Пока он все еще нервный, неуравновешенный, почти безвольный… – Вы знаете все его недостатки и все же любите его? – удивился Мейсон. – Я люблю его больше жизни! – воскликнула молодая женщина. – Я дала себе слово сделать из него человека. Для этого необходимо лишь время. И сильный человек рядом, чтобы поддержать его в нужный момент. Если бы вы знали, через что я прошла!.. Вы бы, возможно, поняли, как я его люблю и за что. После первого замужества я жила словно в аду. Часто мне хотелось покончить с собой, но в последний момент не хватало характера… Первый брак что-то убил во мне… Мне уже не полюбить так, как я любила Греггори. В моем нынешнем чувстве есть много от материнского. Первая моя любовь была попросту иллюзорной. Я мечтала о человеке, которого могла бы боготворить, на которого могла бы молиться… Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Мейсон? – А ваш новый муж ценит ваше чувство? – Я надеюсь на это. Он привык во всем подчиняться отцу. Ему с самого детства внушили, что основное в жизни – фамилия и положение в обществе. Он стремится пройти жизнь, подпираемый плечами давно умерших предков. Он считает, что семья – это все. У него это стало своего рода манией. – Наконец-то вы стали говорить серьезно, – усмехнулся Мейсон. – Расскажите обо всем, что у вас на душе, и вам станет значительно легче. – Нет, – покачала она головой. – Я не могу рассказать всего, каким бы сочувствующим и понимающим человеком вы ни были. В конце концов, я хотела лишь выяснить законность моего замужества. Я в состоянии вынести все, что угодно, если только Карл останется моим мужем. Но если он может спокойно бросить меня по приказу отца, то мне незачем будет жить. – А если он все-таки из тех людей, которые могут под чьим-то нажимом пойти на подлость и бросить любимую женщину? – спросил Мейсон. – Не расходуете ли вы напрасно на него свои чувства? – Я это тоже хотела бы выяснить, – призналась Рода. – Видите ли, мистер Мейсон, я и люблю-то его главным образом потому, что он во мне нуждается. Он слабый человек, именно поэтому я его и полюбила. Я видела много мужчин – сильных, уверенных в себе, обладающих притягивающей энергией, которые просто восхищали меня до безумия, если можно так сказать. Но я этого больше не хочу. Возможно, у меня что-то вроде материнского комплекса… Похоже, что мне просто необходимо о ком-то заботиться… Я не знаю… Мне трудно объяснить это даже самой себе… Ведь чувства вообще необъяснимы, не правда ли? – Что вы скрываете? – спросил Мейсон. – Нечто такое… Не мучайте меня, мистер Мейсон. – И вы по-прежнему не хотите мне рассказать? – Нет. – И не рассказали бы в первый визит, если бы я проявил к вам больше внимания и такта? – Конечно нет! Я вообще никому не собираюсь рассказывать об этом. Я думала, что вы поверите моим объяснениям про подругу, которой нужны кое-какие юридические консультации. Когда же вы шутя разгадали мою ложь, мистер Мейсон, я попросту перепугалась. Да так, что, только пройдя несколько кварталов, вспомнила о своей сумочке. Удар был ужасный. Я побоялась к вам возвращаться… Не могла себе представить возможность снова встретиться с вами. Я решила – пусть все будет как будет. Я… я решила подождать. – Чего? – Момента, когда смогла бы найти возможность выйти из создавшегося положения. – Мне бы хотелось, – проникновенно сказал Мейсон, – чтобы вы смотрели на меня иными глазами. Поверьте, в вашем положении нет ничего трагического. Ваш первый муж вас попросту бросил. Вы вышли за другого, будучи в полной уверенности, что прежний муж умер. Никто вас за это не будет преследовать. Вы можете смело подавать на развод. Ваше дело бесспорное. Она смахнула слезы с ресниц и печально покачала головой: – Вы просто не знаете Карла. Если наш брак незаконен, мне остается лишь поставить крест на возможности стать его женой. – Даже если получить развод в Мексике? – Да. – Неужели вы так и не решитесь окончательно довериться мне? – после минутной паузы спросил Мейсон. Она молча покачала головой. – Тогда обещайте мне одну вещь, – попросил адвокат. – Какую? – Завтра утром вы придете в мой офис. Отдохнете за ночь и, возможно, перестанете смотреть на случившееся такими мрачными глазами. – Вы ничего не понимаете, мистер Мейсон!.. Ничего… Впрочем, – сказала она, блеснув глазами, – это я могу вам обещать. Я буду у вас. – В таком случае не могли бы вы подвезти меня сейчас до моего офиса? – попросил Мейсон. – К сожалению, я должна возвращаться к мужу. Он уже, наверное, ждет меня.