– Что именно? – спросил бармен, продолжая наблюдать за Мейсоном и Перкинсом. – Его убили. – Кто? – Мы не знаем. – Так, что я должен сделать с этими типами? – уточнил бармен. – Ничего. Я хочу, чтобы ты остановил отплытие катеров к берегу, – пояснил Дункан. – Никто не должен покидать корабль до прибытия полиции. – Вы вызвали полицию? – Да. Бармен медленно отвернулся от Мейсона и Перкинса и уставился на Дункана. – Как именно мне это сделать? – Поставь пару ребят у трапа, который ведет на посадочную платформу, и кого-то на сам плавучий причал. Чтобы никто не поднимался на борт и никто не мог покинуть корабль. – Вы здесь все держите под контролем? – уточнил бармен. – Да, конечно. – Могу предложить другой вариант. Может, лучше вообще убрать трап и объявить, что нам нужно срочно его отремонтировать? Если мы попробуем остановить людей, не будем разрешать спускаться и подниматься, посыплются вопросы. Нам придется давать объяснения, начнется паника. А так сломался трап и сломался. – Отличная мысль, Джимми, – согласился Дункан. – Я полностью полагаюсь на тебя. – Все будет сделано, – ответил Джимми, развернулся и вышел из комнаты. Перкинс закончил считать деньги в бумажнике у Мейсона и обратился к адвокату: – Я сделал опись. Проверьте, пожалуйста. – Хорошо, проверю, – ответил Мейсон, потом повернулся к Дункану. – В кабинет можно войти еще каким-то образом, а не через дверь с запорами? – Нет. – Вы абсолютно уверены? – Конечно, уверен. Корабль полностью переоборудован внутри в соответствии с нашими требованиями. Это был рыболовный баркас, а владелец специально для нас переделал его в плавучее казино. Мы сами купили столы и другое игорное оборудование, но все остальное делал он. Мы спланировали тот кабинет таким образом, чтобы люди не могли в него врываться из двух или трех дверей. Туда можно попасть только через одну-единственную дверь, а к ней подойти из приемной. И в приемную только одна дорога – по тому коридору, который поворачивает под прямым углом. Мы предполагали, что у нас могут возникнуть проблемы с ребятами с других плавучих казино. Мы просто не знали! Но мы это учли при планировке. Зачем нам, чтобы они врывались на корабль, все тут крушили и легко могли уйти? С нижней стороны письменного стола находится тревожная кнопка, которой можно вызвать дежурного сотрудника службы безопасности. Есть еще одно интересное сигнальное устройство. Если бы какой-то подозрительный тип вошел в кабинет, Сэм должен был поставить ногу на небольшую квадратную плитку у себя под столом. Но ничего не произойдет, пока он прижимает ее ногой. Однако стоит ему убрать с нее ногу и при этом не нажать на специальный рычажок – и сигнал тревоги зазвучит на всем корабле и даже на плавучем причале. Пока нам не приходилось пользоваться этими мерами безопасности, но если бы кто-то когда-то к нам ворвался с намерением ограбить или просто все у нас сломать и разбить и наподдать нам, то мы не дали бы им уйти. Если бы сигнал прозвучал на всем корабле, ребята из службы безопасности никого не выпустили бы из кабинета Гриба. Никто вообще не смог бы покинуть корабль. И весь экипаж у нас специально обучен – отобрали бы оружие, скрутили бы молодчиков. – Значит, тот, что убил Гриба, вошел в кабинет, не вызвав у него никаких подозрений, – сделал вывод Мейсон. – И застрелил он его до того, как Гриб смог догадаться о его намерениях. – Предполагаю, что и вы могли войти, не вызвав никаких подозрений, – заметил Дункан. – Это вы так шутите? – уточнил Мейсон. – Мне не до шуток. Я просто говорю вам, что Сэм явно ждал человека, который его прикончил. Он пришел по делу, смог зайти в кабинет и вытащить оружие до того, как Сэмми что-то заподозрил. Сэмми открыл дверь и его впустил. Потом Сэм отправился назад к письменному столу, уселся на свое место и начал разговор. И пока Сэмми что-то говорил, этот тип, который, вероятно, сидел с другой стороны стола, достал пистолет из кармана – так, что Сэмми не мог его видеть, а потом внезапно поднял его и выстрелил Сэмми прямо в голову с близкого расстояния. Затем тот тип ушел, захлопнул за собой дверь в кабинет, возможно, поднялся на палубу, выбросил пистолет за борт. Или, не исключено, он какое-то время сидел в приемной, читая журналы. – И с тем же успехом он мог сесть на катер и отправиться на берег, – сухо заметил Мейсон. – Вы же не знаете. – Ну, что бы он ни сделал, моей вины тут нет. Я не мог закрыть на корабле все входы и выходы. Сэмми был уже мертв, когда я поднялся на борт. Мы даже не знаем, когда его убили. Может, к тому времени, как я его нашел, от корабля уже отчалила дюжина катеров, а потом опять же… Дункан многозначительно посмотрел на Перри Мейсона. – Что опять же? – спросил Мейсон. – Ничего, – ухмыльнулся Дункан, снова демонстрируя золотые зубы. – Я не хочу высказывать никаких предположений. Пусть этим занимается полиция. – Мне больше незачем здесь задерживаться, – сказал Мейсон. – Насколько я понимаю, вы закончили опись, Перкинс? Я выйду на палубу и посмотрю, может, кто-то очень сильно обеспокоен невозможностью покинуть корабль. Дункан кивнул, уже сделал шаг к двери, затем остановился, нахмурился в задумчивости и заметил: – А вы ведь на самом деле хитрец, Мейсон. – Что вы хотите этим сказать? – Вы так хотели, чтобы вас обыскали. – Конечно, хотел. – Пожалуй, я тоже хочу, чтобы меня обыскали, – объявил Дункан. – В конце концов я же находился в кабинете минуту или две до того, как появился Маннинг. Наверное, это нужно, чтобы я потом мог доказать, что ничего не забрал с собой. Мейсон саркастически рассмеялся. – Вы слегка запоздали, Дункан, поэтому не утруждайтесь. У вас была возможность вынести все, что хотите, из кабинета, выбросить за борт или спрятать в сотне мест. Если вас обыщут сейчас, то это вам никак не поможет. – Мне не нравится ваш тон, – заявил Дункан. – Мне очень жаль, – ухмыльнулся Мейсон. – Вы могли уйти из кабинета вместе с нами, Дункан, и тогда вообще не было бы необходимости вас обыскивать. – Да, ушел бы и оставил кабинет открытым, чтобы ваш сообщник мог вернуться и… – Мой сообщник? – переспросил Мейсон, поднимая брови. – Да нет, я ничего такого не имел в виду, – быстро сказал Дункан. – Я имел в виду вашу клиентку или соучастника убийства. Мейсон зевнул. – Лично мне не нравится здесь воздух, – признался он. – Душно. Пожалуй, выйду на палубу. – Вы уверены, что составили полную опись всего, что при нем было? – спросил Дункан у Перкинса. Перкинс кивнул. – Подкладку проверили? – Я все проверил, – ответил Перкинс. – Раньше я работал тюремным надзирателем. Я знаю, где люди прячут то, что хотят скрыть. Я осмотрел его ботинки, прощупал швы. – А под воротник плаща заглядывали? Перкинс рассмеялся. – Не дурите. Конечно, я проверил и воротники, и манжеты. Я каждый дюйм его одежды прощупал. – Сколько денег у него в бумажнике? – Две с половиной тысячи долларов сотенными и пятидесятидолларовыми банкнотами, триста двадцать двадцатидолларовыми, четыре пятидолларовые банкноты, три банкноты по одному доллару, немного серебра, шесть двадцатипятицентовых монет, десять десятицентовых, четыре пятицентовых и шесть по одному центу. – Вы очень тщательно сделали опись, Перкинс, – заметил Мейсон с улыбкой. – Мой опыт работы тюремным надзирателем меня многому научил, – ответил Перкинс. – Я многократно сталкивался с тем, что люди заявляют, будто бы у них было больше денег, чем на самом деле. Дункан прищурился и посмотрел на Мейсона. Он больше не улыбался, даже фальшивой улыбкой. – Две с половиной тысячи долларов сотенными и пятидесятидолларовыми купюрами, да? – уточнил он. – Все правильно, – подтвердил Перкинс. – Вам что-то пришло в голову, Дункан? – спросил Мейсон. – Да, пришло, – кивнул Дункан. – Я подумал, что если из десяти тысяч долларов вычесть семь с половиной, то останется две с половиной. Перкинс явно был поставлен в тупик. Мейсон дружески улыбался. – Все правильно, Дункан, – согласился он. – А если из двенадцати с половиной тысяч долларов вычесть десять, то тоже получится две с половиной. А если вычесть двадцать пять из двадцати семи с половиной тысяч долларов, то тоже получится две с половиной. Лицо Дункана потемнело. – Не мог ли он все-таки сложить несколько бумажек и спрятать их где-нибудь в одежде? – обратился Дункан к Перкинсу. Это вызвало у Перкинса раздражение. – Исключено, – нетерпеливо ответил он. – Я знаю, где искать и как искать. Я много лет обыскивал людей. Я знаю, что некоторые пытаются что-то спрятать в воротник или в пиджак на груди, словно там изначально было задумано уплотнение. Но я всегда все находил. Повторяю вам: я обыскал этого мужчину. Он сам попросил это сделать, и я все тщательно осмотрел. Дункан резко распахнул дверь и вышел в коридор, громко топая. Мейсон улыбнулся Перкинсу.