– Вы можете описать женщину, которая подходила к палубному ограждению? Вторую вышедшую на палубу? – Не очень хорошо. На ней был какой-то темный костюм. В темноте его было почти не разглядеть. Но женщина со снежно-белыми волосами в серебристом платье на самом деле вела себя подозрительно. Мы с Бертом это заметили еще до появления второй. А после выхода на палубу второй дама со снежно-белыми волосами повела себя странно, словно чего-то боялась и… Берт Кастер приблизился к ним с явным намерением защитить свою девушку. – Я не хочу, чтобы Мэрилин делала какие-то заявления до того, как вернутся представители правоохранительных органов. Этот человек адвокат, Мэрилин, и я… – Что за чушь ты несешь? – повернулась к нему Мэрилин Смит. – Мне тошно слушать все эти глупости о пройдохах-адвокатах, которые только и думают, как подстроить ловушку. Мы знаем, что мы видели, и будем рассказывать то, что мы видели, – именно так, как видели. И если на самом деле хорошо подумать, Берт, то ты, как и я, прекрасно знаешь: я решила, что оружие выбросила дама со снежно-белыми волосами, только потому, что она вела себя странно. Если бы мы давали показания под присягой, то тебе пришлось бы поклясться, что ты увидел оружие в первый раз, только когда оно уже оказалось в воздухе. – Но я видел, как женщина в серебристом платье сделала движение рукой, словно что-то бросала. Что-то было у нее в руке. И она точно сделала такое движение, – упрямо повторил Кастер. – Берт, ты ничего подобного не видел! Ты даже на нее не смотрел. Ты смотрел на меня. Ты меня обнимал и… Она запнулась и захихикала. – Ну, я же мог видеть ее уголком глаза, правда? – угрюмо спросил Кастер. Мэрилин Смит улыбнулась Перри Мейсону. – Я первая увидела пистолет, – сказала она. – Я его увидела в тот момент, когда он летел над палубным ограждением. Я схватила Берта за руку и прошептала: «Смотри!» И вот тогда уже и он его увидел – в первый раз. Понимаете, из какого-то иллюминатора струился свет, а пистолет, падая, попал в полосу света. – Вы стояли примерно посередине корабля, у этого борта? – уточнил Мейсон. – Да. – Тогда, возможно, вы видели, как пистолет попал в полосу света, падающего из этого иллюминатора? – Ну, может, и так… Вероятно, из этого иллюминатора. Здесь яркое освещение, и свет падает в форме конуса. В тумане можно рассмотреть такую полосу света. – Что это был за пистолет? – спросил Мейсон. – Что вы смогли рассмотреть? – Автоматический пистолет, – ответил Берт Кастер, опережая девушку. – Я думаю, что могу это сказать наверняка. Я работал в оружейном магазине и продал немало единиц оружия. Этот был из вороненой стали с деревянной рукояткой. Судя по размеру, я сказал бы, что он тридцать восьмого калибра, но поручиться не могу. Некоторые компании-производители выпускают довольно тяжелые пистолеты тридцать второго калибра. И есть еще одна модель сорок пятого калибра, которая не сильно отличается от пистолетов тридцать восьмого калибра. Знаете, когда видишь пистолет одну-две секунды, да еще при таких обстоятельствах, точно сказать сложно. – Значит, вы считаете, что это был пистолет тридцать восьмого калибра, если не сорок пятого и не тридцать второго, так? – с самым серьезным видом уточнил Мейсон. – Да. – Но мог быть и сорок пятого? – Да, мог. – Или тридцать второго? – Да. – А ведь сейчас делают и довольно тяжелые автоматические пистолеты двадцать второго калибра с длинным стволом? – Да, делают. – Это мог быть пистолет двадцать второго калибра? Кастер нахмурился в задумчивости. Мэрилин Смит рассмеялась. – Просто потому, что ты когда-то продавал оружие, Берт, ты много о нем знаешь и им интересуешься, – сказала девушка. – Но ты не мог определить калибр того пистолета. Мы видели его какую-то долю секунды, когда он попал в полосу света, лившегося из иллюминатора. – Спасибо, мисс Смит, – поблагодарил Мейсон. Он шагнул к двери в кабинет, но его остановил полицейский в штатском. – Туда нельзя. – Я только взгляну с порога, – ответил Мейсон. Тело уже унесли. Кусок листового стекла, который раньше лежал на столешнице, сняли со стола и прислонили к стене. Его покрывал слой порошка, с помощью которого снимают отпечатки пальцев. Можно было рассмотреть добрую сотню разных отпечатков, а почти в самом центре стекла – целую ладонь, на которую кто-то опирался, возможно, перегнувшись через стол. Похоже, это был отпечаток женской руки. Стараясь не привлекать к себе внимания, Мейсон осторожно придвинулся к Артуру Маннингу. – Это убийство что-то меняет для вас? – спросил адвокат. Представитель службы безопасности кивнул и ответил с мрачным видом: – Думаю, да. – Вы не ладите с Дунканом? – Понимаете, они с Грибом постоянно из-за чего-то ругались, – заговорил Маннинг. – На работу меня взял Дункан, но внутренними делами занимался Гриб, и вся наличность шла через Гриба, поэтому естественно, что я чаще сталкивался с Грибом, чем с Дунканом. Гриб отдавал мне распоряжения, и я старался ему угодить. Поэтому волей-неволей получилось так, что я вроде как заодно с Грибом. На самом деле это было не так, но я знаю, что так считал Дункан. А теперь он тут главный, будет один тут всем заправлять и выставит меня вон. Вдобавок ему совсем не понравилось, что я рассказал полиции про кресла. – Возможно, я сумею помочь вам с работой, – сказал Мейсон. – По крайней мере, могу порекомендовать вас на временную работу в детективное агентство. У Маннинга загорелись глаза. – Вас это интересует? – спросил Мейсон. – Меня интересует любая работа, где платят зарплату, – ответил Маннинг. – И вообще, я всегда хотел поработать в детективном агентстве. Думаю, что на такой работе я смогу себя хорошо проявить и закрепиться в этом бизнесе. – Тогда загляните ко мне в контору завтра утром, – предложил адвокат тихим голосом. – Только никому об этом не говорите. Приходите один. Как вы думаете, сумеете вырваться? – Если они только не запретят мне сходить на берег. Я не знаю, сколько тут будет продолжаться расследование. – Ну, тогда приходите в любое время, – сказал Мейсон. – Спросите мисс Стрит. Это моя секретарша. Я ее предупрежу, поэтому вам не придется долго ждать. Может, несколько минут посидите в приемной. Я вас познакомлю с владельцем детективного агентства, которое выполняет кое-какие мои поручения. – Договорились, мистер Мейсон. Большое спасибо, – поблагодарил Маннинг. Сотрудники правоохранительных органов, заходившие в сейфовое помещение, наконец вышли из него. Дункан плотно закрыл дверь и со злостью набрал нужную комбинацию на сейфовом замке. На его лице не осталось и следа улыбки. Сержант достал из кармана рулон клейкой ленты, оторвал два куска, написал на них свою фамилию и опечатал ими дверь. – Никто не должен заходить в сейфовое помещение до прибытия маршала, – объявил он. – Вы поняли, Дункан? – Конечно, понял! – взорвался Дункан. – Вы опечатали мое рабочее место и еще говорите мне, что я не могу туда заходить! Это неправильно. И еще мы нашли недостачу. Нет девяти с половиной тысяч долларов. Это те деньги, про которые я знаю. Вы же обещали сделать полную опись. Почему вы к ней не приступите прямо сейчас? – Потому что у вас там лежит много разных бумаг. Нам до утра с ними со всеми не справиться. Я запечатал дверь в сейфовое помещение. Таким образом все останется в полной сохранности и… – Да какой сохранности, черт побери? – заорал Дункан. – Да если их не переписать, все бумаги могут испариться и… – Хорошо, я выставлю здесь охрану. Устраивает? Дункан немного успокоился. – Хорошо, – согласился он. – Так, о каких девяти с половиной тысячах долларов вы говорили? Вы сказали, что их должны были заплатить сегодня вечером. Это ведь могло послужить мотивом убийства. Дункан мрачно и оценивающе посмотрел на Перри Мейсона. – Я пока воздержусь от заявлений. Давайте обыщем письменный стол. – Я сам это сделаю, – объявил сержант. – А вы все не подходите к нему, пока я осматриваю содержимое. Он открыл левый верхний ящик и воскликнул: – Ваши девять с половиной тысяч долларов, Дункан! Дункан рванулся было вперед, но сержант вытянул правую руку и остановил его, прижав руку к груди владельца игорного заведения. – Не торопитесь, Дункан. Я не хочу, чтобы вы тут к чему-либо прикасались. Сержант достал деньги из ящика и стал медленно пересчитывать. По мере того, как банкноты падали на стол, а подсчет продолжался, губы Дункана расплывались в улыбке. Снова показались золотые зубы. Однако после того как сержант насчитал шесть тысяч, улыбка стала исчезать, а глаза с беспокойством следили за тающей в руках сержанта пачкой. К тому времени, как полицейский закончил считать, губы Дункана снова были плотно сжаты. – Семь с половиной тысяч, – объявил сержант. – Это на две тысячи меньше той суммы, которую вы упомянули, Дункан. – Вы еще не весь стол осмотрели, – заметил Дункан. – Может, что-то найдется в других ящиках? – Дело не в этом, – сказал сержант. – Гриб сидел за письменным столом, когда его убили. Кто-то заплатил ему большую сумму денег. У него не было времени положить их в сейф – просто не успел. Он явно не планировал оставлять их в ящике письменного стола. Поэтому человек, который заплатил Грибу деньги, последним видел его живым. Я хочу выяснить, кто это был. – Я не знаю, кто заплатил эти деньги, – заявил Дункан, стараясь не встречаться взглядом с Мейсоном. – Но, наверное, догадываетесь, кто это мог быть? – Прямо сейчас я не могу поделиться с вами своими соображениями, – упрямо заявил Дункан. – В конце концов, это наши дела, и это конфиденциальная информация.