— Что? — спросил Дрейк. — Мы разыскиваем машину. Скорее всего это номер автомобиля с дыркой от пули в правой передней дверце, того, который ждал Дикси Дайтон в переулке. — Не исключено, — кивнул Дрейк. — Таким образом, Пол, мы получили два послания, — сделал вывод Мейсон. — Одно из них скорее всего истинное сообщение, оставленное женщиной, сопровождавшей Морриса Албурга, кто бы она ни была, а второе — фальшивое, написанное другими людьми. Фальшивое прямо указывает на Джорджа Файетта. Что это означает? — Я думаю, что нужно встретиться с Гербертом Сиднеем Грантоном из телефонного справочника. Наверное, стоит задать ему пару вопросов. — Боюсь, что это исключено, Пол. — Почему? — У нас очень мало времени. Кто-то хочет заставить нас бегать кругами. Я одного не понимаю, Пол, почему эта погоня должна привести нас к Файетту — одному из конспираторов, если только, по какой-то причине, его сообщники не решили от него избавиться. Не исключено, что они намерены пожертвовать Файеттом, но если так… А смысл? Что-то тут не так, Пол. — Если они пожертвуют им, он откроет рот, — заметил Дрейк. — Только если он уже не находится в состоянии, в котором говорить невозможно… Пол, давай выясним побольше о восемьсот пятнадцатом номере. Давай… Дверь в комнату внезапно распахнулась. На пороге стояли лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств и еще один полицейский, которого Мейсону встречать не доводилось. — А вам что известно о восемьсот пятнадцатом номере, черт побери? — спросил Трэгг. — Нежданные гости оказали нам честь, Пол, — сказал Мейсон. — Что привело вас сюда в столь ранний час, лейтенант? — Служебный долг. Так что с восемьсот пятнадцатым номером? — Лейтенант, мы говорили о том, что надо бы немного поспать и попросить разбудить нас в восемь пятнадцать. Трэгг побагровел. — Мейсон, если вы будете продолжать в том же духе, вам не придется просить кого-нибудь будить вас. Вы сами будете подниматься в шесть тридцать, сквозь решетку вам будут просовывать маисовую кашу и кружку с питьем. Вы встречались раньше с сержантом Джаффреем? Мейсон кивнул в знак приветствия и сказал: — Нет. Мне казалось, что мои пути пересекались со всеми сотрудниками вашего отдела, Трэгг. — Он не из отдела по расследованию убийств, — тихим голосом сказал Дрейк. — Я его знаю, Перри. Он из полиции нравов. Джаффрей резко кивнул Дрейку. — Сержант Джаффрей возглавляет специальную группу, занимающуюся подпольными тотализаторами, наркотиками, проститутками, — объяснил лейтенант Трэгг. — Боб Кларемонт работал вместе с ним, когда его застрелили, а все это дело связано с убийством Кларемонта. Мейсон, вы глубоко завязли. Как, черт побери, вы оказались связанным с восемьсот пятнадцатым номером? Отвечайте прямо и не забывайте, что на этот раз фишки на нашей стороне. — Если честно, я хотел, чтобы Пол Дрейк проследил за постоялицей из восемьсот пятнадцатого номера, потому что мне требовалось побольше информации о ней. — О ней? Мейсон кивнул. — Что вы здесь делаете? — спросил Трэгг. — Приехал встретиться с клиентом. — Послушайте, Мейсон, я не стану от вас ничего скрывать. Нам все известно… — Не надо, лейтенант, — остановил Трэгга сержант Джаффрей. — Пусть он отвечает на вопросы. Трэгг отмахнулся от слов сержанта. — Я буду честен с вами, Мейсон, я выложу карты на стол и не стану пытаться поймать вас в ловушку. Эта гостиница — притон, дыра, болото. Обычно все происходящее здесь не привлекает ничьего внимания, но человек, проживающий в восемьсот тринадцатом номере, слышал, как в соседней с ним комнате ругаются, а потом, как ему показалось, прозвучал приглушенный выстрел. Сосед вызвал полицию. — Давно? — уточнил Мейсон. — Нет. Мы только что приехали. Патрульная машина оказалась на месте через две минуты после телефонного звонка. Они обнаружили, что дверь восемьсот пятнадцатого номера не заперта, на кровати лежит труп, и сообщили в наш отдел. Мы с сержантом Джаффреем занимались в этот момент другими делами, но бросились сюда. Труп в восемьсот пятнадцатом номере — это темноволосый коренастый мужчина с чрезвычайно густыми бровями, чуть ли не сходящимися на переносице. Судя по водительскому удостоверению, найденному у него в кармане, это Герберт Сидней Грантон, проживающий на Колинда-авеню, в доме 1024. Я оставил в номере своих людей, а сам занялся ночным портье. У него просто фотографическая память на лица. Я поинтересовался у него, происходило ли сегодня ночью что-нибудь необычное. Он сообщил, что здесь находится Перри Мейсон, ему показалось, что Мейсон поднялся в семьсот двадцать первый номер, к нему присоединился частный детектив, а потом номер сняла какая-то сыщица, по крайней мере, он считает, что она работает в частном детективном агентстве. Так что, черт побери, здесь происходит? Мейсон и Пол Дрейк переглянулись. — В результате наших расследований, — сказал адвокат, — я пришел к выводу, что Герберт Сидней Грантон — это псевдоним Джорджа Файетта, а Джордж Файетт скорее всего имеет непосредственное отношение к попытке похитить и убить Дикси Дайтон. Кроме этого, я ничего больше не могу вам сказать. — Вам и не требуется, — мрачно заметил Трэгг. — Не хотите с нами сотрудничать — не надо. Вам не разрешается покидать гостиницу. Спускайтесь в холл и ждите, пока я не вызову вас для допроса. — Вы оставляете нас как важных свидетелей? — уточнил Мейсон. Широкоплечий сержант Джаффрей воинственно сделал шаг вперед. — Не как свидетелей, а как подозреваемых в убийстве Герберта Сиднея Грантона, — заявил он. — А теперь убирайтесь отсюда. Глава 8 В холле гостиницы «Кеймонт» шла бурная деятельность. Заходили газетные репортеры и фотографы, мелькали вспышки, люди поднимались на верхние этажи. За стойкой портье сидел полицейский в форме. По приказу полиции парковка перед гостиницей была запрещена. С улицы гостиница «Кеймонт» смотрелась как обычное второсортное заведение подобного рода. До рассвета еще оставалось время — до того, как первые лучи озарят городское здание на фоне бледного неба. Было еще слишком рано для оживленного движения машин и уже слишком поздно для ночных гулянок. Лишь иногда по пустынным улицам проезжали одинокие таксисты в поисках случайных пассажиров. Водители, наученные сразу же обращать внимание на что-то необычное, замечали активность в холле гостиницы. Они слегка снижали скорость, а потом ехали дальше. Гостиница «Кеймонт» — это гостиница «Кеймонт», ничего хорошего здесь ждать не приходилось. В полицейскую ловушку никого поймать не удалось. Никто, кроме самих полицейских и газетных репортеров, не заходил внутрь. Никто не пытался уйти. Задержанный полицией ночной портье сидел в холле напротив Мейсона и Пола Дрейка и время от времени бросал взгляды на адвоката и частного детектива. Его лицо ничего не выражало — как у хорошего игрока в покер. Мейсон только качал головой, когда к нему обращались журналисты, желавшие взять интервью. — Почему нет? — спросил один из них. — Сотрудничаю с полицией. Они хотят, чтобы я рассказал свою версию только им и никому больше. — Прекрасно, тогда мы все узнаем у полиции. — Так и следует. — Вы уже с ними разговаривали? — Немного. — Но они так не считают. — Я не могу влиять на складывающееся у полиции мнение. — Предположим, вы повторите нам то, что открыли им и… Мейсон улыбнулся и покачал головой. Один корреспондент показал пальцем на Пола Дрейка. — Никаких комментариев, — сказал детектив. — Вы не особо-то разговорчивы. — Работа заставляет. Заверещал коммутатор. Полицейский в форме взял трубку. — Алло!.. Хорошо, господин лейтенант. Он подозвал другого полицейского, находившегося в холле, но в штатском, и шепотом обменялся с ним несколькими фразами. Полицейский в штатском подошел к креслам, в которых сидели Мейсон и Дрейк, и обратился к мужчинам: — Вставайте, господа. Лейтенант хочет вас видеть. Следуйте за мной. Он прошел мимо лифта к лестнице, поднялся на второй этаж и направился по коридору мимо стоявшего на страже полицейского в форме, открыл дверь номера, который, очевидно, считался самым престижным во всей гостинице. Лейтенант Трэгг удобно развалился в кресле в дальнем углу комнаты и курил сигару. Слева от него, в другом кресле, сидел сержант Джаффрей с сигаретой. Справа от лейтенанта, за столиком под лампой, расположился полицейский стенографист с блокнотом и авторучкой.