— Я плотно поужинал. Попросил завернуть мне несколько бутербродов, налил в термос горячего кофе и вернулся в гостиницу. — А дальше? — Немного почитал, задремал и внезапно проснулся, потому что включилось оборудование. — Что произошло? — Если в комнате, где установлен микрофон, кто-то начинает говорить, аппаратура автоматически включается и записывает разговор. Я услышал щелчок, зажглась зеленая лампочка, сигнализирующая о том, что все идет нормально. Я соскочил с кровати и все проверил. Потом я подсоединил наушники, чтобы слышать, о чем говорят. — И о чем говорили? — Моррис Албург и какая-то женщина что-то обсуждали, только я не понял что. — Почему? — спросил Мейсон. — Аппаратура нечетко улавливала звуки? — Нет, она работала прекрасно. Я не мог вникнуть в суть разговора, который был очень странным. — В каком смысле? — Моррис и эта женщина находились в комнате и ожидали вашего прибытия. Албург сказал: «Он появится здесь в любую минуту. Я ему звонил, и он обещал сразу же выехать». Женщина заметила, что вы опаздываете, а затем внезапно беседа непонятным образом изменила направление. — А поподробнее вы можете объяснить? — Какое-то время они просто беседовали, вели ничего не значащий разговор, потом Албург сказал: «Я хочу, чтобы ты рассказала ему все, что мне. Будь с ним честна. Он — мой адвокат. Все уладится. Не беспокойся: все уладится. О тебе позаботятся». — А дальше? — Албург забеспокоился и предположил, что, не исключено, вы опять заснули, и велел женщине снова вам позвонить. Последовало молчание, потом женщина прошептала: «Вызовите полицию». Секунду спустя зазвонил телефон, она засмеялась и сказала, очевидно, в трубку: «Конечно, нет. Просто шутка. Забудьте» — и повесила трубку. Последовали какие-то передвижения. Кто-то вроде бы пытался что-то произнести, но внезапно останавливался, едва начав говорить. — Попробуйте описать звуки передвижения, которые вы слышали, — попросил Мейсон. — Не могу я их описать. — Звуки борьбы? — Не стану утверждать, но какие-то странные. — А потом? — Женщина сказала: «Просто помада. Вы испортили мой макияж». Через какое-то время открылась и закрылась дверь. — Дальше? — Ничего. Пять секунд тишины, а затем аппаратура отключилась. — И? — Через десять или пятнадцать минут снова послышались голоса, но других людей. Мужской и женский. Женщина говорила: «Я уверена, что она оставила где-то здесь послание». Мужчина ответил: «У нас нет времени его искать. Да и каким образом ей это удалось?» Женщина предположила: «Помадой». Тогда мужчина сказал: «Дай мне твою помаду, и я решу этот вопрос». — Продолжайте. — Последовали еще какие-то звуки, и снова аппаратура отключилась. — А после этого? — Приехали вы, мистер Мейсон. Здесь вы сами лучше кого-либо знаете, что произошло. Когда я услышал, как вы звоните Полу Дрейку и велите прислать сотрудников, я решил, что мне пора сматываться. Запахло жареным. Мне дали не совсем обычное задание, да к тому же я услышал, что вы говорили по телефону, и это заставило меня поволноваться. Я… ну, в общем, я подумал, что, если уйду тихо, никто не узнает, что я вообще находился в гостинице. Они решат, что аппаратура работает сама по себе. Мейсон кивнул. — И только когда я добрался до дома, — продолжал Фулда, — я осознал, что поступил как осел. Я забрал с собой диск с записью. — Значит, вы записали больше одного? — Нет, но перед уходом я бессознательно вставил в аппаратуру новый диск. Это происходит автоматически, вошло в привычку. Диск рассчитан на два с половиной часа. Ну… мне не хотелось, чтобы его не хватило для записи всех разговоров. Производители не смогли пока решить одну проблему. Предположим, вы ставите аппаратуру на автомат. В десять часов вечера вы с кем-то разговариваете, потом уходите и закрываете дверь. Через пять секунд аппаратура отключается. Затем кто-то появляется в три утра, открывает дверь и начинает говорить. Даже звук перемещения людей по комнате включает автоматику на запись. Однако, когда я воспроизвожу диск клиенту, звучит непрерывный разговор. Имеются только пятисекундные паузы. Никак нельзя определить, что первый разговор происходил в десять вечера, а следующий, записанный с пятисекундной паузой, в три утра. Именно поэтому лучше следить за тем, как идет запись… В общем, это все. — Так что вас так испугало? — Я думал, что, если никто не обнаружит, что к семьсот двадцать первому номеру подсоединена звукозаписывающая аппаратура, я вернусь и заберу ее, но если обнаружат… Ну, Моррис сообщил мне, что скрывается и… Тогда возникли бы осложнения. Полиция не особо приветствует наше появление на сцене и установку подобного оборудования в гостинице. Им лучше пользоваться в частном доме или в офисе, а не в общественном месте… А если в дело окажется замешанной полиция, они выяснят, что я находился там, потому что прослушают записи на дисках и узнают, когда начались разговоры. Я предположил, например, что полиции удастся докопаться до времени вашего появления. К тому же ночной портье видел, когда я уходил. Если полиция займется этим делом, я влип. — Полиция уже занялась. Вы влипли. Из кухни донесся аромат свежесваренного кофе. Мейсон показал на телефон. — Звоните в Управление полиции, — посоветовал адвокат. Фулда колебался. — Я так глубоко завяз… — Звоните в Управление. Спросите отдел по расследование убийств. Выясните, на работе ли еще лейтенант Трэгг. Расскажите ему то, что сейчас рассказали мне. — Как мне ему объяснить, почему я звоню в отдел по расследованию убийств? — Скажите, что я вам порекомендовал, — ответил Мейсон. Фулда все еще колебался. Из дверного проема между кухней и гостиной прозвучал резкий голос миссис Фулда: — Ты слышал, что сказал мистер Мейсон, Артур. Он лучше знает. Фулда перевел взгляд на Пола Дрейка. Лицо сыщика ничего не выражало. — Ну… — неохотно произнес Фулда и отправился к аппарату. Он набрал номер Управления, попросил позвать лейтенанта Трэгга, выяснил, что того нет на месте, и оставил свою фамилию и номер телефона. — Попросите, пожалуйста, лейтенанта Трэгга перезвонить мне, как только он появится. Он… Я предпочел бы говорить лично с лейтенантом. Я звоню по поводу звукозаписывающей аппаратуры… Да, да, там. В гостинице «Кеймонт»… Да, буду дома. Попросите его перезвонить. Я сижу у аппарата. Фулда повесил трубку и повернулся к Мейсону. — Надеюсь, что следовало сделать именно это, — вздохнул частный детектив. Стоявший у окна Мейсон внезапно обернулся и сообщил через плечо: — Я только что сохранил для вас лицензию. Лейтенант Трэгг припарковывает патрульную машину у тротуара. Этот звонок в Управление спасет вас. — Лейтенант Трэгг! — воскликнул Фулда. — Как ему удалось так быстро добраться сюда? — Скорее всего нашел вас так, как я вам объяснил. Послышались шаги на крыльце. В дверь позвонили. Мейсон распахнул ее. — Проходите, господин лейтенант, — пригласил он. — Вы как раз подоспели к кофе. Трэгг побагровел. — Что, черт побери, вы здесь делаете, Мейсон? — Задаю вопросы. — Ладно, вы их уже задали. Я получу ответы… Ваша фамилия — Фулда? — обратился лейтенант к частному детективу. — Да. — Вы устанавливали звукозаписывающую аппаратуру в семьсот двадцать первом и семьсот двадцать пятом номерах в гостинице «Кеймонт»? Фулда опять кивнул. — Я пытался связаться с вами, господин лейтенант, — сообщил он. — Я звонил в отдел по расследованию убийств и оставил для вас информацию. — Давайте надеяться, что так оно и есть, — мрачно произнес Трэгг. — Для вашего же блага. Потому что от этого зависит то, как мы станем с вами разбираться. — Перезвоните в Управление и выясните, — предложил Фулда. — В таком случае это единственный грамотный шаг, который вы пока сделали, — заметил Трэгг.