— Ох уж этот проклятый, хитроумный окружной прокурор, готовый на все, только чтобы все получилось эффектно! — в сердцах воскликнул детектив. — Что он еще придумал? — Подожди, пока услышишь, — негодовал Дрейк. — Я жду. — Минерва Хамлин сейчас находится в прокуратуре. Это она звонила. Из его кабинета. — И что? — Она мне сказала — причем это звучало так, словно она читает текст заранее тщательно подготовленного заявления, лежащего у нее перед глазами, — что она прекращает у меня работать, потому что в агентстве на нее оказывается давление с целью заставить ее совершить лжесвидетельство в связи с опознанием Дикси Дайтон. — Рассчитано на публику, — заметил Мейсон. — Секундочку. Это еще не все, Перри. Я попытался ей возражать, но она ответила: «Мое решение окончательное, мистер Дрейк. Мой уход вступает в силу с этой минуты. Я уже приняла предложение работы в одном из отделений окружной прокуратуры с более высоким окладом. С вами хочет поговорить еще один человек…» Трубку взял мужчина — газетный репортер. Ему требовались мои комментарии. Ты слышал, что я ему ответил. — Да, мы слышали, что ты ответил, — кивнула Делла Стрит. — А следовало бы еще сказать и то, что думал, — добавил Дрейк. — К сожалению, это непроизносимо. — Теперь нам остается только одно, — пришел к выводу Мейсон. — Я отправляюсь на предварительное слушание и постараюсь использовать все уловки при ведения перекрестного допроса, чтобы найти слабые места в представляемом стороной обвинения деле. Боюсь, что у моих клиентов не очень завидная перспектива. Глава 17 Гамильтон Бергер, крупный мужчина с бочкообразной грудной клеткой, всегда старавшийся выглядеть достойно, представляя окружную прокуратуру, которую он возглавлял, встал со своего места после объявления о начале судебного заседания. — Мне хотелось бы выступить с несколькими предварительными замечаниями, Ваша честь, — заявил он. — Хорошо, — согласился судья Леннокс. — Я возражаю против того, чтобы Перри Мейсон выступал в качестве адвоката защиты при слушании этого дела. Я считаю, что Суд должен запретить ему это. — На каком основании? — Мистер Мейсон — свидетель со стороны обвинения. Мы вручили ему повестку для явки в суд в качестве свидетеля. Я планирую пригласить его для дачи показаний. — Мистер Мейсон — свидетель со стороны обвинения? — с недоверием переспросил судья Леннокс. — Да, Ваша честь. — В общем-то, неслыханно, чтобы адвокат защиты… — Тем не менее, Ваша честь, я внимательно изучил положения соответствующих законов, — продолжал Гамильтон Бергер, — и пришел к выводу, что мистер Мейсон имеет право выступать в качестве свидетеля. Он — мой главный свидетель, допрашивая его я надеюсь показать очень важную связь в цепи доказательств. Ему вручена повестка, следовательно, его показания необходимы. Я заверяю Суд и самого адвоката защиты, что считаю его крайне важным свидетелем. — Вам вручили повестку, мистер Мейсон? — обратился к адвокату судья Леннокс. — Да, Ваша честь. — И вы представляете обоих обвиняемых? — Да, Ваша честь. — Я веду дело по обвинению в предумышленном убийстве первой степени Морриса Албурга и Дикси Дайтон, — сказал Гамильтон Бергер. — Я надеюсь доказать, что они вступили в преступный сговор с целью лишения жизни Джорджа Файетта и в дальнейшем совершили это действие, а именно убийство указанного Джорджа Файетта. Я не в восторге от личности погибшего. Защита скорее всего постарается показать, что он являлся далеко не самым законопослушным гражданином, с которого следует брать пример, ему приходилось неоднократно сталкиваться с правоохранительными органами, и он при этом оказывался по другую сторону закона. В его биографии есть несколько периодов, когда он просто исчезал из нашего поля зрения, и мы не в состоянии показать, чем он занимался в то время. Обвиняемые, возможно, считали, что Файетт предпримет попытку шантажировать их в связи с другим преступлением, рассмотрение которого, конечно, должно вестись отдельно от слушаемого дела, однако мы намерены представить доказательства, показывающие мотивацию. — Вы, конечно, знаете, господин окружной прокурор, что закон не допускает представление доказательств совершения другого преступления. Обвиняемые находятся в зале суда по предъявленному… — Из этого правила есть общепризнанное исключение, Ваша честь, — твердым голосом уверенно перебил судью Гамильтон Бергер. — Оно гласит, что доказательство мотива одного преступления вполне допустимо в качестве доказательства при рассмотрении другого. — Я всегда старался строго следовать закону, — объявил судья Леннокс. — Иногда, как мне кажется, проявляется тенденция слишком свободно трактовать это правило. Очень часто под прикрытием доказательств мотивации или представления похожей схемы совершения преступления делается попытка создания предвзятого мнения против обвиняемого. — Я понимаю, Ваша честь, но после того, как вы ознакомитесь с представленными доказательствами, вы поймете, что они попадают в рамки исключения и сторона обвинения оправданно показала доказательства другого преступления — убийства полицейского… — Еще одно убийство?! — воскликнул судья Леннокс. — Да, Ваша честь. — Обоими обвиняемыми? — Нет, Ваша честь. Обвиняемой Дайтон. То есть она была вовлечена в убийство молодого полицейского, и рассматриваемое преступление имело место в связи с попыткой скрыть ее участие… Не исключено, что погибший Джордж Файетт шантажировал ее в связи с тем убийством. — Да, сложилась интересная ситуация, — заметил судья Леннокс. — Давайте обсуждать все по порядку. Вы возражаете против того, чтобы Перри Мейсон выступал адвокатом защиты? — Да, Ваша честь. — Вы имеете что-либо сказать по этому поводу, мистер Мейсон? — Только то, что это не его дело, — резко ответил Мейсон. Судья Леннокс вспыхнул. — Я не хотел выказывать никакого неуважения Суду, — добавил Мейсон. — Я занимаюсь своим делом, а господин окружной прокурор может заниматься своим. — Это неэтично, — возразил Гамильтон Бергер. — Следите за своей этикой, а я буду следить за своей. — Успокойтесь, господа, успокойтесь, — заговорил судья Леннокс. — Давайте не переходить на личности. Господин окружной прокурор, вы считаете, что мистер Мейсон не может выступать в качестве адвоката защиты? — Я думаю, что ему самому следует об этом объявить. — По этому поводу не существует никакого специального положения? — Это дело хорошего тона и этических соображений. — Давайте обсудим этику в более подходящее время и в более подходящем месте, — заметил Мейсон. — А что касается хорошего тона, мне есть что сказать по этому поводу. Я считаю, Ваша честь, что когда окружной прокурор оказывает давление на женщину, являющуюся одной из моих свидетельниц, чтобы она уволилась с работы, выдвинула обвинения в адрес своего нанимателя в попытке заставить ее совершить лжесвидетельство, организует все таким образом, что во время ее разговора с нанимателем присутствуют представители прессы, дает взятку этой женщине, предлагая ей работу в одном из отделений прокуратуры за более высокое жалованье… — Я возражаю против слова «взятка», — перебил Гамильтон Бергер. — Простите, — с подчеркнутым сарказмом в голосе извинился Мейсон. — Возможно, мне следовало сказать — «оказал на нее влияние», чтобы она сделала подобный шаг. — Я не предпринимал ничего подобного, — заявил Гамильтон Бергер. — Она приняла решение и поступила таким образом по доброй воле. — Вы предложили ей работу в отделении прокуратуры до того, как она подняла телефонную трубку, чтобы сообщить своему нанимателю о прекращении работы у него? — Чушь, — сказал Гамильтон Бергер. — Вы намерены это отрицать? — бросил вызов Мейсон. — Мне подобное не требуется. — Вы просто не смеете. Судья Леннокс постучал молоточком по столу. — Господа, я не понимаю, о чем идет речь, — заявил судья. — Я не читал газетных статей по этому делу, но совершенно очевидно, что представители сторон выступают с резкими взаимными обвинениями. Я хотел бы взять под контроль сложившуюся ситуацию. Я требую, чтобы вы ограничились рассмотрением дела. Начинайте, господин окружной прокурор. Приглашайте своего первого свидетеля, а Суд будет принимать решения по мере поступления возражений. — Я, в частности, протестую против того, чтобы мистер Мейсон выступал в качестве адвоката защиты. — Существует закон, который указывает на невозможность этого? — спросил Мейсон. — Как я уже ранее говорил Суду, это вопрос этики. Мейсон повернулся к судье Ленноксу: — Если окружной прокурор желает назначить себя судьей того, что является хорошим тоном и нормами этики, я заявляю, что использование предложения работы в отделении окружной прокуратуры, сделанное женщине для того, чтобы она уволилась с настоящего места работы и публично выступила с обвинениями… — Мы не станем в это углубляться, мистер Мейсон, — постановил судья Леннокс. — Господин окружной прокурор, по мнению Суда, мистер Мейсон имеет полное право выступать адвокатом обвиняемых по этому делу. Вы вручили ему повестку для явки в суд в качестве свидетеля, следовательно, ему придется занять место для дачи показаний. Его допрос будет проводиться по тем же правилам, что и допрос любого другого свидетеля. А теперь начинайте представление своей версии. — Хорошо, Ваша честь, — сказал Гамильтон Бергер. — Моим первым свидетелем будет патологоанатом.