— По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайно компетентная и знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин? — Пытаюсь быть. — И, изображая горничную, вы сознательно приложили все усилия, чтобы вести себя как настоящая горничная при подобных обстоятельствах? — Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей актрисой. Я стараюсь хорошо делать все, за что берусь. Я понимаю, что для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть роль, следует представить, что ты и есть этот человек. — И вы представили себя горничной? — Да, сэр. — И делали все, как делала бы горничная? — Да, сэр. — А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из номера и направляющимся по коридору к лифту, не так ли? — Только раз взглянула бы, и все. — И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту женщину. — Да, сэр. — Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице? — Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящая из номера женщина слишком хорошо меня разглядела. Поэтому я отправилась в дальний конец коридора. Я знала, что после выхода из номера, независимо от того, куда она направится — к лифту или к лестнице, — ей все равно придется идти по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу. — Другими словами, она повернулась к вам спиной? — Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила из номера. — Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в конце коридора? — Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах. — Как освещался коридор? — Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела. — Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая свою работу? — Я… я хорошо ее видела. — Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее. — Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо рассмотрю. — Понятно. Но этого оказалось недостаточно, чтобы быть абсолютно уверенной в ее опознании, когда вы первый раз увидели фотографию? — Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью опознать кого-то по фотографии. — Это все, — сказал Мейсон. — А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, — объявил Гамильтон Бергер. — Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи показаний. Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей. — Это, конечно, крайне необычное положение вещей, — заметил судья Леннокс. — Я пытался избежать подобной ситуации, — возразил Гамильтон Бергер. — Всеми доступными мне средствами. — Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к вынесению обвинительного приговора его клиентам, — ненормально, — с сомнением в голосе произнес судья Леннокс. — Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, — сказал Бергер. — Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного положения. — Он совершенно необходим вам как свидетель? — уточнил судья Леннокс. — Абсолютно, Ваша честь. Рассмотрев доказательства, уже представленные по этому делу, Суд должен понять, что мне необходимо доказать, кто были те люди, участвовавшие в разговоре в том номере. — Но сам разговор пока не был представлен. — Я закладываю основу именно для этого, Ваша честь. — Ситуация, конечно, облегчилась бы, — заметил судья Леннокс, — если бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса. — Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша честь, — возразил Мейсон. — Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я хотел бы процитировать решение из сто восемьдесят седьмого «Сборника судебных решений штата Калифорния», дело шестьсот девяносто пять, которое гласит: «Мы пришли к мнению, что слишком много значения придается и слишком много раздражения вызывает тот факт, что большую часть доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в двойной роли является вопросом этики, что в основном определяется совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и честно отстраниться от своих обязанностей по защите клиента и выполнения долга гражданина, выступая как свидетель». Произнесенная Мейсоном цитата призвела большое впечатление на судью Леннокса. — Прекрасно, мистер Мейсон, — сказал он. — Ваша позиция юридически обоснована. Фактически время от времени вы оказываетесь в таком положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые в конце концов оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает, что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в историю. — Мистер Мейсон, находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы «Кеймонт» ранним утром третьего числа текущего месяца? — обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер. — Да, находился. — Один? — Нет. — С вами была молодая женщина? — Часть времени, что я провел в том номере. — Она вошла в комнату после того, как вы там оказались? — Да, сэр. — Вы отправились в гостиницу из дома? — Да, сэр. — В этот номер? — Да, сэр. — Вы вошли в номер? — Да, сэр. — И вскоре после вас появилась та женщина? — Да, сэр. — Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из обвиняемых по этому делу, не так ли? — Заданный вопрос неуместен, — заметил Мейсон. — Он требует раскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокату клиентом. — Протест принимается, — постановил судья Леннокс. — Я не спрашиваю о сути разговора, — возразил Гамильтон Бергер. — Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот разговор имел место. — Это то же самое, — сказал судья Леннокс. — Вы фактически спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный номер. С моей точки зрения, подобное является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так и адвоката защиты. — Я понимаю, Ваша честь. — Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли — свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона как свидетеля, но, несомненно, Суд намерен и принимать во внимание интересы обвиняемых. — Хорошо, Ваша честь. Мистер Мейсон, во время вашего пребывания в том номере не заявляла ли вам женщина, также находившаяся в комнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытается разыскать Джорджа Файетта с целью убить его? — Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного вопроса, так как он несуществен, недопустим в качестве доказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина была Дикси Дайтон, то ее заявление — это конфиденциальное сообщение клиента адвокату. — Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, — заявил Гамильтон Бергер. — Доказательства показывают, что в комнате находилась Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в номере. — Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного свидетеля, — заметил Мейсон. — Могу по поводу какого-то факта, но не по существу вопроса в целом, — ответил Гамильтон Бергер. — Предположим, в комнате находилась не Дикси Дайтон? — обратился к окружному прокурору судья Леннокс.