Дрейк пожал плечами, лицо его вновь скривилось, и он поднес платок к носу, подержал несколько секунд и вздохнул. – И за это я не люблю простуду. Всякий раз, когда подношу платок к носу, чихнуть не удается. А вот стоит мне сунуть его обратно в карман, так достать вновь я уже не успеваю… Но вот что интересно, Перри. Еще два человека ведут слежку. – И что их интересует? – Дом Ситон. – Полиция? – Вряд ли. Мои люди считают, что это частные детективы. – Откуда ты знаешь, что их интересует именно Ситон? – Я не знаю, но похоже на то. Один из них что-то вынюхивал на третьем этаже. Возможно, проник в квартиру… А зачем тебе понадобился Гарри? Мейсон повернулся к Гарри Коултеру. – Этой ночью Браунли прямиком поехал к набережной? – Да. – И ты постоянно держался следом? – Да. – Другие автомобили тебя обгоняли? Коултер задумался. – Да. Большой желтый двухместный автомобиль проехал мимо при подъезде к портовому району. Просто промчался. Может, проезжали и другие, но их я не запомнил. Потому что лил дождь, и я не отрывал глаз от задних огней автомобиля Браунли. Но желтый гнал очень быстро, и это произошло уже после того, как мы пересекли главную магистраль. – Другими словами, углубились в портовой район? – Совершенно верно. – Сколько в нем было людей, один или двое? – Думаю, один. И вроде это был «кадиллак», но точно не скажу. Мейсон повернулся к Дрейку. – Проверь, какие автомобили выезжали из особняка Браунли, Пол. Не подходит ли какой под это описание. И, раз будешь этим заниматься, выясни через слуг, не было ли в доме и вокруг него какой-нибудь необычной активности после отъезда Браунли и… – Минуточку, – вдруг прервал его Гарри. – Похоже, я могу кое-что добавить. – Мейсон посмотрел на него, вопросительно изогнув бровь. – У яхт-клуба припаркованы автомобили. Выглядят так, будто простояли там вечность. Их оставляют люди, отправляющиеся в круиз. Заезжают на стоянку, глушат двигатель, запирают на ключ и оставляют. На территории клуба есть гаражи, но большинство этих людей… – Да, я знаю, – кивнул Мейсон, – но к чему ты клонишь? – Когда я кружил в поисках автомобиля Браунли, в надежде найти его там, где он держит яхту, на стоянке находились четыре или пять автомобилей. Я к ним пригляделся, не потому что хотел запомнить, но в надежде, что один из них – автомобиль Браунли. Убедившись, что нет, поехал дальше. Но среди этих автомобилей был большой желтый двухместный «кадиллак». Возможно, тот самый, что обогнал меня. Утверждать не могу. Дождь лил, как из ведра, я увидел яркие фары в зеркале заднего обзора, потом мой автомобиль окатило водой, «кадиллак» промчался мимо, и остались только задние огни, которые быстро исчезли. Вы знаете, как это бывает в дождливую ночь. Не успел Мейсон кивнуть, как Пол Дрейк чихнул в носовой платок. – С тех пор, как подцепил эту чертову простуду, первый раз чихнул, как положено. – Ты не мог простыть этим утром, – указал Мейсон. – Так быстро она разгуляться не может. – Да, я знаю, – кивнул Дрейк. – Вероятно, никакой простуды у меня нет вовсе. Ты похож на тех парней, которые прогуливаются по палубе парохода, курят сигары и говорят зеленолицым пассажирам, что морской болезни не существует: это все их воображение. Обычно я терпеть не могу говорить тебе такое, Перри, но раз ты не проявляешь никакого сочувствия, скажу с удовольствием. Ты можешь сколько хочешь выяснять насчет этого желтого «кадиллака», но, закончив, ты выяснишь, что в полном пролете. Это тот самый случай, когда полиция крепко держит твою клиентку за жабры, а если ты не проявишь осторожность, то схватит и тебя. – Что ты хочешь этим сказать? – спросил Мейсон. – То, что говорю. Про полицию все-таки не скажешь, что она мышей не ловит, а ты оставил за собой приличный след. Полиция сможет доказать, что Браунли сказал тебе о своем решении переписать завещание таким образом, чтобы твоя клиентка осталась с носом. Они смогут выйти на отделение «Вестерн юнион», через которое ты отправил радиограмму на «Монтерей», и узнают, что ты воспользовался телефоном-автоматом, чтобы позвонить на квартиру Стеллы Кенвуд, у которой остановилась Джулия Браннер. А после того, как ты поговорил с Джулией, она отправила с таксистом записку для старика Браунли. Тот прочитал записку и сказал, что должен ехать на набережную, чтобы забрать часы Оскара. И он был чертовски взбудоражен. – Таксист отдал записку Браунли? – Да, но не старику. Он отдал письмо внуку, а внук отнес его деду. Старый Браунли уже лег спать. – Филип видел, как тот читал записку? – Совершенно верно, и старик сказал Филипу что-то насчет часов, которые ему вернет Джулия. Теперь полиция полагает, что Джулия заманила его на набережную, вскочила на подножку, выпустила в него целую обойму из автоматического пистолета тридцать второго калибра, бросила пистолет и убежала. А ее сообщник сел за руль, выехал на причал, включил первую передачу, полностью вытащил ручку подсоса и, стоя на подножке, направил автомобиль в воду, спрыгнув в последний момент. – И, насколько я помню, автомобиль подняли на пристань с включенной первой передачей и вытащенной ручкой подсоса. – Вот-вот, – пробурчал Пол Дрейк, вытирая нос. – И полиция нашла ее пистолет, – добавил Коултер. – Она носила его по разрешению, выданному в Солт-Лейк-Сити. – И вот что еще, – продолжил Дрейк, шмыгнув носом, – полиция нашла отпечаток ее пальца на окне с левой стороны. Понимаете, Браунли вел автомобиль с поднятым стеклом, потому что лил дождь. Когда Джулия подошла, старик опустил стекло, чтобы поговорить с ней, но не полностью. Она стояла на подножке и держалась пальцами за окно, так что изнутри остались отпечатки ее пальцев. Копы подняли автомобиль до того, как вода их смыла. Мейсон нахмурился. – Могла ли она оставить отпечатки на автомобиле Браунли до того, как он приехал в портовый район? – Ни единого шанса на десять миллионов, – покачал головой детектив. – Но это плохие новости, Перри. Есть и хорошая. Велика вероятность того, что внучка, которая живет в доме Браунли, липовая. – У тебя есть факты? – Разумеется, у меня есть факты, – раздраженно ответил Дрейк. – Не знаю, насколько убедительны, но это факты. После смерти Оскара старик захотел найти его дочку и нанял Джексона Ивса… А может, он сам пришел к старому Браунли и заявил, что найдет ее. Как было на самом деле, я выяснить не сумел. Для меня не очень этично наговаривать на другое детективное агентство, и нехорошо осуждать уже умершего человека, но старик Браунли согласился заплатить премию в двадцать пять тысяч долларов, если Ивс найдет его внучку. И если сложить двадцать пять тысяч с процентом от доли наследства, который внучка выплатила бы Ивсу в соответствии с его профессиональным этическим кодексом, нет необходимости заглядывать в конец книги, чтобы узнать ответ. Кое-что я могу сказать и за Ивса. Судя по всему, он сделал все, что мог. Действительно старался найти настоящую внучку. Добрался до Австралии, а там уткнулся в глухую стену. На кону по-прежнему стояла премия в двадцать пять тысяч долларов, а это слишком большие деньги для детектива, чтобы отказаться от них только потому, что он не мог найти внучку. И как помнишь, единственный способ доказать, что та внучка самозванка, а не настоящая, – это предъявить настоящую внучку. И Ивс достаточно далеко продвинулся в поисках, чтобы с большой долей вероятности утверждать, что настоящей внучки уже нет. Разумеется, старик желал получить доказательства, прежде чем расстаться с деньгами, но ему также хотелось верить, что девушка настоящая. Он хотел, чтобы его убедили. Ивс и девушка хотели его убедить. Высказывать сомнения просто было некому. Тот случай, когда адвокат доказывает свою точку зрения судье без свидетелей и адвоката противоположной стороны. – Ты считаешь, Ивс договорился с девушкой о том, чтобы разделить наследство, которое она в итоге получит? – задумчиво спросил Мейсон. – Разумеется, – нетерпеливо бросил Дрейк. – Не думаю, что Ивс упустил такую возможность. – И он мертв? – Именно. – Он не мог работать в одиночку, Пол. С его стороны в сделке участвовал кто-то еще, и теперь, когда Ивс мертв, этот кто-то продолжает игру, чтобы получить положенную Ивсу долю наследства. Дрейк согласно кивнул. – Это логично, но пока я не могу ничего доказать. – С другой стороны, – указал Мейсон, – кто-то мог что-то пронюхать и попытаться урвать часть себе. – Это маловероятно, – покачал головой Дрейк. – Да, хорошая почва для шантажа, если бы шантажист знал, что к чему. Но старик Браунли дураком не был, да и Джексон Ивс тоже. Когда девушка появилась, они не устроили праздник для газетчиков. Она тихонько въехала в особняк и осталась там, а Браунли как бы мимоходом объявил, что она – его внучка. И только через какое-то время редакторы отделов светской хроники начали сообщать о ее нарядах при каждой поездке в Палм-Спрингс. – Она сейчас в особняке Браунли? – Нет, рано утром перебралась в отель «Санта дель Риос». Как понимаешь, такой молодой девушке не хотелось оставаться в доме после трагедии. – Так она говорит? – уточнил Мейсон. – Так она говорит. – Разумеется, она могла перебраться в отель и для того, чтобы более свободно встречаться с людьми, которые хотят, чтобы ее никак не впутывали в это убийство, – предположил адвокат. Дрейк чихнул и вытер нос. – Я за ней слежу. Мейсон, нахмурившись, зашагал по кабинету. Раз или два он покачал головой, словно в чем-то сомневаясь, потом остановился и повернулся к детективу. – Это нас ни к чему не приведет, Пол. В такую сеть попадает мелкая рыбешка, а крупная рыба ускользает. – Это ты о чем? – спросил Дрейк. – Если она в отеле и кто-то говорит ей, что и как нужно делать, это будет или детектив, или тот, кто работал в связке с Ивсом при его жизни. Другими словами, он знает все о том, как работают детективы и на что нужно обращать внимание. Он без труда обнаружит нашу слежку и придумает план, реализация которого оставит нас на бобах, во всяком случае, в той части, что касается его. – Черт, – раздраженно вырвалось у Дрейка, – и что же мне делать? – Ничего. Мы не сможем выйти на человека, который нам нужен, через эту липовую внучку. – Он повернулся к секретарше. – Делла, сможешь купить хну и стать рыжеволосой? – Да. А зачем? – Ты войдешь в квартиру этой Ситон, закончишь паковать вещи и переберешься в другую квартиру.