— Он хочет вернуть умершую? Нехорошо. — Тот призрак, которого я видел, дает ему плохие советы, — пояснил я. — Призывает отомстить. — Да-а… Духи действительно не всегда хорошие советчики. Они ведь преследует свои цели, никак не забудут старые распри. К тому же они обижают живых. — Нико собирается явиться за мной. А еще этот призрак упоминал о лабиринте. — Все сходится, — кивнула Аннабет. — Нам просто необходимо найти лабиринт. — Может, и так. — Я поежился. — Но все-таки кто послал мне это сообщение через Ириду? Если Нико не знал, что я тут, в лагере… И вдруг снова — хруст ветки. Шорох сухих листьев. Что-то огромное шумно двигалось между деревьями как раз под гребнем скалы, на котором мы стояли. — Это уже не братья Стоулл, — шепнула Аннабет. Почти одновременным движением мы выхватили мечи. Через считанные минуты мы добежали до Кулака Зевса — огромной груды валунов в самой чаще западного участка леса. У этой, самой природой созданной горки часто сходились наши охотничьи экспедиции. Но сейчас здесь не было ни души. — Вон там, — шепнула мне Аннабет. — Нет, погоди, — возразил я. — По-моему, позади нас. Происходило что-то непонятное. Шорох чьих-то торопливых шагов доносился с разных сторон. С мечами в руках мы стали обходить скопление камней, когда вдруг позади нас чей-то голос произнес: — Привет! Мы резко обернулись, мечи в руках блеснули, и лесная нимфа Можжевелка вскрикнула от испуга. — Уберите их! — запротестовала она. — Мы, дриады, не любим острых лезвий. Хорошо? — Можжевелка! — воскликнула Аннабет. — А ты что здесь делаешь? — Живу. — В этих булыжниках? — Я опустил меч. — В можжевельнике, дурачок. — Дриада указала на опушку леса. Я сразу почувствовал себя глупо. И впрямь, как можно было не догадаться! С дриадами я познакомился несколько лет назад, но вести с ними долгие беседы все как-то не приходилось. Знаю только, что они никогда не удаляются слишком далеко от деревьев, в которых живут, но кроме этого, мне про них почти ничего не известно. — А вы сейчас сильно заняты? — спросила Можжевелка. — Ну… вообще-то у нас самый разгар военной игры против чудовищ, и мы изо всех сил стараемся не погибнуть… — Нет, — оборвала меня Аннабет, — мы ничем не заняты. Что случилось, Можжевелка? Нимфа всхлипнула и вытерла рукавом глаза. — Гроувер. Он кажется таким расстроенным. Целый год он искал Пана. И каждый раз, когда он возвращается, то становится все печальней и печальней. Я даже подумала, может, он встретил другое деревце, а можжевельник разлюбил. — Нет, что ты, — поспешно заверила ее Аннабет. — Уверена, что причина не в том. — Один раз я видела, как он упал на куст черники, — пожаловалась Можжевелка. — Можжевелочка, — ласково сказала Аннабет, — Гроувер никогда даже не смотрит на другие деревья. Просто он ужасно расстраивается из-за своей лицензии на поиск. — Он терпеть не может подземелья, — вздохнула дриада. — И вы не должны заставлять его туда спускаться. Аннабет смутилась. — Мы не заставляем, но это, может быть, единственный способ помочь ему. Если б мы, конечно, знали, откуда начинать, чтобы оказаться в лабиринте. — А-а. — Можжевелка стерла зеленую прозрачную слезинку со щеки, — Насчет этого… Опять в лесу что-то зашуршало, и дриада испуганно воскликнула: — Прячьтесь скорее! И прежде чем я успел спросить почему, она нырнула в зеленый туман. Мы с Аннабет оглянулись. Из леса прямо на нас выползало янтарного цвета насекомое футов десять в длину, с острыми, как топоры, клешнями, блестящей чешуей, твердым панцирным хвостом и жалом длиннее, чем мой меч. Скорпион! К его спине был привязан алый шелковый мешок. — Так! Один из нас пробирается за спину к этой твари, — скомандовала Аннабет, когда чудовище двинулось на нас, — и отсекает ему хвост, пока второй отвлекает внимание, нападая спереди. — Усек! Надевай свою шапку-невидимку. Она кивнула. Мы уже столько раз сражались бок о бок, что понимали друг друга с полуслова. С этим мы справимся. Но когда мы увидели, что из лесу на нас выползает еще два таких же скорпиона, то поняли: дело обстоит намного хуже, чем мы полагали. — Три?! — воскликнула Аннабет. — Это не по правилам! По лесу шастает целая команда охотников, а на нашу долю выпустили половину зверья? Я только сглотнул. Одного — это мы запросто. Двоих — ну при удачном стечении обстоятельств можно и двоих. Но целых три? Очень сомневаюсь. Скорпионы лезли на нас, их шипастые хвосты так и свистели в воздухе, готовясь разрубить каждого из нас на части. Мы прижались спиной к ближайшей каменной глыбе. — Айда наверх? — спросил я. — Не успеем. Она права, скорпионы нас уже окружали. Твари были так близко, что я различал слюну, капающую из их пастей в предвкушении столь изысканного обеденного блюда, как полукровки. — Берегись! — крикнула мне Аннабет, отбивая плоской стороной лезвия выстрелившее в нее жало. Анаклузмос сверкнул в воздухе, угрожая другому жалу, но скорпион в мгновение ока оказался вне досягаемости. Воспользовавшись передышкой, мы стали карабкаться по камням наверх, но скорпионы не отставали. Я ударил мечом одного, но продолжать стратегию нападения было слишком опасно. Если я буду пытаться разрубить мечом тело скорпиона, он размахнется, двинет своим ужасным хвостом — и поминай как звали. Если же я попробую отрубить этой твари хвост, то его клешни обхватят меня с боков и раздавят. Все, что остается, это держать оборону, но надолго нас не хватит. Я сделал выпад в сторону, пробуя прижаться к камням, и вдруг обнаружил, что позади меня их нет, там зияет пустота. Между двумя огромными валунами чернела глубокая трещина… странно, я, наверное, сто раз тут был и ни разу ее не видел. — Залезай сюда, — крикнул я Аннабет. Она, рубанув скорпиона, который только что чуть не схватил ее, с недоумением взглянула на меня. — В эту щель? Но она слишком узкая! — Полезай. Я тебя прикрою. Давай! Она скользнула мимо меня и стала протискиваться между камнями. Вдруг раздался вскрик, Аннабет ухватилась за меня, потянула за собой, и мы с ней стали куда-то проваливаться. Между камнями разверзлась яма, которой еще секунду назад здесь не было. На мгновение надо мной вспыхнуло пурпуром вечернее небо, замелькали деревья, распахнулись страшные пасти скорпионов, и тут же все исчезло. Будто захлопнулась крышка фотообъектива и мы очутились в полнейшей тьме. Тишина… Вокруг нас стало так тихо, что наше тяжелое дыхание рождало ответное эхо. Камни вокруг были влажными и холодными. Я присел на неровный пол, словно бы выложенный из каменных плит, и поднял Анаклузмос. Слабого свечения, струившегося от его лезвия, было достаточно, чтобы увидеть испуганное лицо Аннабет и обросшие мхом булыжники стен. — Г-где мы? — заикаясь, спросила Аннабет. — Во всяком случае, там, где нет скорпионов. Я старался говорить спокойно, но мне тоже было страшновато. Трещина, в которую мы пролезли, не могла вести в пещеру, это абсолютно точно. Если б на территории лагеря находилась такая пещера, об этом бы все знали. Пока что происшедшее с нами походило на то, что сама земля расступилась и поглотила нас. Мои мысли тотчас завертелись вокруг той трещины перед дверью нашего павильона для трапезы, куда однажды провалились скелеты-призраки. И я стал подумывать, что примерно то же самое случилось и с нами. Я снова поднял меч, разгоняя тьму вокруг нас. — Какая длинная комната, — пробормотал я, вглядываясь во мрак. Аннабет судорожно схватилась за мою руку. — Это не просто расщелина, — зашептала она. — Это подземный коридор. Она права. Тьма впереди сгущалась так, будто там была пустота и оттуда потихоньку дул теплый ветерок, какой иногда ощущается в туннелях метро, только этот, казалось, нес в себе некую угрозу. Я встал и двинулся вперед, но Аннабет остановила меня. — Дальше ни шагу, — предупредила она. — Сначала нужно найти выход отсюда. Она и вправду выглядела очень напуганной. — Зачем его искать, — возразил я, — он прямо надо мной. Я поднял голову, взглянул наверх и понял, что той расщелины, через которую мы свалились вниз, уже нет. Над нашими головами тянулся сплошной каменный потолок. Коридор же уходил в обоих направлениях, и конца ему не было видно. Ладонь Аннабет опять скользнула мне в руку и осталась там. При других обстоятельствах я бы, наверное, смутился, но в этой тьме кромешной я был даже рад, что знаю, где она. Поскольку это единственное, что я сейчас знал. — Отступаем на два шага, — приказала Аннабет. Мы сделали их почти одновременно, будто ступали по минному полю.