— В конце концов, — пробормотал Тантал, жадно глядя на стоящую перед Дионисом диетическую колу. — Да ты хоть представляешь, как может пересохнуть в глотке за три тысячи лет? — Так вы тот дух с Полей наказания, — сообразил я. — Тот, который стоит в озере под фруктовым деревом, но не может нагнуться и сделать глоток воды или съесть плод? — Ты настоящий грамотей, да, парень? — усмехнулся Тантал. — Вы, наверное, действительно сделали что-то ужасное, когда были живы, — продолжал я, мягко выражаясь, впечатленный этим фактом. — Что же? Тантал сощурился. Сатиры за его спиной отчаянно трясли головами, предостерегая меня. — Глаз с тебя не спущу, Перси Джексон, — медленно проговорил Тантал. — Мне в моем лагере неприятности не нужны. — В вашем лагере уже происходят неприятности… сэр. — Иди уже, сядь на место, Джонсон, — вздохнул Дионис. — Мне кажется, тебе подходит вон тот столик, за которым больше никто не хочет сидеть. Лицо мое пылало, но я знал: лучше сделать, что тебе говорят, чем препираться. Дионис — та еще скотина, но он был бессмертным и обладал сверхъестественной властью. — Пошли, Тайсон, — сказал я. — О нет, — парировал Тантал. — Этот пусть останется здесь. Нам еще предстоит решить, что с этим делать. — С ним, а не с этим, — огрызнулся я. — Между прочим, его зовут Тайсон. Новый исполнительный директор вздернул бровь. — Тайсон спас лагерь, — настойчиво повторил я. — Он разделался с бронзовыми быками. Иначе они спалили бы все это место дотла. — Да, — вздохнул Тантал, — какая жалость. Дионис хихикнул. — Оставь нас, — приказал Тантал, — пока мы будем решать судьбу этого существа. Тайсон со страхом посмотрел на меня своим единственным большим глазом, но я знал, что не могу ослушаться прямого приказа исполнительного директора. По крайней мере, открыто. — Я буду тут, рядом, парень, — пообещал я. — Не волнуйся. Мы подыщем тебе крышу над головой, где можно переночевать. — Я тебе верю. Ты мой друг, — кивнул Тайсон. Это только усугубило чувство вины, которое терзало меня с самого появления в лагере. Я поплелся к столу Посейдона и тяжело опустился на скамью. Лесная нимфа поставила передо мной блюдо с олимпийской пиццей с оливками и пепперони,[8] но есть не хотелось. За один день меня дважды чуть не убили. К тому же меня угораздило завершить хороший учебный год форменным безобразием. Лагерь полукровок ждали серьезные неприятности, а Хирон велел мне ни во что не ввязываться. Я не чувствовал себя в большом долгу перед богами, но по привычке отнес свое блюдо к бронзовой жаровне и соскреб на нее то, что там оставалось. — Посейдон, — пробормотал я, — прими мою жертву. «И пошли мне хоть малую помощь, — молча взмолился я. — Пожалуйста». Дым горящей пиццы преобразился в нечто благоуханное — запах свежего речного бриза, смешанный с ароматом полевых цветов, — но у меня не было ни малейшей уверенности, что мой отец услышал меня. Я вернулся на свое место. Я и не подозревал, что все может обернуться еще хуже. Но тут Тантал приказал сатиру протрубить в раковину, чтобы привлечь наше внимание к объявлениям, которые намеревался сделать. — Итак, — сказал Тантал, когда шум окончательно стих. — Еще одна отличная трапеза. Или, по крайней мере, мне так сказали. — Говоря это, он незаметно протянул руку к своему блюду, которое уже вновь наполнилось, видно надеясь, что еда не заметит его маневров. Но не тут-то было. Как только рука его приблизилась к блюду на шесть дюймов, последнее словно ветром со стола сдуло. — И это в первый день моего вступления в должность, — продолжал Тантал. — Иными словами, какое сладостное наказание находиться здесь. В течение лета я надеюсь измучить… то есть, я имел в виду, установить контакт со всеми вместе и с каждым из вас по отдельности. Вы все выглядите такими аппетитными, дети. Дионис вежливо зааплодировал, вслед за этим раздались робкие аплодисменты некоторых сатиров. Тайсон по-прежнему стоял у главного стола и чувствовал себя явно неловко, но, как только он пытался отойти в сторонку, Тантал вытаскивал его на всеобщее обозрение. — А теперь некоторые изменения! — Тантал криво усмехнулся. — Гонки колесниц возобновляются! По всем столам прокатился возбужденный, испуганный и недоверчивый ропот. — Теперь мне известно, — продолжал Тантал, возвышая голос, — что эти состязания были прекращены несколько лет назад, скажем так, по техническим причинам. — Три смерти и двадцать шесть увечий, — произнес кто-то за столом Аполлона. — Да, да! — покивал Тантал. — Но я уверен, что все вы с радостью поддержите меня, чтобы возродить традиции лагеря. Каждый месяц победители в заездах будут получать позолоченные лавровые венки. Команды могут зарегистрироваться утром. Первые гонки произойдут в течение трех дней. Мы освободим вас от большей части повседневной деятельности, чтобы вы могли подготовить колесницы и выбрать лошадей. И еще, я забыл сообщить, команда-победительница на целый месяц освобождается от тяжелой принудительной работы! За всеми столами раздались возбужденные возгласы. Никаких полевых работ? Никакой чистки конюшен в течение месяца? Он что, серьезно? Возразить осмелился человек, от которого я меньше всего этого ожидал. — Но, сэр! — произнесла Кларисса. Она нервничала, но встала, чтобы говорить от имени стола Ареса. Некоторые обитатели лагеря захихикали, увидев «Телка — смерть быкам!» у нее на спине. — А как же несение патрульной службы? То есть если мы бросим все, чтобы готовить свои колесницы… — Вот она, героиня дня! — воскликнул Тантал. — Отважная Кларисса, которая одной рукой одержала верх над бронзовыми быками! Кларисса заморгала, на щеках ее вспыхнул румянец. — Хм, но я… — К тому же скромница, — усмехнулся Тантал. — Не волнуйся, дитя мое! Это же летний лагерь. Все мы здесь, чтобы радоваться и веселиться. — Но дерево… — А теперь, — сказал Тантал, после того как несколько подруг Клариссы силком усадили ее на место, — прежде чем мы перейдем к хоровому пению у костра, один небольшой частный вопрос. Перси Джексон и Аннабет Чейз по какой-то причине сочли уместным привести это сюда. Взмахом руки он указал на Тайсона. За столами тревожно зашептались. Многие посматривали в мою сторону. Так бы и убил этого Тантала! — Всем известно, — продолжал он, — что циклопы имеют репутацию кровожадных монстров с крайне невысоким уровнем интеллекта. В обычной ситуации я выпустил бы эту тварь в лес и натравил бы вас на него с факелами и острыми кольями. Но кто знает? Быть может, эта разновидность циклопов не так ужасна, как их собратья. Пока он не докажет, что заслуживает уничтожения, мы должны его где-то содержать. Я подумал было о конюшнях, но это будет нервировать лошадей. Быть может, в домике Гермеса? За столом Гермеса воцарилось гробовое молчание. Тревис и Коннор Стоулл проявили неожиданный интерес к орнаменту на скатерти. Я не виню их. Домик Гермеса и без того вечно был переполнен. Он просто не мог вместить еще и огромного циклопа. — Ладно, послушайте. — В голосе Тантала послышалось раздражение. — Чудовище могло бы стать уборщиком. Где построить для него конуру, какие будут предложения? Неожиданно все дружно вздохнули. Тантал в изумлении отшатнулся от Тайсона. А мне оставалось только недоверчиво взирать на зеленое свечение, которому было суждено изменить мою жизнь: над головой Тайсона возник ослепительный голографический образ. К горлу подступила тошнота, когда я вспомнил, что Аннабет сказала насчет циклопов: «Это дети богов и духов природы… Особенно одного из богов…» Над головой Тайсона вращался светящийся зеленый трезубец — такой же символ, какой появился надо мной, когда Посейдон признал во мне своего сына. Настало мгновение благоговейного молчания. Признание — редкое событие. Часть обитателей лагеря тщетно ожидали его всю жизнь. Когда прошлым летом Посейдон подал мне знак, все почтительно преклонили предо мной колени. Но теперь всем заправлял Тантал, а на него напал неудержимый хохот. — Отлично! Думаю, теперь мы знаем, куда поселить эту тварь. Клянусь богами, я даже вижу семейное сходство! Все дружно рассмеялись, кроме Аннабет и еще нескольких моих друзей. Сам Тайсон, казалось, ничего не замечал. Он был слишком озадачен, стараясь прихлопнуть светящийся трезубец, постепенно бледневший над его головой. Он оказался слишком наивным, чтобы понять, что они потешаются над ним, и вообще осознавать, насколько жестоки люди. Зато я все прекрасно понял. Итак, у меня появился новый сосед. Моим единокровным братом стало чудовище. Глава шестая Нападение демонических голубей Первые несколько дней стали для меня настоящей пыткой, как того и хотел Тантал. Я уже не говорю о том, как Тайсон перебирался в домик Посейдона, тихонько хихикая и поминутно повторяя: «Выходит, Перси — мой брат?» — словно он выиграл в лотерею. — Ну, Тайсон… — отвечал я ему. — Все не так просто. Но ему никакого объяснения и не требовалось. Он просто был на седьмом небе от счастья. А я… какие бы теплые чувства я ни питал к моему крупногабаритному приятелю, не мог избавиться от неловкости. От стыда. И не скрывал этого. Мой отец, всемогущий Посейдон, прельстился каким-то духом природы, в результате чего на свет появился Тайсон. То есть я читал мифы о циклопах. Даже помню, что частенько они приходились детьми Посейдону. Но я никогда реально не представлял их себе своими… родственниками. Пока на соседней койке не поселился Тайсон. Новости по лагерю расходились моментально. Прежде я был Перси Джексоном, отважным парнем, который прошлым летом отыскал жезл Зевса-громовержца. А теперь превратился в бедного придурка, братцем которого было уродливое чудище. — Но он не мой настоящий брат! — возражал я, когда Тайсона не было поблизости. — Скорее, это мой брат наполовину. Ну, вроде дальнего родственника.