Мария улыбнулась, и в очередной раз это вызвало мурашки - так сильно она была похожа на свою дочь. - Ты - бог, моя любовь. Ты защитишь нас. Но я не возьму Нико и Бьянку в подземный мир. Аид заломил свои руки. - Тогда есть другая альтернатива. Я знаю место в пустыне, где время стоит на месте. Я мог бы отправить детей туда, просто на некоторое время, для их же собственной безопасности, и мы могли бы быть вместе. Я отстрою тебе золотой дворец рядом со Стикс. Мария ди Анджело тихонько засмеялась. - Ты добрый мужчина, моя любовь. Благородный мужчина. Остальным богам следовало бы увидеть тебя так, как это делаю я, и они бы тебя так не боялись. Но Нико и Бьянка нуждаются в их матери. Кроме того, они всего лишь дети. Боги на самом деле не навредят им. - Ты не знаешь мою семью, - сказал Аид мрачно. - Пожалуйста, Мария, я не могу потерять тебя. Она дотронулась своими пальцами до его губ. - Ты не потеряешь меня. Подожди меня, пока я не найду свою сумочку. Присмотри за детьми. Она поцеловала повелителя мертвых и поднялась с софы. Аид смотрел, как она идет вверх по лестнице, как если бы каждый шаг прочь причинял ему боль. Мгновение спустя он напрягся. Дети прекратили играть, как будто они тоже что-то ощутили. - Нет! - сказал Аид. Но даже его сила бога была слишком медленной. Он только успел поставить стену черной энергии вокруг детей, прежде чем взорвалась гостиница. Удар был настолько силен, что все туманное изображение померкло. Когда оно опять сошлось в одной точке, я увидел Аида, стоящего на коленях в руинах и держащего разбитую фигуру Марии ди Анджело. Огонь все еще горел вокруг него. Молния сверкнула в небе, и загрохотал гром. Маленькие Нико и Бьянка уставились на мать с непониманием. Фурия Алекто появилась позади них, шипя и размахивая своими кожистыми крыльями. Дети, казалось, не заметчали ее. - Зевс! - Аид погрозил кулаком в небо. - Я сокрушу тебя за это! Я верну ее! - Мой повелитель, вы не можете, - предупредила Алекто. - Вы, как и все бессмертные, должны соблюдать законы смерти. Аид пылал гневом. Я думал, что он покажет своё истинное лицо и испарит своих собственных детей, но в последний момент он, казалось, восстановил контроль над собой. - Возьми их, - сказал он Алекто, сдерживая рыдания. - Сотри их воспоминания, очисть в Лете (прим.: в древнегреческой мифологии - река Забвения) и отведи их в отель "Лотус". Там Зевс не причинит им вреда. -Как вы пожелаете, мой повелитель, - сказала Алекто. - А тело женщины? - Возьми ее тоже, - сказал он горько. - Проведи древние обряды для неё. Алекто, дети, и тело Марии растворились в тени, оставляя Аида одного среди руин. - Я предупреждала тебя, - произнёс новый голос. Аид повернулся. Девочка в разноцветном платье сидела на тлеющих остатках дивана. У нее были короткие темные волосы и грустные глаза. Ей было не больше двенадцати. Я не знал ее, но она выглядела очень знакомой. - Ты смеешь приходить сюда? - прорычал Аид.- Мне следует стереть тебя в порошок! - Ты не можешь, - сказала девочка. - Сила Дельф защищает меня. С ужасом я понял, что смотрю на Дельфийского оракула в прошлом, когда она была жива и молода. Так или иначе, видеть её в таком виде было даже хуже, чем видеть ее мумией. - Ты убила женщину, которую я любил! - ревел Аид. - Твоё пророчество привело к этому. Он навис над девушкой, но та даже не вздрогнула. - Зевс устроил взрыв, чтобы уничтожить детей, - сказала она, - потому что ты бросил вызов его указу. Я не имела никакого отношения к этому. И я действительно попросила тебя поскорее их спрятать. - Я не мог! Мария не позволила бы мне! Кроме того, они были невинны. - Однако, они - твои дети, что делает их опасными. Даже если ты прячешь их в Гостинице Лотоса, ты тянешь время. Нико и Бьянка никогда не будут в состоянии присоединиться к миру, чтобы им не исполнилось шестнадцать. - Из-за твоего так называемого Великого Пророчества. И вы вынудили меня дать клятву не иметь никаких других детей. Вы оставили меня ни с чем! -Я предвижу будущее,- сказала девочка. -Я не могу изменить его. Черный огонь блеснул в глазах бога, и я знал, что это не к добру. Я хотел крикнуть девочке, чтобы она скрылась или убежала. - Тогда, Оракул, услышь слова Аида, - рычал он. - Возможно, я не могу возвратить Марию. И при этом я не могу устроить тебе раннюю смерть. Но твоя душа все еще смертна, и я могу проклясть тебя. Глаза девочки расширились. - Ты не... - Я клянусь, - сказал Аид, - пока мои дети остаются изгоями, пока я остаюсь под проклятием твоего Великого Пророчества, у Дельфийского оракула никогда не будет другого смертного хозяина. Ты никогда не будешь покоиться с миром. Никто другой не займёт твоё место. Твоё тело будет увядать и умирать, и тем не менее дух Оракула будет заключён в тебе. Ты будешь говорить свои жестокие пророчества, пока не превратишься в ничто. И Оракул умрет вместе с тобой! Девушка закричала, и туманное изображение распалось. Нико упал на колени в саду Персефоны, его лицо побелело от потрясения. Настоящий Аид стоял перед ним, высокий в своих одеждах и хмурящийся, глядя вниз на своего сына. - И ты знаешь что, - спросил он у Нико, - именно ты только что сделал? Черный взрыв заполнил мой сон. Тогда сцена изменилась. Рэйчел Элизабет Дэр шла по белому песчаному берегу. На ней был купальник с футболкой, обернутой вокруг талии. Ее плечи и лицо были загорелыми. Она встала на колени и начала писать в прибое пальцем. Я попытался разобрать буквы. Я думал, что моя дислексия не действовала во сне, но понял, что она писала на древнегреческом. Это было невозможно. Сон, должно быть, ложный. Рэйчел закончила писать несколько слов и бормотала: - Что c миром? Я могу читать по-гречески, но я узнал только одно слово, до того как море его смыло: Περσε?ς. Мое имя: Персей. Рэйчел резко встала и отошла от прибоя. - О, боги, - сказала она. - Вот что это значит. Она развернулась и побежала, поднимая песок, поскольку она мчалась назад к вилле ее семьи. Она поднялась по ступенькам крыльца, тяжело дыша. Ее отец посмотрел бросил взгляд из-за Wall Street Journal. - Папа. - Рэйчел подошла к нему. - Нам придется вернуться. Рот ее папы дернулся, как будто он пытался вспомнить, как улыбнуться. - Вернуться? Мы же только что приехали сюда. - В Нью-Йорке беда. Перси в опасности. - Он тебе позвонил? Нет... совсем так. Но я знаю. Я это чувствую. Мистер Дэр свернул свою газету. - Твоя мать и я с нетерпением ждали этих каникул очень долгое время. - Нет, вы не ждали! Вы оба ненавидите этот берег! Только ты слишком упрям, чтобы допустить это. - Теперь, Рэйчел... - Я же говорю тебе, что-то не так в Нью-Йорке! Весь город... Я не знаю точно, но он под угрозой. Ее папа вздохнул. - Я думаю, мы бы уже услышали что-то подобное в новостях. - Нет, - Рэйчел настаивала. - Это не тот вид угрозы. Тебе кто-нибудь звонил с тех пор, как мы приехали сюда? Ее папа нахмурился. - Нет... Но сейчас выходные, середина лета. - Тебе всегда звонят, - сказала Рэйчел. - Ты должен признать, что это странно. Ее отец колебался.