Я понял, к чему он клонит, но продолжал упрямиться: ― И что из того? У меня эта привычка старше тебя и твоего братца вместе взятых, и ни разу… ну ладно, ладно. Сорвал цветок, голубой, красивый, только он горчил, я его сразу же выплюнул. А что? Рой отодвинул Сана за спину и заглянул мне в глаза так, что чёрная рубашка прилипла к спине. ― Пора менять привычки, Рас, или друзьям придётся похоронить их вместе с тобой. Я знаю этот цветок ― очень сильный растительный яд, сейчас как раз его пора. Хорошо, что у меня с собой было противоядие… ― А ты, как посмотрю, у нас самый умный, да, братец Рой? Он молчал, пристально сверля меня взглядом: прищурил глазки, из-под чёрных ресниц так и пылал жаркий огонь… ― Ох, как страшно, прямо напугал, детка. Только напрасно старался Избранный Наследник Дома Серебряной Лозы ― звериное пламя полукровки не слабее твоего высокородного, в гляделки меня ещё никто не переиграл… Дальше развлечься мне не позволил Командир, рявкнувший так, что весь хмель разом покинул головы разведчиков, привычных к этой процедуре. И только Рой поморщился, слабак… ― А ну прекратили друг на друга пялиться, Избранные придурки! Ох, прости, Рой, это я не тебя имел ввиду… Хм, короче, вот моё решение. Оба отправляетесь вниз по дороге: я жду курьера с донесением, а этот идиот где-то застрял, опять, наверное, напился до бесчувствия. Найдёте и доставите его ко мне живого или… пьяного. Заодно немного успокоитесь, пусть вас ветерком обдует. Всё, брысь отсюда. А ты, Сан, помолчи, как я сказал, так и будет… Спорить с Дарси нельзя, это я усвоил ещё много лет назад, когда его борода напоминала скорее рыжую щетину, чем нынешнюю подстриженную метлу. Поэтому сразу развернулся и быстро пошёл в указанном направлении, с ухмылкой прислушиваясь к торопливым шагам догонявшего меня Роя. Надо отдать ему должное ― двигался он хорошо, и с дыхалкой у него всё было в порядке. Он поравнялся со мной и не отставал, несмотря на то, что я незаметно перешёл на бег. Необходимости в этом, конечно, никакой не было, но мне очень хотелось проверить упрямца ― на сколько его хватит. Узкую лесную дорогу освещал только неяркий свет ущербной луны, хотя опытному следопыту и этого было достаточно, тем более, что за прошедший месяц я изучил её вдоль и поперёк. Ночной весенний воздух был напоён ароматами молодой травы и клейких, только что распустившихся листьев. В полосах лунного света мелькали и исчезали светлые крылья первых мотыльков, всё вокруг, казалось, погрузилось в короткую ночную дрёму: не слышно было даже безумного пения птиц, и от этого душа наполнялась необъяснимой радостью, приходящей в мир только весной… Я искоса посматривал на молодого Избранного, и сердце невольно сбивалось с привычного ритма: мальчишка держался хорошо, его движения были плавными, а бег ― лёгким. Чёрная коса, в отличие от моей наполовину распущенной, аккуратно заплетена и заправлена за пояс, новая одежда сияла чистотой, а сапоги ― явно не знали починки. Он тоже поглядывал на меня и почему-то улыбался краешками губ, безумно раздражая. Вот ведь поганец… Ладно, сейчас посмотрим, кто кого. Потихоньку перешёл на спокойный шаг и, внезапно остановившись, позволил Рою немного пройти вперёд. Не давая опомниться, сделал подсечку, завалив противника на траву. Я рассчитывал, что он перекатится в сторону или хотя бы перебросит меня через голову, но этот растяпа развалился на спине, и, ухватив за камзол, притянул к себе… Тут пришла моя очередь теряться ― события развивались, прямо скажу, неожиданно, хоть и забавно. Я сдул разметавшуюся чёлку со лба и прошипел в лицо нахальному парню, удерживая своё тело на локтях, чтобы не свалиться на него: ― Ты что это задумал, паршивец? Весна в голову ударила или что другое? Ну-ка быстро отпусти мою рубашку, а то она итак уже трещит по швам… В ответ он снова засмеялся, и этот голос завораживал и тревожил одновременно. А ещё бесил, но почему-то я пока терпел его выходки. ― Я подарю тебе новую рубашку, лучше этой, ― рука Роя коснулась моей щеки, и пальцы нежно заскользили по ней, остановившись у края губ. У меня в запасе было много слов, постоянно пополняемых ругательствами Крэга, способных в перепалке остановить любого. Но я молчал, ожидая, на что ещё осмелится этот самоуверенный Избранный, и потому только ухмыльнулся жалкой попытке «завести» меня. Поднял глаза, чтобы насладиться его горящим взглядом, но, к своему изумлению, увидел совсем другого Роя ― неуверенного в себе робкого мальчишку, изо всех сил старавшегося казаться «взрослым соблазнителем»… Вздохнув, легонько прикусил его палец, еле сдерживая рвущийся наружу смех. Он испуганно отдёрнул руку и покраснел, сообразив, что попался в мою ловушку. ― Неужели не понравилось? А я-то размечтался… ― хмыкнул и, видя, как парнишка сник, проклиная свою грубость, сказал как можно мягче, ― ладно тебе, Рой, поиграли и хватит. Пора искать заблудившегося курьера, а то Дарси мне голову оторвёт. Неожиданно бледное лицо молодого Избранного потеряло остатки румянца, а в глазах появился не просто испуг, а не на шутку взволновавший меня ужас. ― Ты что, Рой? Плохо, что ли? Это всё самогон Командира, к нему надо привыкнуть.Рубашку-то отпусти… Его руки сначала безвольно упали, а потом снова вцепились в мой и так еле державшийся воротник. ― Рас! Там, прямо за тобой…курьер. Кажется, мы его нашли… Я мгновенно вскочил на ноги. Лунный свет показал мне то, что до этого пряталось в тени ― человек был пришпилен к дереву, под которым мы так мило общались с Роем, оружием напавших на наш мир монстров ― уже знакомой длинной заострённой спицей. Однажды мы с Крэгом чуть не попались им в лапы, но в тот раз бог миловал от жестокой участи, а вот, предположительно, курьеру ― тело без головы опознать довольно трудно, здорово не повезло. Осторожно прикоснувшись к безвольно повисшей руке несчастного, я напрягся ― она была ещё тёплая, значит, всё произошло как раз перед нашим приходом. Так что, вероятно, противник до сих пор прятался здесь, хотя сейчас у него перед нами было преимущество ― ночь. Эта тварь легко маскировалась в тенях, а с ночным зрением у Избранных, даже у меня ― «не очень». Не то, что у полудемона Крэга… Прижал палец к губам, и уже стоявший около меня Рой понятливо кивнул. Крепко сжав его руку, я прислушался к ночной, ещё совсем недавно казавшейся безмятежной тишине. В этом молчании, не прерываемом даже стрекотом цикад, слух различил едва заметный шорох. В такой ситуации на помощь всегда приходила звериная половина моей сущности, частенько выручавшая отряд из неприятностей. Я без предупреждения прижал мальчишку к себе и вместе с ним нырнул в траву, перекатившись между могучими стволами двух старых исполинов. Рой подавил стон, видимо, больно ударившись при падении, но вид пролетевшей прямо над нашими головами «спицы» заставил его замолчать, спрятав голову на моей груди. Осторожно погладил блестящие густые волосы Избранного, подумав, что хорошо быть молодым, когда кости срастаются быстро. По тому, как хрустнуло плечо, стало ясно, что даже после заклинания исцеления у меня прибавится проблем со здоровьем. И в этот момент судьба решила, что сломанного плеча и испуганного влюблённого мальчишки мне недостаточно. Земля под нами рухнула, унося тела вместе с комьями почвы на приличную глубину. Можно считать, что мы удачно приземлились на дно узкой ямы, потому что при этом нас не нанизало на острые обломки корней. Да и вообще, если не принимать во внимание синяки и ушибы, двое удачливых Избранных до сих пор чудом оставались живы. И впрямь ― повезло… В яме было темно: тень монстра, топтавшегося у края, загородила неяркий свет луны, но мы оказались настолько глубоко, что чудищу, похоже, было лень нас откапывать. Во всяком случае, именно так я предпочитал думать. Протиснуться же в узкий лаз оно не могло из-за своих неприлично больших размеров. Через несколько мгновений, показавшихся мне бесконечно долгими, тварь всё-таки скрылась, но светлее в яме от этого не стало ― наверное, голодные тучи съели луну… Мои попытки использовать магию для освещения ловушки бесславно провалились, и это было очень странно. Я стряхнул землю с головы и плеч прижавшегося ко мне притихшего Роя: ― Эй, ты как, жив? Почему молчишь, маленький Избранный? После тяжёлого вздоха раздался его тихий голос: ― Я в порядке, немного оглушило при падении, но ничего не сломано. Можешь немного добавить света? С детства не люблю темноту… И почему ты зовёшь меня «маленьким», считаешь жалким, да? Продолжая его отряхивать одной рукой, усмехнулся: ― А кто же ты для меня? Между нами разница, наверное, лет в сто, не меньше, по меркам Избранных ― ты, Рой, ещё ребёнок. А что касается света, придётся тебе потерпеть, в яме магия почему-то не работает. И, пожалуйста ― никогда не называй себя жалким и другим не позволяй этого делать. Даже думать так о себе не смей. Сан замучил меня рассказами, какой ты прекрасный брат, а я ему доверяю. Напарнику надо верить. Он промолчал и снова положил мне голову на грудь, так что я невольно улыбнулся и продолжил говорить, чтобы его успокоить: ― Потерпи, Рой. Пройдёт немного времени, и глаза привыкнут к темноте, тогда можно будет осмотреться и поискать выход. В любом случае, Командир будет нас искать и обязательно найдёт. Просто подожди рассвета. Хоть он всего лишь человек, и магии в нём нет ни капли, я не знаю следопыта лучше него. Дарси очень храбрый и добрый, когда мы с Крэгом познакомились с ним, он был ещё зелёным юнцом вроде тебя, а сейчас у него полбороды седых волос. Это так несправедливо, что жизнь людей коротка… Если бы я только мог отдать половину своей никчёмной жизни, разделив её между друзьями… Рой поднял голову, и даже в полутьме было видно, как сияют его глаза: ― Ты ― лучший, Рас… Я сразу это понял… Меня словно ураганом вдавило в стену, так крепки были объятья мальчишки-Избранного. Жёсткий корень оцарапал позвоночник, а раненое плечо дёрнуло от боли. Я едва мог говорить: ― Перестань, Рой, прошу тебя, не продолжай, не делай глупости, о которой потом пожалеешь… Договорить мне не позволили его губы… И не буду лгать, будто бы вдруг ставший добродетельным Рас до последнего отбивался от приставаний неопытного юнца. Ничего подобного ― я сдался почти сразу, и когда, наконец, дыхание кончилось, мои губы горели, словно много лет назад. Тогда после школы я, прижав к стене, задрал юбку давно нравившейся мне дочери директора, за что потом и был выпорот на конюшне, как простой слуга… Тётя устроила скандал, а из школы меня вышвырнули, не дав сдать последний выпускной экзамен. И вот теперь я снова почувствовал себя пятнадцатилетним подростком, нарушающим очередное строгое правило. Как будто вся моя жизнь состояла из чего-то другого… Рой что-то шептал мне на ухо, пока его горячие руки ласкали тело под расстёгнутой любимой рубахой. А я тихо смеялся, позволяя мальчишке эту шалость, с маниакальным усердием здоровой рукой пытаясь расплести его тугую, аккуратную косу. Сейчас мне хотелось одного ― увидеть эти горящие неутолённым желанием глаза, и разметавшиеся по плечам длинные волосы, как символ моей победы… Над кем? ― Господи… Какой дурак… Что плохого мне сделал этот мальчик, что я так с ним поступаю? Какая же ты сволочь, Рас, возьми себя в руки и успокойся, ― мысленная пощёчина помогла, и, бросив своё недостойное занятие, погладил его по щеке, целуя в лоб: ― Скоро рассветёт, малыш. Нас, вероятно, уже ищут, ты что-то говорил о возвращении в свой лагерь, я, правда, тогда не очень понял… Глаза Избранного расширились от ужаса: ― Боже, Рас, я совсем забыл… Что же делать? На рассвете надо быть в лагере. Узнав, что Сан здесь, мне удалось выбить увольнительную на сутки с условием, что не опоздаю. А вдруг Командир Дарси не успеет нас вытащить вовремя? Это позор на всю жизнь… Я обнял его здоровой рукой, прижав к себе: ― Успокойся, ничего ещё не потеряно. Скажи, Сан знает, что ты снова появился в его жизни всего лишь на несколько часов? Рой опустил голову: ― Нет, я не смог… Не хотел его расстраивать, думал, расскажу перед самым уходом. Наш полк сегодня утром покидает лагерь, понимаешь? Я должен вернуться вовремя, Рас… Он смотрел на меня несчастными глазами как на бога, который обязательно найдёт решение и спасёт его. Начинало светать, и это позволило мне рассмотреть стены ловушки ― чуть выше над нами торчали обломанные, выступающие из земли корни. План был прост: молодому ловкому Избранному не составило бы труда его исполнить даже без магии. Моя задача ― немного помочь… ― Слушай, Рой, и не спорь. Вставай мне на здоровое плечо, хватайся за тот корень и подтягивайся, ты легко взберёшься наверх, только будь осторожен и не торопись. У тебя всё получится, малыш… И не смотри так жалобно ― Дарси скоро меня найдёт и вытащит отсюда, он в этом деле мастер. С Саном я поговорю и объяснюсь за тебя, наш умница-маг всё поймёт. Не теряй времени, только не перепутай плечо, а то от боли с корнем вырву твою замечательную косу… Рой молча подчинился: нежно прижался к моим губам, с тоской заглядывая в глаза, словно на прощание ждал слов утешения. Я отвёл взгляд: ― Прости, маленький Избранный. Ты ведь понимаешь, что у нас с тобой нет будущего. Никакого. Даже намёка… ― Понимаю. Только мне на это плевать… Я засмеялся: ― Паршивец, у кого ты нахватался таких недостойных Высокородного выражений? Он улыбнулся в ответ, и в прекрасных глазах снова заплясали так понравившиеся мне нахальные огоньки: ― У тебя, Рас. Тысячу раз я плевал на всех, кто против. У нас всё только начинается… С усмешкой подсадил упрямца, на прощание махнув рукой исчезающей в предрассветном сумраке фигуре, чтобы потом без сил сползти на дно ямы, со стоном баюкая разболевшееся плечо: ― Ну что за глупый ребёнок… Друзья быстро меня нашли: под ругань Командира и причитания Сана вытащили из ловушки, сразу же подлечив руку. Позже, сидя у костра и доедая остатки знаменитой похмельной похлёбки Крэга, с усмешкой слушал рассказы о том, как нас искали, как Селим у самой ямы внезапно потерял след и, поскуливая, крутился возле дороги. Я долго успокаивал расстроенного Сана, объясняя ему, почему брату пришлось срочно уйти, не прощаясь, без конца отвечая на один и тот же вопрос: ― Он же ко мне вернётся, правда, Рас? ― Не сомневайся, брат дал слово и обязательно его сдержит. Солнце поднялось над лесом, и не спавшие всю ночь друзья, наконец, решили вздремнуть, мне же было не до этого. Сидя у почти потухшего костра, я ворошил угли и думал о Рое: ― Кто он тебе, Рас, этот доверчивый влюблённый мальчишка? Пройдёт несколько дней, и он забудет об этом забавном приключении в его жизни. Ну, может, не несколько дней, а недель. А я забуду о нём ещё быстрее, тут и помнить-то нечего…