— Зачем? — взревел он, заставив обеих подпрыгнуть. Я посмотрела на Марину. Ну, давай, твой выход, детка. — Для дипломной… Обращение с такими девушками — это важный аспект… — проблеяла та. — Некоторые преступления с этого места и начинаются… Совершенно не убедительно. Даже для меня. А Торгом — юрист! Теперь я еще больше не могу поверить в то, что согласилась. — Какая прелесть, — звучит его голос обманчиво ласково, — дурдом по вам плачет. Еще и по твоему парню. Вот тут-то будущий специалист и оскорбился. В её глазах вспыхнуло негодование, которое следом отразилось и в жестах. Марина вскинула ладонь тыльной стороной вперед и абсолютно твердо, словно не она только что была в шаге от обморока, отчеканила: — Характер социального эксперимента Вас не касается. Все детали обговорены с научным руководителем, который ничего критического не заметил. В случае непредвиденных обстоятельств, я могу связаться с нужными людьми. Но до этого не дойдет. Мой жених, — сделала она акцент на этом моменте, — мастер спорта по боксу! И нам пора! Я Вас даже не знаю! Еще стою тут отчитываюсь… — Ты реально пойдешь? — Торгом отмахнулся от неё, обратившись ко мне. Испытующе. Предостерегающе. — Я обещала. Сказала, как отрезала. И вместе с сестрой пошла к выходу. Дождалась, пока потрясенный Адонц выйдет следом. Закрыла дверь и спустилась по лестнице, не желая ехать с ним в лифте. Так же молча села в машину, поздоровалась с Паруйром, напряженно вглядывающимся в лицо Марины. Он тоже, кстати, был не в восторге от идеи. Просто его пассия сумасшедшая! Как говорится, взяли, что было. Абсурдность ситуации признавала и я. Но, опять же, слово надо держать! — Этот мужик едет за нами, — спустя время оповестил парень, — часто поглядывая в зеркало заднего вида. — Пусть едет, не обращай внимания, — отвечаю отрешенно. Я и так знаю, что Тор где-то поблизости, каждая клеточка моего тела вибрирует, не позволяя расслабиться. — Сат, а кто это? — немного обиженно интересуется Марина, повернувшись ко мне с переднего пассажирского кресла. Какое-то время просто смотрю ей в глаза, не понимая, что именно могу ответить. Я так расстроена и напряжена, что силы разом иссякли. Ощущение, что из меня хорошим таким ударом выбили весь дух. — Понятно, — еще обиженнее мямлит сестра. — Ты помнишь, что и как надо делать? Вздыхаю и отворачиваюсь к окну, подперев щеку. — Помню. У нас было два варианта сценария — плохой и хороший. Всё детально обговорено, все алгоритмы расписаны. Даже рада, что Адонц рядом, это вселяет чуть больше уверенности в положительном исходе. Но стоит подумать, какой разговор нас ждет потом… Бр-р-р… У дороги стоят девушки разных возрастов и типов внешности. Когда вижу, что одеты они обыденно и выглядят в большинстве своем любительницами беспробудно баловать себя крепкими напитками, бросаю в Марину испепеляющий взгляд и не могу удержаться от реплики: — По ходу, я здесь единственная отчаянная проститутка! Паруйр останавливается в паре метров от места «сходки», и я выхожу, заметив, что машина Адонца тормознула с противоположной стороны. Марина звонит мне, я принимаю вызов и кладу телефон в карман микрофоном вверх, надеясь, что она не забудет отключить свой — не спугнуть бы «клиентов» случайным громким звуком из ниоткуда. Уже не по себе только от того, как жрицы любви пожирают меня дикими взорами. Господи, надеюсь, здесь не будет «Это моя территория, пошла вон», как в фильмах. Во избежание инцидентов становлюсь чуть подальше. И скрещиваю руки на груди, мол, я есть само спокойствие. Черта с два! Колотит от мысли, как грязно это всё. — Когда устроишься на работу, первая зарплата пойдет на возмещение моего морального ущерба! — бубню раздраженно, зная, что на том конце меня прекрасно слышат. Все мысли разом улетучиваются, а под ложечкой начинает неприятно сосать от чувства тревоги, когда появляется первый автомобиль. Господи, лишь бы не ко мне… Нелепо, конечно, я ведь, наоборот, за этим и встала сюда. Но мне вдруг становится страшно. К счастью, подъехавший ограничивается девушкой, что стоит второй по счету. Когда после короткого разговора та садится, и они исчезает во тьме, я вздыхаю с облегчением. Спустя время то же самое происходит с той, что стоит ближе ко мне. Я немного расслабилась, подумав, авось… И тут слишком быстро проехавший внедорожник резко тормозит чуть ниже меня и начинает сдавать назад, будто передумав. Когда, поравнявшись со мной, корпус останавливается, непроизвольно смотрю вдаль, ища поддержки в лице Торгома. Но мне его совсем не видно. Затемненное стекло опускается. Не дышу. — Свежая?.. — скорее, утверждение. На меня смотрит дядька, который, годится в отцы, и от этого факта передергивает. Не знаю, на что я рассчитывала, но мне противно. — Какой расклад? Сглотнув, отвечаю, как обговаривали с Мариной. — Дороже стóишь, еще не так потаскана. Я так понимаю, это можно воспринять в качестве комплимента? — Что умеешь? Вопрос вгоняет в ступор. И когда мужчина снисходительно перечисляет разновидности разврата, я точно краснею. Потому что, внимательно посмотрев мне в глаза, он вдруг качает головой и…уезжает. Кажется, я показалась ему скучной. Впервые этот факт меня неимоверно радует! В течение последующих десяти минут я наблюдаю, как кого-то забирают, а кто-то возвращается обратно. Количество девочек сохраняется. И некоторые даже общаются между собой. С включенными на всю громкость динамиками на обочину съезжает низкая спортивная машина. Она медленно колесит вдоль колонны тел, и мужские голоса, не стесняясь в выражениях, обсуждают каждое. Естественно, я не остаюсь обделенной. На этот раз тупо злюсь от поведения мажоров, которые похабно проходятся по мне. Их трое, и всем не больше двадцати. — Сколько берешь? Стиснув зубы, озвучиваю сумму. — Если на всю ночь, скидки полагаются? — смешок. — Я так не работаю. Максимум на час. И один человек, — как учила сестра. Противный хохот просто оглушает. Самый развязный покидает салон и обходит меня, хмыкая. — Не гони, здесь места на двоих хватит, — указывая на мои ягодицы. И неожиданно бьет по ним так, что я подпрыгиваю. Его дружки вновь смеются, а я сжимаю кулаки, чтобы не одарить подонка звонкой пощечиной, что было бы неуместно, учитывая, кем сейчас являюсь в их глазах. — Двойной тариф. И ты обслуживаешь нас троих всю ночь. Он сказал это беспрекословным тоном и открыл заднюю дверь, указывая на сидение. Был уверен, что я не откажусь. — Нет! — выплюнула ему в лицо. Совсем молоденькие черты исказила кривая злая ухмылка. Парень отправился к ближайшей девушке под удивленные возгласы товарищей, перекинулся с ней несколькими словами, и та пошла следом за ним, устроившись в машине. — Твоя подружка согласилась тебе помочь. Садись. — Я сказала, нет. Отхожу на шаг и презрительно щурюсь. Видимо, это его оскорбляет, потому что мажор делает резкий выпад и хватает меня за руку, буквально швыряя к капоту. Теряю равновесие, не удержавшись на высоте каблуков, и оседаю у колеса. И это меня так бесит, что тут же вскакиваю, замахнувшись. Но не успеваю воплотить задуманное. Появившийся Адонц, словно тряпичную куклу, хватает того за шкирку и отбрасывает в сторону. И подходит ко мне, обеспокоенно ощупывая лицо и плечи. Он меня потом убьет, конечно. Но сейчас я чувствую трепет от этой защиты. — Эй! Мы уже договорились… — опомнился пострадавший. — Не надо, — кладу ладонь на запястье Торгома, когда он дергается, — это еще ребенок. Глупый и пижонистый. Обдает меня холодом ледяных глаз. Осуждающе. Желваки ходят ходуном, дыхание обжигает, демонстрируя всю степень ярости. — А я уже ее снял! — рычит в ответ Адонц, не гладя на парнишку. И уводит меня ошалевшую.