– И пусть. Вот уж о ком я горевать не буду, так это о своей супруге. Да ты ее сам видел. Рик кивнул. Видел. Один раз. На свадьбе. И до сих пор готов был благословлять отца, что ему предоставили выбор. Поедет, посмотрит на Анну Уэльстерскую. Потом на Лидию Ивернейскую… и за выбор никто в обиде не будет. – А как у тебя с той куколкой? – Аделью? – Вот как? Уже Адель? – Рик, ты не смейся, но она хорошая женщина. Ее ребенком выдали за старого козла, потом, когда он умер, она все равно горевала… – И приехала в столицу развеяться? – Заметь – у нее нет любовников, живет она очень скромно… – Разве что принята при дворе… зацепила? – Кажется, есть немного. – А ты ее? – Слишком уж она… благонравная. Добродетельная. – Так это и лучше. Скромницы – они потом в постели огонь. У вас еще до кровати не дошло? – Даже не целовались… – Хм… Джес, ты смотри – осторожнее. А то сделаешь ей ребенка при живой жене-то… – Буду осторожнее. Знаешь, Адель мне действительно нравится… она добрая, умная, не то что моя корова… Упомянутая корова зло посмотрела на Лейфа. – Растерялась. Тебе легко говорить. А мне надо позарез закупить на ярмарке скот, доставить его в поместье, найти здесь кузнеца – хорошего! Ювелира. Стеклодувов. Посмотреть ткани, кое-что продать, ты хоть знаешь, сколько всего надо сделать?! Растеряешься тут… Вирманин не рассердился на тыканье и агрессивный ответ. Скорее понял. И заговорил уже не как слуга с госпожой, не как вирманин с графиней из Ативерны. Заговорил так, как говорил бы со своей, с вирманкой, которая в первый раз осталась на хозяйстве и растерялась… Бывает… – Планы хорошие. Кузнеца, ювелира и стеклодува найти можно. А сколько скота надо закупать? – Сколько получится. Лейф, я в сельском хозяйстве не разбираюсь. – Лиля вздохнула. – А дети зимой с голоду перемрут… Вот это вирманину было хорошо знакомо. И на Вирме случались такие годы… страшные годы, когда детей – новорожденных – просто убивали. Их же родители. Потому что прокормить не могли. Да, в Ативерне так к крестьянам не относились. Обычно дворянам было плевать, сколько там и кого сдохнет. Но эта, похоже, не такая. Да и… Если они повязаны на несколько лет, нужды у них теперь общие. Надо помочь… – Так. Понятно. Здесь не место для этого разговора. Лиля кивнула. – Не место. Но… – Сейчас этот хорек вернется, вы ему скажете, что подумаете и увидитесь с ним позднее. Если в этом будет необходимость. А потом будем решать, что от него потребовать в компенсацию. Вечером. Спокойно и без суеты. Лиля кивнула: – Согласна. Я действительно растерялась. Благодарю за совет. И вздохнула с облегчением. Неужели рядом появится хоть один нормальный мужик? На которого можно не то чтобы опереться, но хотя бы совет получить? Не крестьянин – они от нее постоянно подлости ждут. И косятся так, что аж спотыкаются. А капитан корабля, пират, человек с определенно более широким кругозором. А главное – воин. Военный. Свой и почти родной уже поэтому. Как мужчина Лейф ей триста лет не нужен, если честно – не до мужиков. И при одной мысли, что такую тушку можно кому-то показать, передергивает. И желания нет. И болит до сих пор все внизу в некоторые моменты. Да и Леша не забывается… И девочка вчерашняя ей понравилась. Может, они общий язык и найдут? Почему нет? Женщины могут стать подругами, если они не делят профессию и мужиков. А тут явно дележа не будет. Так что подумаем… Анна, пританцовывая, шла по коридору. Жизнь была если и не прекрасна, то уж точно приближалась к этой отметке. Ей нашили прорву новых красивых платьев. Отец выдал шкатулку с украшениями, достойными королевы. У нее в жизни таких не было. И Лонс исчез из ее жизни. Так что Анна Уэльстерская – невинная девушка. И никак иначе. Только вот… Что такое девственность, Анна знала. И очень неплохо. А вот как ее подделать… Но может быть, принц не слишком в этом сведущ? А пузырек с кровью всегда приобрести можно… Шут его величества вырос словно из-под земли. – Пошли со мной. Поговорить надо. Анна вздрогнула. Этого человечка она боялась до икоты. До сведенных мышц. До истерики. Еще бы! Несколько его слов – и отец ее в монастырь загонит. В лучшем случае. Анна не обольщалась. Она красива, умна, но незаменимых нет. Сестры подрастают. В крайнем случае договорятся об обручении. Пару лет подождут – и вперед. А для нее все будет кончено. Навсегда… Анна вспомнила худые бледные лица Невест Альдоная, их поджатые губы, скорбные глаза, бледно-зеленые балахоны… страшно… лучше уж головой в воду, чем туда. Анна послушно следовала за шутом. До небольшой комнатки-алькова. Мужчина кивнул ей на кровать. – Садись и слушай. Анна повиновалась. Прикажи он ей сейчас задрать юбки и отдаться на той же кровати – выполнила бы. Настолько шут пугал ее. – Замужем ты не была. Все документы у меня. Уничтожать их пока не буду. Если хоть слово вякнешь, хоть шаг без моего разрешения сделаешь – отдам все твоему отцу. Что он сделает – догадываешься? Анна кивнула. Горло перехватило, сил на слова просто не было. Но шут слов и не ждал. – Ты не девушка. И это надо исправлять. Ночью подождешь моего человека, он тебя проводит куда надо. – К-куда… – К одной полезной бабке. Она тебе поможет в этом деле. Рик Ативерский ничего заподозрить не должен, уяснила? – Если он выберет меня… – А если не выберет – зачем ты такая нужна? Анна вздрогнула.