– Но это его лавка? – Д-да, в-ваше сият-тельство. – Тогда позовите мне Хельке. Получилось вполне барским и приказным тоном. Паренек побледнел и удрал куда-то за занавеску. Лиля осталась стоять и разглядывать окружающую обстановку. Тяжелая мебель, здоровенные подсвечники, потолочные балки нависают, словно пытаются раздавить… м-да. Копоть вековая. Даешь химию! Селитра? Ну, тут без вопросов. Продукт гниения, нитрат натрия или калия. В принципе можно устроить свое производство селитры. И ставить на него тех, кто особо провинился – уж больно ароматно. Устроить «селитряницу», поливать навозом… Угу, и года через два обрести радость и счастье? Вообще можно попробовать. Не ждать же здесь появления своего Чили с селитрой. И ездить по миру тоже не получится. А в Иртоне такого счастья… хотя местность болотистая… ладно! Можно, конечно, помечтать, но лучше получить все самой. Или попробовать получить азотную кислоту? – Госпожа… От мыслей Лилиан отвлек старичок. Видимо, тот самый Хельке. Он раскланялся, поцеловал графине руку под пристальным взглядом Лейфа и был удостоен благосклонным кивком. Лиля внимательно разглядывала ювелира из-под ресниц. И понимала, что он делает то же самое. Разглядывает, оценивает… Какие выводы он сделает, неизвестно. А что до Лили – она уже понимала: человек серьезный. Вроде бы невысокий, темноволосый, весь какой-то сгорбленный… в старой одежде, с подобострастным выражением лица… Это на первый взгляд. А вот на второй – извините, господа хорошие. Видно, что морщины не от возраста, а от частых гримас. Пахнет от человека не потом и благовониями, как от многих, а чистым телом. Одежда хоть и старая, но также безупречно чистая. Ей до такой чистоты – три ванны с хлоркой. Да и движения не старческие. Ни дрожания рук, ни шарканья ног нет. Все очень точно и выверено. Лиля бы поклялась, что он сам прекрасно работает с камнями и золотом. Кстати! Увеличительное стекло. Если здесь есть стеклодувы – она может это сделать. Она – может! Дома для мамы уже делала, здесь просто повторит. Но для начала… Пару идей придется подарить старичку, хотя какой он старичок. Ему же лет сорок пять – пятьдесят, не больше, просто прибедняется и горбится. Ювелир раскланивался и говорил о своей великой радости. А у Лили в мозгу прокручивались идеи. – Я бы хотела посмотреть украшения. Серьги, например. – Она небрежно коснулась мочки уха, заставив изумруд сверкнуть в полумраке острыми зелеными лучами. – Мои что-то мелковаты… Ювелир поклонился. – Если ваше сиятельство соизволит присесть, я сейчас принесу. – Разумеется, господин Лейтц. Я пока посижу, подожду… – Прошу вас, ваше сиятельство… Лилю церемонно подвели к креслу. Женщина опустила в него свои телеса и вздохнула. М-да. Даже зарядку делать перестала. Но где в дороге… Лейф встал за креслом. Лиля послала ему улыбку. – А кто была та девушка? Которую ты защищал? – Моя жена, ваше сиятельство. Ингрид. И такой улыбкой озарилось лицо обычно серьезного вирманина. Лиля даже слегка позавидовала. На нее так ни разу не смотрели. И ей так даже Леша не улыбался. У Лейфа в глазах такое светилось… Ради своей Ингрид он готов был переплыть море, пройти по горящим углям, слопать живую гадюку, достать луну с неба… любил он ее. Без меры и памяти. Ее так не любили. – Ты приходи с ней вечером? Познакомимся, посплетничаем о своем, о девичьем… Лейф вскинул брови. – Госпожа графиня… – Я – графиня, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Но даже графине нужны подруги. – Мы – вирмане. – А в книге Альдоная сказано, что душа у всех одинакова. – Так вы следуете книге Альдоная, госпожа? Лиля улыбнулась. Тонко и с намеком. – Разумеется. Как и каждый в этом мире. Слова «пока мне это выгодно» повисли в воздухе. Но Лейф их услышал. И тоже улыбнулся. – Мы придем. Обязательно. Шелестнула занавеска. И ювелир вернулся. Поставил на столик перед Лилиан небольшой сундучок, склонился в поклоне. Лиля распахнула крышку. И не удержалась от возгласа восхищения. Красота! Были б у нее деньги… Два небольших изумруда, травянисто-зеленого, насыщенного оттенка, ограненные в форме кабошонов, а вот и самое главное! Лиля вытащила один из гнезда, посмотрела на сережку и покачала головой. – Присядьте, почтенный Хельке. – Госпожа графиня! При вас! Я не смею! – А вы присядьте. Поговорим. – Ваше сиятельство? Кажется, мужчина ожидал от нее неприятностей. Но Лиля его разочаровала. – Скажите, почтенный, у вас все серьги такие? Серьги ей не понравились своей застежкой. То есть ее отсутствием. Висит изумруд на проволочке, проволочка продевается в ухо. И чуть загнута сзади. Ну ладно еще так дешевые сережки носить. Но дорогие? – Ваше сиятельство? – Да носить их уж больно неудобно… Взгляд ювелира на миг стал острым.