Девушки пустились в объяснения. Они – подмастерья. Чтобы стать мастерицами, им надо расплатиться с долгами, прийти к главе цеха в этом городе и сказать, что так и так… хотим держать экзамен. – А глава кто? – Марион. – И добром она вас не отпустит. Судя по глазам девушек – так и было. Они могли уйти, выплатив долг, но с потерей качества. То есть следующие три года не имели права вступить ни в одну гильдию, даже подмастерьями. Но если Лиля их берет, эта проблема решена. – А если все-таки сдать экзамен Марион? Ну в смысле подать заявку на вступление в гильдию? Что надо бы сделать… будь на ее месте кто-то другой? Как оказалось, надо было расплатиться с долгами, подать заявку и представить на суд гильдии свое произведение. – Произведение? – Сшить платье. Или мужской костюм… Что прикажут. Лиля кивнула. Это она могла понять. – Хорошо. Сшили. Дальше? Как оказалось, если произведение признавали, девушка должна была выплатить вступительный взнос в размере пяти серебряных и устроить пир для всей гильдии. После сдачи экзамена на мастерство. Лиля подумала, что чем-то это похоже на кандидатскую в родном мире. Тоже, если научник – козел и гад, начинаются проблемы. Ничего… Здесь и сейчас графский титул – это вам не кот пописал! Тем более что у нее местный мэр в должниках. Вот его она и попросит поговорить с Марион Альси. И пусть крыска сушеная только попробует вякнуть. Ноги вырвем! А теперь надо подумать вот на какую тему. Лиля почесала кончик носа. Выгодно ли ей, что у нее окажутся три мастерицы? Состоящие в гильдии. Вообще-то да. Бюрократия вечна. И лучше все сделать, не наживая проблем. – Девочки, давайте думать. Сможете вы сотворить свой шедевр? Девочки дружно закивали. Лиля зловредно ухмыльнулась. – Деньги я вам дам. На все. И на вступительные взносы, и на долги Марион, и даже на пирушку. – Госпожа, мы же с вами не расплатимся! – Расплатитесь. Шить-то вы умеете. – Так это все умеют. – Но не все могут сшить то, что я хочу. – А что вы хотите? Лиля вздохнула. А потом достала бересту (эх, плакали в этом мире белые березы) и принялась рисовать. Несколько фасонов платьев. Коряво, криво, косо – ну уж как получилось. И на словах объяснять, показывать. Еще через два часа девушки решили вернуться к Марион. Пока. Ненадолго. На пару дней. Сшить они смогут что угодно и очень быстро. – Скажете Марион, что я решила заказать еще и перешивку пары платьев… Марсия покачала головой: – Госпожа, вы бы лучше сами. Лиля вздохнула. – Ладно. Завтра с утра заеду. – Ваше сиятельство, а разве вы завтра на службу не идете? Лиля хлопнула ресницами. Вроде бы она графиня. О какой службе речь? – Завтра же пятидневка, и в храме Альдоная торжественная служба. Лиля чуть не выругалась. Богослужение. А надо ли идти? Глупый вопрос. Необходимо! Церковь… Лиля как-то привыкла, что в двадцать первом веке место церкви в телевизоре. Ну там бешеные бабки (во всех смыслах), пиар, понты… А так ей вообще было плевать на все религии мира – лишь бы дело делать не мешали. Но… Ты и так привлекаешь внимание. Соблюдай хотя бы видимость приличий. Внутренний голос был прав на сто процентов. Она и в институте привлекала внимание. Тем, что знала кое-что лучше преподавателей. Но соблюдала приличия. Ходила на лекции, внимательно слушала, писала. Короче, не нарывалась. А тут – всякую осторожность потеряла. Дура! С пастором Воплером в деревне разобралась и думаешь, что он – один? А их много. Это ты здесь одна такая. Лиля кивнула. – Да. Я завтра схожу на службу. И поговорю с Марион. Марсия, Лидия и Ирэна закивали болванчиками. Марсия протянула деньги, но Лиля покачала головой. – Не надо, девочки. Пусть у вас остается… Я вам доверяю. – Нет, госпожа. Если Марион найдет, будет плохо. – А мы к вам все равно будем приходить для примерок. – Но вам же нужны деньги на ткань? Марсия взяла один серебреник и несколько медяков, туго завязала в узелок на нижней юбке. – Госпожа, этого хватит. – Девочки, вам надо будет сшить ваши шедевры. Если вам прикажут шить платья, так шейте их на меня. И на себя тоже. Мои слуги не должны ходить в отрепье. Три платья мне. По два – вам. Поняли? Девочки согласно закивали. – Ваши сиятельство, розовые? Лилю аж перекосило. – Родовые цвета Иртон – белые и зеленые. Вот в них. Для меня. А для себя – на ваш выбор. Когда согласие было достигнуто, Лиля закрыла за девочками дверь и упала на кровать. Сил вообще не было. Никаких.