Нужно страдать врождённой глухотой, чтобы звуки скандала пролетели мимо ушей. Несколько секунд потратил на то, чтобы изучить и этого беднягу. Да, а ведь у тебя вся аура в дырах, это насколько же надо тебя ненавидеть, чтобы сотворить подобное? Не зря говорят, что осень и весна — лучшее время для всяких умалишенных и сумасшедших. Если весной все возбуждены, природа просыпается и дарит чувство такой легкости, что аж голова кружится, то осенью всё прямо наоборот. — Ты врач что ли! Опять по помытому в грязной обуви! — раздался громкий недовольный крик, едва нам с моим собеседником стоило пересечь коридор, разделяющий несколько комнат. — Андрей, да? — чуть ли не молящими взорами смотрели на меня две совсем молоденькие девушки, у которых явно не хватит опыта даже на то, чтобы обычную истеричку успокоить, что уж говорить про эту женщину… — Он самый, идите пока на улицу, я тут разберусь, — легким прикосновениям к их аурам я постарался поставить заплатки на те места, откуда продолжала выливаться их энергия. Нестарая женщина лет сорока, которая столь грозно ко мне обращалась, моментально решив перейти на «ты», что-то почувствовала и насторожилась. Ещё бы, только что её чуть ли не распирало от удовольствия. Парочка весьма красивых докторш, только-только заступившие на дежурства, наверняка искрились лучами от переполнявших их сил. Это не старые и опытные эскулапы, которые научились сдерживать себя и экономно тратить самих себя. — Да, как-то дурно тут стало, — согласились они и чуть ли не рванули к выходу. Ничего, за несколько минут, что мне надо, заплатки не спадут, а потом я вас поправлю. — Приляг, ты устал и тебе надо поспать, — обратился я к мужику, который стоял рядом и переминался с ноги на ногу, словно болванчик. — И жене твоей спать пора, — мысленно отыскал я в доме ещё одно страдающее сознание и внушил ему, что сон — лучшее лекарство. — По какому праву вы тут распоряжаетесь! — продолжилась истерика женщины, которая теперь всем своим телом повернулась ко мне и постаралась сконцентрироваться на моей душе. — Тамара Георгиевна, вы в третий раз нарушили договор, поэтому я сюда и приехал, — «обрадовал» я стоящего напротив меня самого настоящего энергетического вампира второй категории. Не буду скрывать, эту градацию придумал я сам и очень ей доволен, потому что она описывает всё, что необходимо для понимания, кому ты противостоишь. Самая слабая — третья категория. Люди, которым реально повезло попасть в этот список ни для кого не опасны. Когда-нибудь видели сидящего в одиночестве на большом фудкорте человека, который осматривался вокруг и счастливо улыбался? Или, может быть, в момент вашей искренней радости, когда вокруг такие же довольные близкие, ваш взгляд мог наткнуться на мягкие и добрые глаза незнакомого вам человека с легкой улыбкой? Эти люди способны ощущать ярко выраженные эмоции и инстинктивно вбирать в себя то, что вы добровольно отпускаете наружу. Они не опасны для окружающих, потому что не могут навредить тонкой эмоциональной оболочке, что бы вокруг них не происходило — истинная радость или затянувшая всё небо грусть. Таких на Земле всего пять-шесть миллионов. Именно их широкая публика именует столь красивым словом, как «эмпаты». Если постараться, то годам к сорока они смогут развить чувство понимая лжи, уже в молодости славятся своей интуицией и всегда знают, что ожидать от других людей. Женщина, которая сейчас начала что-то понимать, относится ко второй категории. Их куда меньше, всего несколько десятков тысяч человек. Они могут грубо вторгнуться в ауру человека, вытягивая из него всю энергию и силы. Получают, при этом, всего несколько процентов от того, что разливается в воздухе, но это куда более значительная цифра, по сравнению с эмпатами. Их отличительная черта — очень топорная работа, зашуганные близки и коллеги, за глаза называющие таких людей колдунами или ведьмами. Если я вдруг замечу исковерканную ауру на улице, то обязательно прослежу за этим человеком. Им плевать, какую конкретно энергию они высасывают — положительную или отрицательную, обе эти стороны придают им силы, возвращают молодость и замедляют старение. В девяноста процентов случаев именно воздействие энергетических вампиров этой категории и является причиной суицидов и алкогольных отравлений. Представьте, что вас годами подначивают и скандалят, пытаясь вызвать у вас яркие эмоции. Часто ли вы ощущаете себя вымотанными настолько, что хочется просто лечь и умереть? Если да — у меня плохая новость, вы общаетесь с подобным существом, которого мы ещё не успели навестить. Незаметным для самого себя усилием перерезал идущие со стороны женщины ко мне толстые щупы, которыми она хотела пробить мою защиту и превратить меня в плачущего от тоски и горя слизняка. — Я… — осеклась она, осознав, что я только что сказал и сделал. Более того, едва она поняла, с какой легкостью я проделал то, что она сама никогда не сможет выполнить, сразу побледнела и упала на колени. — Андрей, простите бабушку, совсем не ведаю, что творю. Осень, клятая, дуру губит, совсем ум за разум заходит. Приятно, когда тебя по имени знают те, кого ты никогда не видел. Жаль, что им в 99% случаев приходится так ко мне обращаться в тот момент, когда я прихожу, чтобы положить конец их безобразиям. — Не-не, Тамара Георгиевна. Это с моими коллегами проходило, меня же такими словами не обмануть. Сами знаете, кто я и на что способен, — отрешенно сказал я, бесцеремонно заползая в ауру и, не замечая её сопротивления, прочитывая всю необходимую мне информацию. — Я… — бедняга, а ведь идеально заученная сценка дала сбой и теперь она понятия не имеет, что дальше говорить или делать. — За многочисленные нарушения договора, намеренное нападение на сотрудника… — Понятия не имела, кто вы! — чуть ли не заревела женщина. —…службы контроля, доведение до самоубийства двух человек, вы приговариваетесь к обнулению. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. — Не надо! — завопила она, но я не слушал. Десятки толстых щупов окутали женщину, взламывая её ауру и уничтожая все отличительные признаки от самого обычного человека. Она потеряла сознание и начала падать на пол, но я быстро подскочил к ней, подхватил и осторожно посадил в стоящее рядом кресло. Я же не монстр какой-то, чтобы издеваться над людьми, верно? Наоборот, я им помогать стараюсь, защищая вот от таких существ. Заглянул в комнату, где лежала больная, к которой и вызвали скорую. — Ого, удивительно, как ты жива ещё, — вскинул я брови, осматривая изрешеченную ауру молодой девушки, которая совсем немногим младше приехавших к ней врачей. Даже у меня ушла целая минута на то, чтобы залатать все её повреждения. Пришлось даже достать блокнотик и записать адрес, надо обязательно будет проверить её через месяц, чтобы удостовериться, что все в порядке и энергия, которую я ей передал, прижилась. Давно не видел, чтобы столь юное создание загибалось от полного отсутствия жизненных сил. Неужели мать настолько её не любит? — А, так ты ещё и не одна… — протянул я, замечая мягкое свечение в области, чуть пониже живота. — Теперь понятно, почему так тяжело тебе было. В первый раз сталкиваюсь с подобным, надо обязательно будет проверить ещё и плод. Сомневаюсь, что с ним что-то может случится, но перестраховаться не повредит. — Что вы со мной сделали… — пробормотала «теща», которая очень быстро пришла в себя и успела застать меня, выходящего из комнаты её дочери. — Теперь вы ничем не отличаетесь от обычного человека. Вы не сможете больше издеваться над близкими, а вам, как бы это не смешно звучало, скоро всё вернется сторицей. — Что? Я не понимаю, — на её глазах выступили слезы. — Приятно было ощущать себя молодой, крадя силу у других и выжимая их до суха, верно? — мне не надо уметь читать мысли людей, чтобы понимать, о чем они думают. Жесты рук, невольные движения плечами, мимика на лица, подергивание ногами — всё это скажет мне куда больше, чем надо. — Да, я вижу, дорогуша. Теперь же старость накатит на вас куда быстрее, чем вы думали, затребовав ваш долг перед неё. Время не любит, когда его пытаются обманывать, очень серьезно наказывая подобных глупцов, — «обрадовал» её я и подошёл к мужчине, который меня и впустил в дом. Ему ещё повезло, явно подвергался воздействию не больше пары лет, так что тут все прошло куда проще. Все равно гляну на него, когда навещу их во второй раз. — Вы тут… — осекся я, заглянув в задний отсек автомобиля скорой помощи. Обе докторши мирно сопели, пытаясь во сне восполнить недостаток своих сил. — Тише, не буди девчонок, тоже умаялись, — обратился ко мне подошедший водитель. — Езжайте на базу, ваша смена закончилась, диспетчера я предупрежу, чтобы вопросов не было. Если опять будет что-то подобное — звони сразу мне на телефон, — протянул ему визитку. — Подожди минутку… Я тихо залез в кабину «Газели», и на десяток секунд положил руку на голову сразу одной девушке, потом второй, перекачивая в них некоторое количество энергии, чтобы они не чувствовали себя разбитыми всю следующую неделю. За это время успел полностью привести в порядок их ауры, после чего спокойно выбрался наружу и тихо прикрыл дверь. — «Что-то подобное» — что? — спросил водитель, спрятав уже в свой кошелек мою визитку. — Не переживай, ты поймешь, если вспомнишь этот случай, — улыбнулся я, пожал протянутую мне руку и отправился к своему «Патриоту», на ходу доставая телефон. Надо же на самом деле диспетчера предупредить, чтобы и водителя не забыла домой отправить. «Первая категория…», вновь вернулись в мою голову мысли, когда я уже забрался в машину, разрешив все вопросы. С ними всё несколько сложнее. Это те, кто какими-то различными образами умудрился прорваться разделяющую из со второй категорией границу. Теперь они способны действовать куда более осторожно. Понимают, какое количество сил могут вытянуть без малейшего вреда для человека или иного живого существа. Но теперь их умений хватит на то, чтобы высушить человека до смерти, заставить принять его то решение, которое нужно вампиру. Миру везет, что таких по Земле бродит всего тысячи две. Кто я? Все очень просто, я из нулевой категории, и нас таких всего пятеро… Глава 2 Опять диспетчер набирает, отвлекая меня от воспоминаний о прошлом. Я и отъехать толком не успел, неужели что-то случилось? — Ты просил напомнить, — раздался по всему салону голос, идущий из динамиков автомобиля после того, как я принял вызов. — Завтра визит церковников. Я знаю, как ты это не любишь, но больше откладывать нельзя, они и так давно не встречались — Спасибо, принял, — поморщился я, сбрасывая звонок. Ладно, придётся поменять планы на сегодняшний день. В одном она точно права — я и так уже максимально затянул. Вместо своей квартиры в высотке неподалёку от центра города я, не возвращаясь в Москву, проехал ещё тридцать километров и свернул на неприметную просёлочную дорогу, которая вела в старый и практически заброшенный поселок в глубине леса. Среди десятков полуразрушенных деревенских домиков стоит мой двухэтажный коттедж, который несколько лет назад утеплили снаружи и придали ему более современный вид. За последние… Лет восемьдесят, наверное, ни один человек не был внутри самого дома. Так что я один в курсе, чем это строение отличается от сотен таких же, расположенных в пяти километрах от меня. Все стены, пол и потолок прикрывает двадцатисантиметровый слой фольги. Не забыл я и про окна, сделав ставни прямо в доме, так же обклеив их фольгой. Одно единственное место в радиусе ближайших семи сотен километров, где до меня точно не донесутся ничьи мысли. — Как же хорошо, — протянул я, судорожно закрывая за собой дверь и освобождая свой натруженный разум от ограничительных оков. Ничего. Полная и бесповоротная тишина. Никаких чужих эмоций, нервов и радости. Именно то, что мне необходимо перед посещением столь нелюбимого мною места. Сколько раз я тут бываю в году? От силы пару недель, не больше. Если слишком долго просидеть в этом месте, то от лавины навалившихся мыслей не спасёт даже мой барьер, который я отточил до идеала. Это место — мой своеобразный курорт. Именно тут я могу быть самим собой, а не тем, что из меня делают чужие эмоции. Несколько дополнительных слоев специального состава, который я нанёс двадцать лет назад, до сих пор работают, не позволяя функционировать в моём убежище ни телефону, который истошно сигнализирует о потере связи, ни радио, ни интернету… Я один. Наедине с собой и своими мыслями. И только один живой человек знает, где я могу настолько пропасть от мира, но вряд ли он решит приехать сюда просто так. Первым делом я решил сделать то, о чем мечтал последние несколько недель, едва-едва выдерживая навалившуюся со всего города тоску. Спокойно завалился спать, не испытывая никаких отрицательных эмоций… Громкая трель дверного замка прервала столь великолепный сон. — Три часа ночи, до будильника ещё полтора часа, — недовольно протянул я, поднимаясь с кровати и обматывая своё тело огромным пледом. — Что… минуту, — сказал я, открыв дверь. Вроде и безумно опытный, а прокалываюсь на мелочах. Совершенно забыл опять укутать разум в непроницаемый кокон, полностью «прочитав» стоящую передо мной женщину. — Опять? — сочувственно спросила она, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. — Ты стала класть больше сахара в кофе. Смотри аккуратнее, может сказаться на фигуре, — озвучил я её мысль, которая посещала её за несколько часов до прибытия ко мне.