Вот и улетал Филипп поутру, работал до поздней ночи, максимально оттягивая момент перехода ко сну. Зато не нужно тратить время на обратный путь. В этот раз все было так же, глубокой ночью он лег спать, а утром проснулся там же, в комнате в трактире. Непонимающе осмотрелся, задумчиво встал. Что не так? Почему его не перекинуло к Елене? Тревожный звоночек. Артефакты, которые он надел на жену, молчали, не подавали сигналов, что она в беде. Но… Интуиция встревоженно заворочалась. Пришлось быстро собираться и мчаться во дворец. И уже на подлете он понял, что интуиция неспроста взволнованно ему намекала, что ситуация непростая. Слуги и охрана прочесывали парк и округу. А стоило ему приземлиться на крыльце, к нему подбежали телохранители, приставленные к жене, и сообщили, что она исчезла. — Как? Когда? Похитили? Требования уже выдвинули? — коротко выдохнув сквозь сжатые зубы, спросил Филипп. — Из малого дворцового храма. Леди шла на обед с лордом Гербертом. Сопровождал лакей. Я следовал в отдалении, как вы и приказали, чтобы не беспокоить и не давить своим надзором. Леди как раз была у двери храма, когда какая-то женщина закричала далее по коридору и что-то обрушилось. Лакей бросился туда, мы с госпожой остались ждать. — И? — поторопил Филипп. Телохранитель чувствовал свою вину, докладывал подробно. — Леди открыла дверную створку, заглянула и быстро заскочила в храм. Я сразу же последовал за ней, но, когда вошел, ее уже не было. — А что было? — Масло на полу. Упали несколько лампад, мрамор был настолько скользкий, что даже я не удержал равновесия, опрокинулся. В центре, у алтаря, светились остатки пентаграммы переноса. Филипп долго опрашивал телохранителя. Тот принес клятву, солгать не мог. Да и смысла ему не было. И, конечно, феникс лично проверил храм. И поговорил со слугами и с тем лакеем, но никто ничего не знал и не видел. Да, накрыли к обеду на веранде по распоряжению лорда Герберта Фламме. Да, сопровождали леди Елену туда. Да, был крик и грохот, одна из горничных испугалась мыши, скакала как горная коза и уронила стойку с подарочным серебряным сервизом, украшавшую коридор. Да, из ее жалования вычли затраты на восстановление поцарапанного пола. Нет, леди Елена не отходила никуда с того места, где ее оставили. В малый храм вошла в одиночестве. Там было пусто, поисковые заклинания четко показали, что кроме нее в помещении никто другой не присутствовал, даже жрец-смотритель. Лорд Герберт в это время уже был за столом вместе с дочерьми. Нет, в момент исчезновения леди Елены вреда он ей не мог причинить. А вот куда именно вел портал из храма, вычислить не удавалось. Обычно остаются хотя бы какие-то следы. Обрывки заклинаний, хотя бы вектор можно определить. Тут же этот вектор словно упирался в стену. Елена испарилась, ни остатки энергии переноса, ни артефакты, надетые на нее, не позволяли вычислить, где же она сейчас. Его жена словно испарилась. Будто исчезла из мира. Или… перенеслась в свой. Прошло несколько дней. Приглашенные в помощь маги все проверили и перепроверили. Восстановили хронологию событий. Отследили все возможные чары. Были опрошены абсолютно все разумные существа, обитающие во дворце. Елены не было в этом мире. А несколько жрецов, которых тоже пригласили на помощь в расследовании, сумели определить, что живое существо, находившееся в пентаграмме в момент активации, перенеслось на родину. Где именно эта родина, они не знали. Но божественное слово, услышанное ими, было именно таковым. Филипп так и не переносился больше ночами к жене, а она к нему. Темное время суток проходило в одиночестве и думах. В попытках найти способ либо затянуть Елену сюда, либо перенестись к ней и вернуться сюда вдвоем. Или, если иначе никак, остаться с ней в ее мире. Он не успел осмотреться на Земле, но, если придется, освоится и найдет способ выжить. Одно Филипп знал точно. Он женат. Другой жены ему не нужно. А эту он любит. Вот так, незаметно, не понимая того и не осознавая до конца, он влюбился и пропал. До конца своих дней этой жизни он хочет быть рядом с ней. Осталось понять, как это осуществить. И найти виновных. Филипп не верил, что произошедшее — случайность. Кто-то тщательно спланировал и совершил эту череду «случайностей», которые не причинили вреда женщине феникса, но убрали ее с глаз и из его жизни. И он упорно думал на дядюшку Герберта или на Луидору, хотя и не мог подтвердить свои подозрения фактами. Первый в этот момент был в другом месте и на глазах слуг, а вторая — замужем и на другом конце королевства. Разумеется, это не исключает того, что действовали нанятые ими специалисты. И вот как раз это и пытались выяснить по приказу Филиппа. Кто, когда, как, кто нанял, чем платил или угрожал, как именно все провернули и каковы условия? Где-то в божественных чертогах — Ну и зачем? — спросила Цасси, прогуливаясь по яркому солнечному залу, отделанному янтарем и яшмой. — Это не я. Смертные сами все осуществили. Я их только свел, — открестился бог лета. — Ну, не только. Ты сжульничал, подкинул яйцо феникса. И допустил, что он сумел провести женщину в свой мир. — Но ты ведь тоже помогала соединиться влюбленным. — Котики, друг пламенный мой. Котики. Без котиков и зеркал переход неосуществим, и ты это знаешь. А ты нарушил равновесие. Смертные прошли между мирами с материальными вещами и драгоценностями. Так нельзя. — Но никто же не знает об этом, — поморщился бог лета. Ему не нравилось, что Цасси указывает на его промахи. — Ты уверен? А как же покровители мира женщины? Я не рискую связываться с ними напрямую и нарушать их правила. Ты знаешь уговор, дорогой друг. «Дорогой друг», который уже целую вечность пытался перестать быть другом и стать кем-то более близким как к душе, так и к телу роскошной снежной красавицы, с досадой поморщился. Но тут же взял себя в руки, подошел к Цасси, предложил ей локоть, чтобы сопроводить на прогулку, и спросил: — Но ты ведь мне поможешь, несравненная? — Не так быстро, — тонко улыбнулась богиня зимы и поправила вырез роскошного белого шелкового платья, расшитого ледяными снежинками. — Мое время еще не пришло. Снега еще не укрыли миры своими волшебными покрывалами. Время зимних чудес еще не наступило. — А если чуть-чуть? Самую капельку? Ну хоть подскажи! Цасси, дорогая, у тебя же такой богатый опыт шалостей. Шалости богини зимы ни для кого из их божественных друзей секретом не были. Но она была умна и осторожна, никогда не совершала ошибок и не нарушала баланс миров. — Котики, милый друг. Котики и зеркала решают все, — опять намекнула роскошная женщина. — Обычные котики, а не оборотни или фамильяры. Девять кошачьих жизней — это так удобно. Цорг накрыл тонкие прохладные пальцы дамы своей горячей ладонью и сделал себе мысленную пометку: нужен кот. Лучше рыжий. Большой и яркий. Рыжий цвет — самый летний и красивый, как искренне считал бог лета и огня. Хотя белый тоже красив. Но так холоден… Ну да ничего, он все-таки растопит сердце неприступной Цасси. У него впереди вечность, никуда она от него не скроется. Елена Огнева Зачем нужны подруги? Выслушать, поболтать, повеселиться, разделить радость и веселье, злость и обиду. Именно у них есть для вас свободные уши — выговориться, и уютная жилетка — выплакаться. Из нашего квартета мы с Наташкой остались вдвоем. Но как я и предрекала, она мне поверила. Не сразу. Скепсис проявляла неоднократно. То округляла глаза, то нервно хихикала, то всплескивала руками и кричала нечто вроде: — Да твою ж маму, Ленка! Ну почему ты мне сразу не позвонила?! Я бы хоть на феникса взглянула! — Ну прости, я в таком шоке и растерянности была. Дичь ведь! Представь только мой шок, когда у меня из яйца вылупился потрясающий мужик и голый сидел на кухонной плите. Мы переглянулись и захохотали. — Божечки, это невыносимо смешно! Но классно. Тоже хочу волшебного мужика. — Ты это… Поаккуратнее в своих высказываниях, — усмехнулась я. — Варька вон себе Темного властелина хотела. И где она сейчас? Тетя Надя так и не признается, куда ее дочь умотала «взамуж». — Да плевать куда, — отмахнулась Наташа. — Варвара любого «взамужа» приструнит, у нее даже чудища заморские будут ходить на цыпочках и извиняться. Я больше за Иришку переживаю. Вот куда они с Полей умчали, а? И вроде тетя Тоня говорит, что все у них хорошо, а тревожно. Иришка такая мягкая и наивная. Обидно, если она снова вляпается в козлину рогатую. — Не каркай! Давай лучше думать, что мне делать? И когда ждать Филиппа. Можешь думать что хочешь, но я уверена, я ему нравилась по-настоящему. Насчет «влюбился» не уверена. Но увлекся он мной точно. — Ну а ты-то? Как Варька, «взамуж» за него хочешь? А дети какие, подумала? Фениксы? Люди? Крылатые люди? Кто у них там рождается в смешанных браках? — Я точных деталей не знаю. Но если вкратце, в смешанных браках, если один из пары не феникс, ребенок — живорожденный, не яйцо. Но тогда нужно ближе к родам проходить какой-то сложный расовый обряд в храме, чтобы сохранить малышу огненную суть. И чтобы плод не нанес вреда женщине во время поздних сроков беременности и родов. — Жуть какая! Это чего, родится диточка и вспыхнет сразу, как из мамки выскочил в руки акушерки? — Наташ, ну я правда не знаю. Такие нюансы и особенности рождения полукровок не обсуждали. Мы ведь о детях и не загадывали даже. До постели только-только добрались. — Все такие, не загадывают, а потом таращатся на две полоски на тесте и руками разводят. — Наташ, не пугай меня… — притихла я. — Филипп сказал, что у него магия, специальные заклинания и амулеты. Все было под контролем.