На полке, над головой Усова кто-то завозился. Вскоре вниз свесилась заспанная усатая голова. — Э, мужик, тебе чё тут надо? — Это моё место и мои харчи. Так что морду завали свою… — Толя, он сейчас всю нашу еду поест. — Продолжала вопить женщина. На её крик уже начали оборачиваться другие пассажиры. — Ну, мужик, я сейчас спущусь. — Наверху завозилось тяжёлое тело. Усов смолчал. Только налил себе в стакан ещё водки. Покуда нога, в дранном носке искала опору, свесившись с верхней полки, стакан был осушен. Наконец обладатель усов спустился вниз. Он был немолод, с хорошим животом натянувшим белую майку и в чёрных обвисших тренниках. Пока, обладатель усов спускался, то уже устал. Увидев перед собой крепкого Усова, он теперь не знал, как поступить. На шум начали собираться ротозеи, у которых появился шанс развлечься в ходе скучной поездки. Некоторые из них уже загалдели: — Ну, вы только посмотрите, что творится! Вот так отойдёшь, а тут уже всё обчистят. Одна из женщин рассмотрела наколотые перстни на руке Усова и тут же решила поделиться этим с окружающими: — А что тут удивительного? Вы только посмотрите на него это же уголовник! Настоящий зэк! — Милицию, милицию нужно звать, — уже кричали в толпе. Усов опять начал себя чувствовать некомфортно. Он демонстративно налил стакан водки и выпил. Толпа это расценила как вызов. — Только посмотрите на него, какой наглец! Гнать его нужно из вагона. — Я всё видела, он потихоньку подсел к столу и еду нашу тут трескал. — Это уже закричала толстуха с верхней полки. — Ещё бы чуть-чуть и по сумкам нашим полез бы. Уже начали подталкивать Толика, чтобы он перешёл к активным действиям. Вытерпеть такого Усов уже не мог. Он вскочил, вытянул руку и, растопырив пальцы, закричал: — Ша, все по норам! Ус домой едет. Толик от неожиданности попятился назад, наступил кому-то на ногу и начал падать. Надеясь удержаться на ногах, он схватился за ту самую женщину, которая рассмотрела наколки на пальцах Усова. Женщина не удержалась и вместе с толстяком повалилась на пол. Стоявшие сзади, не видели, по какой причине повалились сразу два человека. Решив, что пора спасаться они создали толчею в узком проходе. Кто-то уже начал вопить и звать на помощь. Впервые после освобождения Усов рассмеялся. Как же всё-таки жалок этот мир, как все трусливы. Он налил себе в стакан остатки водки. По коридору уже послышались голоса: — Кондуктора, кондуктора пропустите. Усов выпил налитое. Водка проскочила мягко, он только вытер рот ладонью и посмотрел с прищуром на кричавших. Нет, они вовсе не страшны, он их совсем не боится. Вскоре он их заставит ответить за свои мучения. На крики уже спешил мужчина в синей форме и фуражке. По пути он пытался успокоить пассажиров. — Товарищи, успокойтесь! Сейчас всё выясним. Однако пассажиры уже требовали от мужчины в форме оградить их от бушующего зэка. — Так, гражданин, Вы почему тут хулиганите? — Спросил обладатель синей формы. Усов внимательно рассматривал форму, пытаясь понять, кто перед ним. На милиционера он был не похож, вот только значки и наличие погон говорили о том, что этот человек наделён властью. Прокурор! Промелькнуло в голове у Усова. Точно, это и есть прокурор, форма похожа и лицо такое же протокольное. Такой же вот прокурор и требовал тогда на суде, чтобы Усову дали срок побольше. Ну сейчас он у меня ответит, решил Усов. — Ну, морда прокурорская, вот ты мне и попался, — с улыбкой сказал Усов и металлические зубы сверкнули в улыбке. — Сейчас ты мне ответишь. — Протянув руку Усов сдёрнул с мужчины фуражку и запустил её в полёт по вагону. — Гражданин, что Вы себе позволяете? Немедленно прекратите, или я вызову милицию. — Ментов он звать собрался. Погоди, с них я тоже спрошу, только попозже. Далее Усов уже не мог себя сдерживать, он размахнулся и ударил кондуктора кулаком в лицо. Тот отшатнулся назад, но устоял на ногах, тряхнув головой, он кинулся на Усова и, схватив того за руки, начал кричать: — Милиция! Скорее милицию вызывайте! Лежавшая на полке толстуха запричитала: — Убивают! Ой, батюшки мои, убивают! Вставший уже на ноги Толик не пытался помочь кондуктору, но также отчаянно орал: — Помогите! Люди, помогите! Эти крики только сильнее разжигали злобу внутри Усова. Периодически, он выдёргивал какую нибудь руку и ударял ею мнимого прокурора. Кондуктор в свою очередь не пытался ответить обидчику ударом, он только пытался удержать буянившего. Наконец Усову удалось выдернуть сразу обе руки и он сразу же обрушил серию ударов, отчего кондуктор упал. Посмотрев сверху на поверженного соперника, Усов теперь уже глянул на вопившую толстуху: — Заткнись, сука! Толстуха тут же замолчала и округлившимися глазами смотрела по сторонам, пытаясь найти поддержку. Вот только помощи видно не было, кондуктор лежал на полу, её муж поспешил спрятаться подальше, другие пассажиры быстро разошлись по своим местам и как будто забыли об опасном соседе. Один Усов стоял в проходе, готовый отразить любоё нападение. Дверь в вагон открылась и навстречу Усову уже спешили два милиционера. — Ага, и вы здесь! — Хищный взгляд Усова остановился на милиционерах. — Ну сейчас и вы мне ответите. Милиционеры на ходу отстегнули от пояса резиновые дубинки. Усов машинально пошарил рукой сзади, пытаясь тоже найти какое-нибудь оружие. В руки ему попался кухонный нож, лежавший на столике. Выставив его перед собой Усов закричал: — Ну, менты, держитесь! Сейчас я из вас ремни нарезать буду! Вот только теперь перед ним был подготовленный противник. Один из милиционеров быстро ударил дубинкой Усова по руке и нож отскочил в сторону. — Ах ты, падла! — Крикнул Усов и хотел кулаком ударить ближайшего милиционера. Кулак не успел долететь до цели, а резиновая дубинка приземлилась на голову Усову. Вспышкой боли отозвался пропущенный удар, но Усов не упал. Эта боль только дала ему ещё больше сил. Он смог всё же дотянуться и ударить милиционера в лицо. Дальше на Усова обрушился целый град ударов. От первых он ещё как-то пробовал уворачиваться и наносить ответные, но вскоре он свалился на пол, и следующие удары отключили его сознание. Когда Усов пришёл в себя, то он лежал на полу и был пристёгнут наручниками к металлической стойке столика в купе. Попробовав пошевелиться, он тут же застонал от боли. Было такое впечатление, что по нему проехал грузовик. Разбитые губы запеклись и теперь, когда он их приоткрыл, кровь выступила из свежих ран наполнив рот вкусом металла. Один глаз так и не открылся, заплыв огромным синяком. Хорошо погулял — решил Усов. Прислушавшись, он услышал, как за приоткрытой дверью купе пассажиры наперебой рассказывают, что он творил до прихода милиции. — Товарищи, подождите. Я сейчас запишу ваши данные, — сказал мужской голос. Люди начали представляться и стало понятно, со свидетелями проблем не будет. «Влип, однако», — подумал Усов. Пошевелившись, он опять застонал. Открылась дверь и в купе вошёл милиционер. Верхняя губа у него была разбита и теперь топорщилась. — Пришёл в себя? — Увидев единственный открытый глаз Усова, сказал милиционер. — Ну и хорошо, а то скоро станция будет, тебе выходить. — Я не хотел. Я домой ехал, — с трудом проговорил Усов. — Это ты теперь следователю расскажешь, а пока лежи, наслаждайся свободой. Домой тебе ещё не скоро. — Милиционер засмеялся и прикрыл дверь в купе. Закрыв глаз, Усов пытался сообразить что ещё возможно сделать. Однако чем больше он думал, тем больше понимал безвыходность своего положения. В какой-то момент единственная слеза медленно выкатилась из глаза и покатилась по окровавленной щеке. Часа через два поезд остановился на станции. Усова в наручниках вывели милиционеры и повели к зданию. Теперь уже недавний возмутитель спокойствия не выглядел таким непобедимым. Он шёл, склонив голову, с трудом переставляя ноги. Из окон вагона на него глазели довольные пассажиры. Толстуха, увидев арестованного соседа, тут же высказала мужу: — Толя, я тебе говорила, в купе нужно было ехать, а ты мне всё дорого. Вон, сам теперь увидел какие тут личности попадаются. А если бы он убил меня? Как бы ты тогда жил? Толик молчал. Он ел холодную курочку, сидя на том самом месте, где ещё совсем недавно Усов устраивал вольную трапезу. Тайком он припрятал вторую бутылку оставшуюся после буйного соседа. Оставалось только дождаться, когда его жена уснёт и он сможет скрасить своё путешествие.