Он решил попытаться образумить Лючию, но никакие доводы на нее не действовали. Когда она подошла к нему, схватила его руку и положила к себе между бедер, он понял, что у него нет выбора. В полумраке Паоло видел округлые холмики ее грудей, тугие соски и кудрявые темные волосы, покрывавшие лоно. Ну как тут устоишь? Лючия подвела его к дивану, помогла освободиться от одежды, встала на колени, обхватила губами его плоть и легонько втянула в себя. Паоло не сомневался, что она уже проделывала подобное и прежде, поэтому не церемонясь подмял ее под себя и погрузился в гостеприимные глубины ее лона, Лючия крепко обхватила его за плечи и жадно обвила ногами. «О Господи, она восхитительна!» – промелькнуло у Паоло. Лючия пребывала на вершине блаженства. Ей казалось, что именно для этого она и рождена. Интуиция ей подсказывала, как доставить удовольствие ему и как удовлетворить себя. Все ее тело было охвачено огнем страсти. Она взмывала все выше и выше, чувствуя приближение развязки, и когда это случилось, громко вскрикнула от охватившей ее радости. Уставшие, они лежали рядом, стараясь отдышаться, потом Лючия прервала молчание. – Завтра в это же время. Когда Лючии исполнилось шестнадцать, Анжело Кармин решил, что ей пора посмотреть мир, и в сопровождении престарелой тетушки Розы отправил ее во время школьных каникул на Капри, остров Искья, в Венецию, Рим и дюжину других мест. Перед отъездом между дочерью и отцом состоялась беседа. – Ты должна быть культурной, а не такой невеждой, как твой отец. Путешествие расширит твой кругозор. На Капри тетушка Роза покажет тебе картезианский монастырь Сан-Джакомо, виллу Сан-Микеле, Морской дворец… – Да, папа, с радостью. – В Венеции ты увидишь собор Святого Марка, дворец Дожей, церковь Сан-Джорджо-Маджоре и Галерею академии. – Хорошо, папа. – Рим – это мировая сокровищница. Тебе непременно нужно посетить Ватикан, собор Санта-Мария-Маджоре и, конечно же, виллу Боргезе. – Обязательно. – А Милан! Ты обязательно должна сходить на концерт в консерваторию. Я закажу билеты в «Ла Скала» для тебя и тетушки Розы. Во Флоренции тебе непременно нужно сходить в Академию изящных искусств и галерею Уффици. К тому же там множество других музеев и церквей. – Да, папа. Несмотря на тщательно спланированную поездку, Лючия умудрилась не посетить ни одну из этих достопримечательностей. Тетушка Роза настаивала на ежедневной сиесте и рано ложилась спать по вечерам. Лючия соглашалась, однако в то время, когда тетушка спала, бегала на танцы в отель «Куисизана» на Капри, каталась в карете, запряженной лошадью, в украшенной перьями шляпе, развлекалась со студентами в гавани Марина-Пиккола, выезжала на пикники в Баньи-ди-Тиберио, поднималась на фуникулере на Анакапри, где познакомилась с группой французских студентов, а потом отправилась выпить на площадь Умберто I. В Венеции красивый гондольер приглашал Лючию на дискотеку, а местный рыбак – на рыбалку в Кьоджу. А тетушка Роза спала… В Риме Лючия пила вино из Апулии, и не пропустила ни одного самобытного ресторана вроде «Марте», «Раньери» и «Джиджи Фаци». Куда бы ни отправилась, Лючия везде находила неприметные маленькие бары и ночные клубы, заполненные романтичными привлекательными мужчинами, думая при этом: «Ты был прав, дорогой папочка: путешествия расширили мой кругозор». В постели Лючия научилась говорить на разных языках и решила, что такие уроки ей больше по душе, гораздо интереснее, чем в школе. Вернувшись в Таормину, Лючия рассказала своим ближайшим подругам, как гуляла голышом в Неаполе, напилась в стельку в Салерно, осталась одна с кучей мужиков во Флоренции и переспала с кем-то в Лукке. Сицилия оказалась потрясающим местом, островом греческих храмов, римских и византийских амфитеатров, часовен, арабских бань и швабских замков. Палермо оказался живописным шумным городом, и Лючия с удовольствием бродила по району Кальса и старому арабскому кварталу, заходила в театр марионеток «Опера деи Пупи». Но более всего она любила Таормину – город, в котором родилась. Расположенный на горе, с которой открывался восхитительный вид на Ионическое море, он напоминал открытку. Город изобиловал магазинами одежды, ювелирными салонами, барами и живописными старыми площадями, ресторанчиками и великолепными отелями вроде «Эксельсиор палас» и «Сан-Доменико». Извилистая узкая дорога, ведущая к городу из морского порта Наксос, считалась очень крутой и опасной, но Лючия ездила по ней с того самого момента, как получила машину в подарок на свое пятнадцатилетие, нарушая все возможные правила дорожного движения, и ни разу не была остановлена карабинерами: ведь она дочь Анжело Кармина. Для тех, кто оказывался слишком смел или слишком глуп, чтобы начинать расспросы, синьор Кармин занимался недвижимостью. Отчасти это было так, поскольку семья Кармин владела виллой в Таормине, домом на озере Комо в Черноббио, шато в Гштааде, апартаментами в Риме и огромной фермой в его окрестностях, но занимался Кармин и другим, менее респектабельным делом. Он был владельцем дюжины публичных домов, двух казино, шести кораблей, перевозивших кокаин с плантаций в Колумбии, и других прибыльных заведений, да к тому же занимался ростовщичеством. Анжело Кармин был крестным отцом сицилийской мафии, а посему его богатство никого не удивляло. История его жизни служила источником вдохновения для многих, поскольку демонстрировала, как бедный сицилийский крестьянин, если он амбициозен и трудолюбив, может стать богатым и преуспевающим. Кармин начал свою карьеру посыльным у мафиози еще в возрасте двенадцати лет, а в пятнадцать служил вышибалой у ростовщика: выколачивал деньги из должников. В шестнадцать он совершил первое убийство, что стало его боевым крещением. Вскоре после этого он женился на матери Лючии Анне. В последующие несколько лет Кармин взобрался по шаткой карьерной лестнице до самого верха, выстлав себе путь многочисленными трупами. Он сильно изменился, в то время как Анна так и осталась простой крестьянской девушкой, на которой он когда-то женился. Она родила ему троих прекрасных детей, и на этом ее миссия в жизни Анджело была закончена. Словно поняв, что ей больше нет места в этой семье, она покорно покинула этот мир, постаравшись сделать это как можно деликатнее, чтобы не доставить никому лишних хлопот. Арналдо и Виктор принимали активное участие в семейном бизнесе, и Лючия с детства обожала подслушивать под дверью захватывающие беседы отца с братьями о том, как они перехитрили и победили своих врагов. Отец представлялся Лючии рыцарем в сверкающих доспехах, и ничего дурного в том, чем занимались ее отец и братья, она не видела, напротив: они же помогали людям. Если им нравилось играть, зачем это запрещать с помощью каких-то дурацких законов? Если мужчины покупали проституток, чтобы получить удовольствие, то почему не помочь им в этом? А как великодушны ее отец и братья – давали взаймы тем несчастным, кому отказали в ссуде бесчувственные банкиры. По мнению Лючии, отец и братья были самыми образцовыми гражданами, и доказательством тому служили друзья отца. Раз в неделю Анжело Кармин устраивал на своей вилле грандиозные званые обеды. И какие люди собирались за его столом! В доме семейства Кармин бывал мэр, члены городского правления и судьи. С ними соседствовали кинозвезды и оперные певцы, частенько захаживал начальник полиции и настоятель местной церкви. Несколько раз в год в доме Анжело Кармина появлялся сам губернатор. Жизнь Лючии представляла собой идиллию в круговороте вечеринок, среди красивой одежды и драгоценностей, дорогих машин и слуг, в окружении могущественных друзей, но в феврале, в ее двадцать третий день рождения, всё внезапно изменилось. Всё началось довольно безобидно. На виллу повидать ее отца приехал его друг, шеф полиции, в сопровождении лейтенанта. – Прошу меня простить, padrone[25], – извинился шеф полиции, – это всего лишь простая формальность, но я не могу нарушить приказ комиссара. Будьте любезны проследовать со мной в полицейский участок, а я прослежу, чтобы вы вернулись домой вовремя на празднование дня рождения своей дочери. – Без проблем, – улыбнулся Кармин. – Сочту своим долгом. Это тот новый комиссар, которого назначил президент? Слышал, очень ретивый малый. Энергичный бобер, как говорят наши друзья американцы. – Боюсь, вы правы, – вздохнул шеф полиции. – Но не волнуйтесь. На нашем с вами пути не раз встречались подобные занозы в заднице, а, padrone? Как пришел, так и уйдет. Рассмеявшись, приятели поехали в полицейский участок. В тот день Анжело Кармин так и не вернулся домой на праздник дочери. На следующий день тоже. Он вообще больше не увидел ни одного из своих домов. Суд предъявил ему обвинение, состоявшее из сотни пунктов и включавшее в себя убийства, торговлю наркотиками, содержание притонов, поджоги и множество других преступлений. Прошение о внесение залога было отклонено. Полицейская сеть накрыла всю преступную организацию Кармина. Он рассчитывал, что могущественные друзья на Сицилии помогут ему опровергнуть все обвинения, но вместо этого его посреди ночи перевезли в Рим, в печально известную тюрьму «Реджина Коэли». Его поместили в крошечную камеру с зарешеченными окнами, единственной отопительной батареей, узкой койкой и отверстием в полу вместо туалета. Это его возмутило больше всего. Даже в страшном сне Анжело Кармин не мог представить себе подобного унижения. Поначалу он был уверен, что адвокат Томмазо Конторно непременно вытащит его под залог, тем более что тот успокоил его, что все будет в порядке. Однако оптимизм адвоката был преждевременным: следователь отказался от предложенной взятки, а за два дня до начала процесса Анжело Кармина и его соратников мафиози перевезли в «Ребибиа приджионе» – тюрьму с усиленной охраной в двенадцати милях от Рима, а сам зал суда был похож на основательно укрепленный бункер. Сто шестьдесят задержанных доставили туда по подземному туннелю в наручниках и цепях, после чего поместили в тридцать клеток из стали и пуленепробиваемого стекла. И внутри, и снаружи зала заседаний стояли вооруженные охранники, а наблюдателей обыскивали перед тем, как впустить внутрь. Когда Анжело Кармин вошел в зал суда, его сердце подскочило от радости, поскольку в суде председательствовал Джованни Бушетта, который работал на него последние пятнадцать лет и часто бывал у него в гостях. Теперь Кармин не сомневался, что фортуна на его стороне. Суд начался. Кармин рассчитывал, что его защитит омерта – принятый у мафиози кодекс молчания, – однако, к его изумлению, главным свидетелем обвинения оказался не кто иной, как его собственный телохранитель Бенито Патас, который работал на их семью много лет и пользовался таким доверием, что присутствовал на всех встречах, где обсуждались дела конфиденциального свойства. Поскольку вся деятельность Кармина была в высшей степени противозаконной, телохранитель располагал значительным объемом ценной информации. Патаса арестовали сразу же после того, как он хладнокровно изувечил и убил нового бойфренда своей любовницы. Когда полицейские пригрозили ему пожизненным заключением, Патас нехотя согласился дать показания против своего хозяина в обмен на более мягкий приговор. И вот теперь Анжело с ужасом слушал, как его бывший телохранитель выдавал самые сокровенные тайны клана. Лючия каждый день присутствовала в зале суда и слушала, как бывший любовник планомерно уничтожал ее семью. Показания Бенито Патаса открыли ворота шлюза. Когда уполномоченный комиссар начал расследование, дюжины потерпевших согласились рассказать о том, что сделал с ними Анжело Кармин со своими псами. Мафия вторгалась в их бизнес, шантажировала, заставляла заниматься проституцией, убивала и калечила любимых, продавала наркотики их детям. Список ужасных преступлений казался бесконечным. Еще более разрушительными оказались свидетельства pentiti – раскаявшихся мафиози, решившихся заговорить. Лючии разрешили навестить отца в тюрьме. Анжело радостно поприветствовал дочь, а потом обнял ее и прошептал: – Не переживай, faccia d’angelo. Судья Джованни Бушетта – мой секретный туз в рукаве. Ему известны все лазейки в законе, так что он найдет способ нас вытащить. Только вот Анжело Кармин оказался плохим предсказателем. Общественность была возмущена преступлениями мафии, и когда процесс подошел к концу, судья Джованни Бушетта, коварная политическая акула, приговорил членов мафии к длительному тюремному заключению, а самого Анжело Кармина и его сыновей к самому строгому наказанию, разрешенному итальянским законодательством: пожизненному заключению, что было сродни смертному приговору. Вся Италия ликовала: правосудие наконец восторжествовало, но Лючии происходящее казалось кошмаром. Троих мужчин, которых она любила больше всего на свете, отправили в ад. Девушке снова позволили навестить отца. При виде произошедших с ним за одну ночь перемен у нее сжалось сердце. Всего за несколько дней Анжело превратился в древнего старика. Он весь как-то сморщился, здоровый румянец уступил место болезненной желтизне. Анжело простонал: – Меня предали! Все они меня предали. Судья Джованни Бушетта всем мне обязан, Лючия! Я сделал его богатым. И вот теперь он сотворил со мной такое. А Патас? Я был ему как отец. Куда катится мир? Куда подевалась честь? Ведь все они сицилийцы, как и я. Взяв руку отца в свою, Лючия тихо произнесла: – Я тоже сицилийка, папа. Ты будешь отмщен. Клянусь своей жизнью. – Моя жизнь кончена, – ответил ей отец. – Но у тебя все впереди. У меня есть номерной счет в Цюрихе, в банке «Лей». Этих денег тебе не потратить и за десять жизней. – Анжело прошептал дочери на ухо номер счета. – Уезжай из этой проклятой Италии. Забери деньги и наслаждайся жизнью. Лючия крепко обняла отца. – Папа… – Если тебе потребуется помощь друга, можешь без колебаний довериться Доминику Дюрелу. Он мне как брат. Он живет во Франции, в Безье, рядом с испанской границей. – Я запомню. – Пообещай мне, что уедешь из Италии. – Обещаю, папа, только сначала мне нужно кое-что сделать. Но одно дело сгорать от желания отомстить, и совсем другое – придумать, как это сделать. Лючия была совсем одна, поэтому осуществить задуманное не так уж просто. Девушке вспомнилась итальянская фраза: «Rubare il mestire», то есть «Укради их ремесло». И вот теперь ей предстояло сделать это, то есть научиться мыслить и действовать, как обидчики ее отца. Прошло несколько недель после того, как вынесли приговор отцу и братьям, когда Лючия появилась на пороге дома судьи Джованни Бушетты. Он сам открыл дверь и удивленно уставился на нее. Судья часто видел девушку, когда гостил в доме у ее отца, но они практически не общались. – Лючия Кармин! Какими судьбами? Тебе не следовало… – Я пришла поблагодарить вас, ваша честь. Судья посмотрел на нее с подозрением. – Но за что? Лючия заглянула судье в глаза. – За то, что разоблачили моего отца и братьев. Я жила в этом полном ужасов доме и даже не подозревала о том, что там творилось. Мне и в голову не приходило, какие они чудовища… – Лючия осеклась и зарыдала. Судья в растерянности стоял в дверях, а потом потрепал ее по плечу и пригласил: – Ну-ну. Заходи в дом, выпьем чаю. – С… спасибо. Когда они расположились в гостиной, судья Бушетта сказал: