— Ведь это же временно, верно? Её голос вернется?! — забеспокоился блондин. Мистер Айвари посмотрел на меня такими печальными глазами, и я обо всем догадалась. — Нет! Ты ошибаешься! — запротестовал Фин. — Яра просто находится под воздействием болевого шока. Её жестоко ранили, а потом ещё этот взрыв. Взрыв… Неужели все моя вина? — Это тут ни при чем, — заверил его алхимик. — Оналишилась голоса из-за того, что в который раз умерла. Это последствия её воскрешения. «О Боги! Так они меня воскресили? То есть в этот раз не я сама?» — Твое сердце, несмотря на серьёзную рану, всё же забилось вновь и начало восстанавливать кровообращение. А мы лишь немного ускорили этот процесс с помощью алхимии, — пояснил Фин, явно заметивший мою внутреннюю панику. С помощью жестов я изо всех сил постаралась показать, что ещё мне не понятно в сложившейся ситуации. — Мистер Айвари? — уточнил блондин. Я положительно кивнула. — Это была тайна, заключенная на крови пятьдесят лет назад, — задумчиво сказал он. — Дело в том, что моя семья является самым древним родом алхимиков в королевстве Ашир, и если мой род исчезнет, то исчезнут и защитные руны, сдерживающие саркофаг Паллукса и других Богов. Я с любопытством смотрела на Айвари, не находя здесь связь. — В тот день, когда казнили протестовавших против новой власти колдунов, Вильгельм оставил меня совсем не из милосердия. Он сохранил мне жизнь лишь потому, что я помог ему с заточением Богов! Однако сегодня возле трибуны его колдуныубили моего единственного внука. При упоминании имени Принца меня затрясло. — Яра? — окликнул меня Фин, заметив мою дрожь. Он хотел прикоснуться, но в последний момент остановился, опасаясь за моё состояние. Я желала ему все рассказать о том, что сделал со мной Вильгельм, но так и не могла… Не иметь возможности вымолвить ни слова оказалось слишком мучительно. Я скукожилась и лихорадочно схватилась за голову. — Что такое? Где болит? — бросился ко мне Фин и дотронулся до плеча. Я одернулась, избегая его прикосновений. Меня затрясло еще сильнее. — Милая, — начал алхимик, подозрительно сощурив глаза. — Ты помнишь, кто напал на тебя? Я вздохнула и указала пальцем на саму себя. — Это же невозможно, — удивился он. — Любой человек слишком чувствителен к боли, чтобы так сильно себя покалечить. Я замотала головой и снова указала на себя. — Если кто-то и смог совершить подобное, то только истинный потомок Богов, — завороженно произнёс мистер Айвари. — Но зачем ты это сделала? Я растерянно опустила глаза, не представляя, как всё объяснить. — Яра! Почему ты пыталась себя убить? — переспросил Фин, нахмурив брови. — Что тебя на это сподвигло? Алхимик достал из кармана клочек бумаги и карандаш, а затем протянул его мне. «Никогда в жизни я ещё не радовалась настолько простым вещам!» — подумала я, взяв принадлежности. Написав всего одно лишь имя, я отдала им записку. — Вильгельм… — прочел Фин и сжал кулаки. — Что ещё он хотел от тебя? Он тебе навредил? Я кивнула, и мой друг поник. — Что он сделал, милая? Не бойся, напиши это нам, — ласково спросил мистер Айвари. Я отрицательно покачала головой, отказавшись такое писать. — Яра, неужели он посмел?.. — взволнованно спросил мой друг. — Он тронул тебя?! Я нервно сглотнула и печально кивнула в знак согласия. На глаза Фина навернулись слёзы, и мои тоже предательски защипали в ответ. — Какой же он мерзавец! — посочувствовал алхимик, и до нас донесся грохот. Мы трое одновременно подняли головы вверх. — О нет! Подручные Вильгельма уже совсем близко, — сказал мистер Айвари и обратился к Фину. — Надо срочно переместить саркофаг к источнику! «К источнику?! Что это значит?» Блондин вместе с алхимиком подошли к саркофагу, в котором лежал Паллукс, и стали произносить какие-то заклинания. Послышался шум. Колонны склепа начали стремительно рушиться, а саркофаг стал медленно двигаться к арке. — Пора! — крикнул Айвари и указал в сторону выхода. — Яра, ты сможешь идти? Я попробовала шагнуть, но сразу же пошатнулась и едва не упала. Фин подбежал ко мне и подхватил на руки: — Прости, но мне придётся тебя понести. Мы вышли в коридор, по стенам которого все также текла вода с крайне необычной гравитацией. В конце пути мы уперлись в стену. Мистер Айвари снова произнёс заклинание, и преграда с грохотом стала отъезжать в сторону. «Невероятно! — поразилась я. — Это же источник! Такой же искрящийся, как и тот, что я видела на Клагосе. Как близко он был все это время! Теперь мне понятно, как путешествовали Илай и Вильгельм. Им не нужно пересекать огромное Море Штормов, чтобы оказаться на другом берегу». — Яра! Сейчас я открою саркофаг и освобожу Паллукса. Однако от долгого заточения он будет слишком слаб и не сможет противостоять Вильгельму или Флавиану! Поэтому Фин сейчас отправит вас в далекое будущее. Мое сердце забилось быстрее. Мне не верилось, что после всего я смогу вернуться домой: «Хочу ли я возвращаться?» — спросила себя я. Мистер Айвари уколол свой палец об один из драгоценных камней и произнёс заклинание. Крышка саркофага медленно открылась. Спящий мужчина в нём неспешно открыл глаза и проснулся. Когда он поднялся, алхимик согнулся в низком поклоне: — Прошу, простите меня! О, Святейший Паллукс! Из-за моих рун вы были погребены пятьдесят лет назад, — сознался он. — Но тогда я не мог поступить иначе… — Я знаю, почему ты сделал это, — хрипловатым голосом ответил Бог Солнца. — Я могу предвидеть гораздо больше любого смертного и многих Богов! Однако семья это самое ценное, что у меня когда-либо было, и то, что сделало меня слепым. Именно ценность семьи объединяет нас с тобой, колдун, поэтому я не стану судить тебя. Такая доля отведена не мне. Это я вижу ясно. Затем Паллукс повернулся ко мне, и по моему телу прошел холодок. — Ярослава! Мне приятно наконец с тобой встретиться лично и вдвойне приятно знать, что спустя столько лет заточения, моя песнь была кем-то услышана. «Песнь?» — растерянно подумала я. — Да, моя дорогая девочка. Ту, что я пел тебе через цветы. Ту, что пела тебе в детстве твоя мать. Ту, что играла в твоих снах, и ты до последнего хранила её в своём израненном сердце. Больше ты не будешь страдать! Ты вернешься туда, где тебя больше никто и никогда не обидит. Уж за этим я прослежу. — Стало быть, время прощаться? — спросил Айвари. «Но зачем? Разве вы не можете уйти с нами!» — думала я и нежно взяла Фина за руку. Он вздрогнул, не ожидая моего прикосновения, и нежно улыбнулся: — Наверняка ты думаешь, почему я не могу отправиться с вами? — спросил он. Я молча кивнула. — Потому что несмотря на моё происхождение, тело этого смертного юноши не выдержит такого долгого перемещения. Ни я, ни мистер Айвари не можем путешествовать сквозь время, как ты. «Тогда что станет с тобой, Фин?!» — отчаянно кричал мой внутренний голос. — Я проконтролирую, чтобы мы попали в благоприятное время, — заверил его Паллукс. «Благоприятное? А есть ли такое в этом мире?» — рассуждала я, но всё же дала возможность Богу Солнца доказать обратное. Я с трепетом обняла Фина, и он крепко обнял меня в ответ. Не желая расставаться с тем, кого я так полюбила, я легонько поцеловала его в губы, и тот ответил взаимностью. «Соболезную о вашем внуке», — с грустью подумала я, обернувшись к алхимику, и тоже обняла его напоследок. Мы с Паллуксом вошли в источник и стали моментально в нём растворяться. — Может когда-нибудь мы ещё встретимся, — сказал напоследок Фин, и его лицо быстро рассеялось за вязкой пеленой. Я нервно сглотнула. До меня только сейчас дошло осознание того, что я больше никогда его не увижу. Теперь нас будут разделять сотни лет. «А возможно ли это? Встретиться вновь? — думала я, и Паллукс словно прочел мои мысли: