Она отвернулась и сидела так, пока графиня Бриджертон пыталась осознать услышанное. Нет, разумеется, только дурак не понял бы, что капитан Стоун не настолько влюблён. Да и, пожалуй, просто не разделяет тех чувств, которыми переполнена Кейли, но чтобы оказаться настолько жестоким и категоричным! Анита была поражена. — Ты, конечно, попыталась узнать, отчего он так думает, да? — спросила она, когда Кейли снова повернулась к ней в профиль. — Не может же быть всё так плохо! — Да, я попыталась… Он ответил что-то про формальности и расчёт, а потом состроил на лице такую гримасу из нетерпения и недовольства, что мне разрыдаться захотелось… И он сказал, что, несмотря на то, что ничего ко мне не чувствует, брак с ним не станет мне обременением. Анита! Он буквально отверг меня прямо перед церемонией! — Но вы всё равно поженились, и дали клятвы, и… — А что мне оставалось делать? Всё отменить? Устроить скандал, чтобы дать повод для ещё более ужасных сплетен? О том, что дочь виконта выбрала в мужья обыкновенного офицера, и так весь Беркшир судачит! А если бы я резко ворвалась в церковь и начала срывать со скамеек те чёртовы ленточки и цветы и кричать, словно сумасшедшая, что он меня не любит… какой был бы позор для семьи! Анита с шумом втянула воздух, глядя на покрасневшие, но сухие глаза подруги. У Кейли тряслись губы, и лицо побледнело. Пожалуй, останься она тут одна, случилось бы нечто кошмарное. — Дорогая, но неужели нельзя было поступить иначе? — Нельзя! — А раньше ты не догадывалась, что он женится на тебе лишь по расчёту? Кейли на мгновение задумалась, потом стала открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег, настолько она растерялась. — Я думала, что существует хотя бы симпатия. Я думала, что он не чёрствый и холодный охотник за деньгами, хотя готова была хоть всё своё состояние отдать, лишь бы он был рад! — Она прижала ладонь к груди и ещё крепче сжала в другой руке пальцы подруги. — Я думала, что моей любви хватит, и вскоре я так оживлю его, что у него просто не останется выбора, как полюбить меня в ответ! О, Господи, Анита! На что я согласилась? Что я натворила?! И вот тогда она разрыдалась, бросившись ей на шею, как не делала с тринадцати лет, со дня, когда умер один из псов её отца по имени Брут. Это был прелестный ирландский волкодав, белый, с умнейшими глазами, и Кейли очень его любила. И хотя он прожил долгую достойную жизнь и умер от старости, девочка плохо перенесла эту потерю. В тот день она плакала, словно ушёл член их семьи. Но никогда с тех пор Кейли не позволяла себе таких слёз. Графиня обняла девушку, и стала нежно гладить её по спине. Ей хотелось так много посоветовать, а лучше всего пойти и дать пощёчину этому грубияну, ставшему мужем её лучшей подруги. Когда голоса гостей возле церкви стали громче, видимо, отсутствие леди уже затянулось, Кейли сама отстранилась, утёрла глаза и наспех надела фату, аккуратно её распрямив. — Я была так шокирована, что даже не сообразила остановить этот фарс под названием венчание, — произнесла она, успокоившись. — Пока я стояла там, перед ним, мне хотелось провалиться от стыда. Мой избранник не любит меня, и он честно в этом признался, хоть и так поздно, ха! — Он действительно так и сказал? — Он словно манифест передо мною зачитывал! Сказал, что будет признателен, если мы останемся кем-то вроде партнёров и не будем надоедать друг другу. Но я поняла, что он намекал на меня. Чтобы я ему не мешалась. — До сих пор не верится, что он так поступил, — графиня быстро обернулась, проверяя, не шёл ли к ним кто-нибудь. — Нужно срочно сообщить твоей мачехе! — Нет! Умоляю, Анита! — Почему? Ясно, что ты не хочешь ещё больше расстраивать Его Милость, но леди Кларисса должна знать, как этот негодяй с тобой обошёлся. Она что-нибудь придумает и… Кейли схватила её за руку, когда графиня поднялась, затем вдруг обняла подругу. — Прошу, никому не говори! Мама ничего не захочет знать, она тут же устроит лорду Эшбёрну взбучку и заставит меня развестись. — Неужели ты готова терпеть этого капитана после того, как он признал тебя пустым местом? — спросила Анита шёпотом. Несчастная побледневшая невеста отстранилась, и через ткань фаты Анита увидела её мгновенно посерьёзневшее лицо. Словно лицо ребёнка, которому пришлось повзрослеть за пару часов. — Я хочу сама с этим разобраться. Анита, я в этом виновата не меньше. Я так сильно его хотела, что забыла о собственной гордости. А сейчас, когда уже всё случилось, нельзя просто взять и вернуть на свои места. — Как ты с этим справишься одна? — Мне нужно подумать. А, возможно, ещё раз с ним поговорить. Что скажешь? Анита тяжко вздохнула и сжала руки подруги в своих. Её пальцы были холодными. — Как твоя старшая наставница на протяжении уже нескольких лет, я бы сказала, что твои детская увлечённость и капризы привели к этому дню. Ты действительно ничего вокруг не замечала, а теперь попалась в ловушку. Ребёнок в тебе до сих пор никуда не исчез, — затем она покачала головой и отпустила руки Кейли. — Но как твоя подруга, я бы хотела придушить его, а лучше заставить тебя развестись сей же час. Как твоя подруга, я вижу, что ты желаешь принимать решения и самостоятельно нести ответственность за их последствия. И, возможно, с такой фантазией, как у тебя, ты найдёшь выход… даже без чужой помощи. Им пришлось быстро вернуться, потому что новобрачная и так заставила гостей ждать. Для всех, кроме Кейли и Аниты, празднество продолжалось в том же духе. А графиня Бриджертон ещё долго сверлила взглядом красный мундир капитана Стоуна, желая лишь одного — прожечь в нём дыру. * * * В тот день она почти ничего не съела. А вечером, сидя за праздничным столом, едва могла смотреть на богатое изобилие блюд и напитков. Даже излюбленный виконтом херес, который Кейли хотела попробовать уже давно, теперь её не интересовал. Целый день она играла роль счастливой новобрачной, как и её муж играл свою. Но на него практически никто не обращал внимания. В какой-то миг капитан Стоун вообще исчез из поля зрения Кейли, и она жутко позавидовала ему. Ей не положено было никуда сбегать. Она всё ещё надеялась объясниться с ним и понять, можно ли сделать так, чтобы он хоть немного поделился своими искренними чувствами. В конце концов, они знали друг друга не один год… За этой мыслью Кейли почти нервно рассмеялась. Оказалось, настоящего Александра Стоуна она вовсе не знала. А мачеха всё норовила вывести её на разговор. Ближе к закату она крутилась вокруг Кейли, пока мужчины находились в курительной комнате, желая разузнать, отчего она так себя ведёт. И где, собственно, пропадает её супруг. Улыбаясь и ссылаясь на усталость, Кейли повторяла, что всё прекрасно. Однако, судя по недоверию на лице леди Клариссы, женщина не купилась на это. Когда большая часть гостей отбыла, и пришло время для отдыха, Кейли была так измотана и расстроена, что буквально пропускала мимо ушей то, о чём пыталась сказать ей мачеха: — В конце концов, мы с тобой уже обсуждали это… точнее, пытались обсудить. Ох, детка! Как неожиданно ты стала взрослой!.. Помню тот день, когда ты испугалась своей первой… хм, в общем, сегодня произойдёт примерно то же самое… Кейли едва улавливала смысл её слов, поднимаясь из-за стола. Она лишь заметила, как Уильям Хэффнер, племянник её покойной матери, пристально наблюдал за нею с другого конца большого обеденного стола. Он ухмыльнулся тогда, сверкнув тёмными глазами так, будто задумал нечто увлекательное, а после отвернулся и снова принялся за бренди. — Ты слушаешь меня? Понимаешь, что произойдёт? — Леди Кларисса потрясла Кейли за плечо, и девушка с улыбкой кивнула. — А вот мне так не кажется! В такие моменты тебе не остаётся ничего иного, как довериться мужчине, понимаешь? — Довериться? — Да, своему мужу. В первую ночь всегда бывает… неприятно. Ох, не смотри на меня так. Я говорю о том, о чём графиня Бриджертон нашёптывала тебе ещё четыре года назад! Кейли сглотнула и сделала глубокий вдох. Вот так да. Об этом она как раз-таки и забыла. Интересно, а как быть, если супруг считает тебя пустым местом? Он всё равно обязан делать то, что обязан? — Но потом, поверь мне, когда наступает… гармония… всё становится куда лучше. «Возможно, у тебя с папой так и есть, — подумала Кейли с горечью. — А как быть мне?» Кейли снова, упрямо и настырно, напомнила себе, что этот путь она выбрала сама. Что мысль о разводе не промелькнула в её голове ни разу за этот день. Что каждый раз, глядя на Александра, ей хотелось лишь одного — стать для него единственной возлюбленной. Она даже не понимала, злится ли на него вообще. На большой парадной лестнице леди Кларисса вдруг остановила её, затем обняла и прошептала, что всё будет хорошо. — Моя девочка. Сумасбродная и несносная. Никогда не меняйся! Виконтесса улыбнулась и погладила Кейли по щеке. «Если бы я не была такой дурой, — подумала она, — я бы уже всё ей рассказала!» В гостевой спальне, где ей с мужем предстояло провести ночь, Оливия и две другие молоденькие горничные помогли Кейли раздеться и причесаться. Она выдержала их обоюдное молчание и хитрые улыбки с огромным трудом, словно пытку, а когда девушки ушли, уселась на край постели, заправленной свежим бельём, и принялась щипать себя за руку, чтобы хоть как-то оставаться в сознании. Даже в лёгкой ночной рубашке и тонком домашнем халате ей было ужасно жарко. Если он не придёт, это кто-нибудь да заметит. А если придёт, то что будет делать? Он сказал, что благодарен ей за брак по расчёту. И явно намекнул, что, как жена, она его не интересует. Кейли медленно сходила с ума в одиночестве, прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Наконец, в первом часу ночи, раздался громкий щелчок, и дверь отворилась. Александр вошёл в спальню, и, глядя на него, Кейли уже не понимала, чего на самом деле хотела: забиться от него подальше в угол комнаты или заставить его страдать такими способами, о которых он и не знает. В любом случае, он пришёл. Кейли в последний раз ущипнула себя и подумала, что этой ночью она заставит его говорить. Глава 5 Он прошёл на середину комнаты, совсем близко от постели, на которой сидела Кейли, и огляделся, но с таким видом, будто здесь кроме него никого не было. Словно она действительно была пустым местом. Затем Александр вдруг стал снимать с себя пиджак. И вот тогда, едва Кейли с шумом втянула носом воздух, он соблаговолил к ней обратиться: — Умоляю, только без сцен. Я не собираюсь ничего делать. Мало того, что он даже не взглянул на неё, его голос прозвучал совершенно отстранённо и лениво. Будто она была не его женой, а каким-нибудь старым приятелем из военного училища. Александр снял пиджак и жилет и небрежно повесил их на край ширмы. Затем обошёл кровать и уселся с другой стороны, чтобы снять сапоги. Всё это время Кейли боялась пошевелиться. Она ничего не понимала и не знала, чего ожидать. Станет ли этот странный человек требовать от неё исполнения супружеских обязанностей прямо сейчас или будет тянуть до последнего? Девушка вздохнула и повернулась к капитану. Она достаточно долго глядела ему в спину, затем, наконец, решила, что пора всё прояснить, и заговорила первой: — Что вы намереваетесь делать теперь? Он не ответил. Лишь поднялся, бросил сапоги возле большого сундука, затем налил себе из графина воды и залпом осушил стакан. — Всё, что вы сегодня мне сказали, мол, наш брак — это лишь расчёт и ничего более… за что вы так со мной? Александр снова промолчал. Но она заметила выражение недовольства на его красивом лице. Затем он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и встал напротив окна. — Что такого ужасного я сделала, чтобы заслужить это? В чём причина?