Кейли не унималась. Она не собиралась останавливаться и молчать. Раз уж он намеревался разбить ей сердце, она желала понять, почему. Капитан вздохнул так, словно она пилила его болтовнёй уже пару часов, не меньше. Когда, наконец, он ответил, Кейли пришлось вцепиться руками в пуховое одеяло, на котором она сидела: — Да, я ясно дал понять, что между нами ничего, кроме формальных отношений быть не может. Это правда. — Но почему? Он повернул к ней голову. В его взгляде — холодном и пристальном, как у хищной птицы — будто застыл вопрос, а не идиотка ли она, раз спрашивает такую чушь? — Потому что вы — это вы, миледи, а я — это я. Этого достаточно. Никаких чувств, никаких привязанностей. Я привык так жить. Советую и вам привыкнуть. — Если вам настолько нужны были деньги, почему выбрали меня? — ещё немного, и у Кейли заскрипели бы зубы. — Неужели среди всех молодых леди я оказалась самой доступной? — Не в этом дело. Лично мне всё равно, но лорд Эшбёрн был заинтересован в этом союзе… Повторюсь, никакой привязанности, тем более бреда, вроде любви, я не испытываю. Ни к кому… И вы здесь совсем ни при чём. Ей захотелось ударить его. Впервые в жизни ей так искренне захотелось причинить кому-то боль, тем более человеку, которого она любила. — И вам всё равно, что ваши решения и решения вашего отца заставляют меня страдать? Он снова посмотрел на неё, как на дуру. Причём, так искренне и неподдельно, что Кейли почти ощутила себя таковой. Впрочем, дурой она и оказалась, раз связала себя узами с тем, кому была не нужна. — Миледи, вы крутились вокруг меня три с лишним года. Я был вежлив и не просил ничего ни от вас, ни от вашего отца, — он уселся на самый край постели, спиной к Кейли. — Жизнь — несправедливая штука. Чем раньше ты это поймёшь, тем будет проще. Да, это грустно, что ты не вышла замуж за какого-нибудь слюнтяя с мечтами о детях и посиделках у камина в Рождество… Но, как я уже говорил, делай, что пожелаешь. Крути романы, с кем захочешь. Я не скажу ни слова. Лишь бы мы не мозолили друг другу глаза… Он пробормотал ещё что-то, и собирался сказать больше, но в следующий же момент в него прилетела декоративная подушка с кресла. Александр резко обернулся. Упираясь в край кровати коленом, Кейли держала в руках следующую подушку, довольно увесистую. Губы у девушки дрожали, а глаза налились кровью. Но Александр даже бровью не повёл. Он лишь усмехнулся и произнёс: — Заслуженная кара. Я это ожидал. Честно говоря, я ожидал, что ты закатишь истерику ещё в церкви, но ты оказалась более стойкой. — Я была в шоке! — Не сомневаюсь… Кейли снова запустила в него подушкой. На этот раз капитан просто увернулся. — Как вы можете быть таким бессердечным ублюдком?! Я вас любила! Все эти годы! Да я ежедневно грезила об этом дне, о свадьбе и празднике! Я представляла, как вы меня поцелуете, в первый раз, и как это будет прекрасно, а потом… Она говорила громко, чуть не задыхаясь, и хотела наговорить ещё много чего. Хотела выплеснуть всю свою злость, всю боль на того, кто стал этому причиной. Однако, едва Кейли снова раскрыла рот, она посмотрела в лицо своему мужу и увидела такую неприкрытую ненависть, такое возмущение и гнев, что на мгновение ей просто стало страшно. Его лицо заметно побагровело, а кулаки сжались ещё сильнее, даже костяшки пальцев побелели. Кейли медленно опустилась на пол возле прикроватной тумбы, потому что в следующую же секунду, этот человек, мужчина, которого она попросту не узнавала больше, вскочил и подошёл к ней. Он навис над нею, и Кейли заметила, как он задрожал. Когда он заговорил, ей захотелось одного — быть подальше отсюда: — Ты ни черта не знаешь! Маленькая избалованная девчонка, которая всю свою жизнь получала то, что хотела. Ты даже сейчас получила желаемое, — затем он наклонился, и Кейли вжала голову, испугавшись, что он её ударит. — Интересно, а когда же начнут исполняться мои мечты? Видимо, я уже упустил все шансы… Ещё раз повторяю: не лезь в мою жизнь, как и я не стану лезть в твою. Я не хочу тебя, я не полюблю тебя и не упаду перед тобой на колени, как это готовы сделать все, кому ты улыбнёшься. И уж тем более я не прикоснусь к тебе. Ни-ког-да. Поскольку она вся сжалась и зажмурилась, она не заметила, с каким презрением он посмотрел прежде, чем отойти от неё. Через минуту лишь Кейли открыла глаза и увидела, что Александр взял с кровати одну из подушек и покрывало, а затем устроился в большом глубоком кресле в другом углу комнаты. Кейли медленно поднялась, машинально задула пару свечей и улеглась в пустую холодную постель, укрывшись одеялом до самого подбородка. Её трясло от страха и угасающей паники. Она долго не могла уснуть. В голове всё крутились его жестокие слова, а перед глазами всё расплывалось. «Я не хочу тебя. Я не полюблю тебя». Она вспоминала эти слова снова и снова, в итоге так и уснула с мыслью о том, что сама же разрушила свою жизнь. * * * Для семьи виконта Саутфолка стало большой неожиданностью, когда через три дня Кейли объявила, что её супруг по долгу службы должен отбыть в Йоркшир. Там его ожидали дела, не терпящие отлагательств, поэтому медовый месяц решено было перенести на север страны, во владения лорда Эшбёрна. Фаунтинс-холл был построен около трёх веков назад и за это время почти не менялся — большое поместье с особняком в три этажа, конюшней и чудесной яблоневой аллеей, а вокруг лишь сады (пришедшие в упадок), река да лес. Работы там предстояло уйма, но Кейли с улыбкой рассказывала о том, что предпочтёт уехать вместе с мужем на север, а не прохлаждаться на далёком острове без него. Леди Кларисса всё это и так знала, однако новость о том, что новобрачные столь стремительно уезжают в Йоркшир, толком не отдохнув, заметно её беспокоила. А ещё её беспокоило поведение падчерицы. Виконтесса старалась списывать это на волнение и усталость, но всё же любящее материнское сердце подсказывало, что Кейли скрывает за натянутой улыбкой больше, чем послесвадебное волнение. Кейли была стойкой. Она упрямо играла роль довольной жены, получившей желанного мужчину, и на вопросы отца и мачехи отвечала бодро и довольно убедительно. По крайней мере, так казалось со стороны. А вот гостившая в доме графиня Бриджертон с каждым днём испытывала всё больше тревоги и готова была вот-вот рассказать правду самому виконту. В конце концов, на четвёртый день Анита Спенсер не выдержала созерцать свою подругу в том состоянии, в котором она пребывала. В то пасмурное утро, пока слуги молчаливо относили багаж к готовому экипажу, Анита отыскала Кейли на крыльце дома. Капитан Стоун отбыл в Йоркшир ещё прошлым вечером, так что она не надеялась схватить его за ухо и притащить на суд к виконту. — Ты ведёшь себя просто поразительно спокойно! — объявила графиня, приблизившись. — Я удивлена и даже расстроена. Уму непостижимо! Этот человек с его хитрющим отцом… или опекуном… Они оба просто воспользовались тобой и расположением виконта! Когда ты всё расскажешь родителям? — Последние две ночи я много думала над этим, — сказала Кейли и обернулась. — Да, им нужны были мои деньги. Да, браки по расчёту всё ещё случаются в наше время. Да, я бесспорно разочарована… Однако я ничего не скажу родителям. И тебя прошу о том же, Анита. Нет, нет, не возражай, пожалуйста! Это единственное, о чём я готова тебя умолять. Разве я когда-нибудь обременяла тебя просьбами? Графиня Бриджертон нахмурилась и открыла было рот, чтобы разразиться очередной тирадой о том, какой капитан Стоун подлец и тому подобное. Но Кейли выглядела так решительно, так непоколебимо и серьёзно, что невольно Анита осекла себя. — Не понимаю, для чего ты собираешься терпеть это унижение. Если бы он дал тебе понять о своих намерениях заранее, у меня не возникло бы вопросов, но получается, что тобой просто пользуются. Кейли опустила глаза и около минуты просто смотрела на кончики своих дорожных туфель. Затем кивнула, словно собственным мыслям, и твёрдо сказала: — Да, пожалуй, ты права. И верным решением было бы доложить обо всём отцу. Мы бы развелись, что послужило бы поводом для очередного скандала. Это бы отразилось на карьере Александра, как и на моей репутации. Ведь все считают, что мы полноценные муж и жена, и кому я сейчас нужна буду такая испорченная… Плюс ко всему, с компенсацией приданого придётся повозиться… — О, ради всего святого, Кейли!.. — Но я буду молчать не из-за этого. Он сказал, что я не интересую его. Ни как родственная душа, ни как женщина. Однако он был прав в одном — я получила желаемое. Я хотела его в мужья, и это случилось. Думаешь, теперь я просто так сдамся? Позволю ему или Эшбёрну крутить мной, как вздумается, или запереть в стенах его дома? Чёрта с два! Неожиданно Кейли улыбнулась, взяла подругу за руку и, глядя ей прямо в глаза, произнесла: — Я не дам ему удовольствия сделать из меня пустое место. Он сказал, что не падёт передо мной на колени — а я заставлю его пасть! Пусть на это уйдёт время, но я снова добьюсь своего. — Ты думаешь, он изменится? — Я не смогу изменить его, знаю, но я сделаю так, что он признает меня. И однажды точно попросит прощения. Она обняла молодую графиню, затем отстранилась и упрямо заявила: — Я от него не отстану, вот увидишь! Когда я упомянула о том, что мечтала сделать его своим мужем, он буквально вышел из себя. Сказал, что его собственные желания остались неисполненными. Хочу выяснить, что это означает. Возможно, тогда я пойму, почему он такой… Закончить свою мысль Кейли не успела. На крыльцо уже высыпала толпа оставшихся гостивших родственников виконта, сам хозяин дома и его супруга. Вдобавок, большинство из штата прислуги хотели проводить их любимую леди в добрый путь. Леди Кларисса особенно долго обнимала её и всё сетовала, как же далеко она уезжала. Она просила падчерицу быть осторожнее и смелее. Не давать себя в обиду. В конце концов, держа лакея за руку, Кейли обернулась к большой толпе народа, к родным лицам, и с улыбкой послала им воздушный поцелуй. Затем быстренько забралась в экипаж, к встревоженной и уже предвкушающей поездку Оливии, и выдохнула, едва дверца за ней захлопнулась. Как только особняк виконта Саутфолка скрылся за деревьями, и Кейли, наконец, осознала, на что обрекала себя, она упрямо заставила себя поверить во всё, что наобещала Аните. А в глубине души она сомневалась даже в том, что сможет сдержаться и не выскочить из экипажа, чтобы вернуться назад. Глава 6 — О, милостивый Боже! — воскликнула Кейли, едва экипаж остановился перед огромной мраморной лестницей, покрытой пожелтевшей листвой. Девушка выскочила наружу, не дождавшись жеста лакея. Она просто отмахнулась и сама подала руку Оливии. Теперь они вдвоём стояли и, разинув рты, смотрели на трёхэтажное здание, больше напоминавшее древний замок, а не особняк. От волнения Кейли прижала руки к груди. Вот так да! Она-то не ожидала, что у обанкротившегося лорда Эшбёрна в закромах имелось такое сокровище архитектуры. Внушительных размеров здание из серого камня, мрамора и белого песчаника, с огромными окнами, колоннами и статуями у главного входа, не было единственной поразительной вещью — территория поместья Эшбёрна занимала около шестидесяти пяти акр земли, и по дороге сюда Кейли успела заметить многочисленные жилые постройки за пределами стены, конюшни с севера и части близлежащих ферм с юга. Девушка была поражена этой красотой: земля была достаточно ровной, газон походил на пушистый зелёный ковёр, плюс ко всему, столько водоёмов различных форм — круглых, квадратных и прямоугольных — она не видела ещё ни у одного богача. Кроны плакучей ивы чуть колыхались над зеленоватыми бассейнами с рогозой и кувшинками; шум от ближайшей излучины реки с порогами дополнял великолепие парка перед особняком; вековые деревья здесь росли близко к воде, и в летнюю жару наверняка спасали от солнца; старые каменные мосты через реку, построенные очень давно, были покрыты мхом, а под ними, в тёмных тоннелях, бурлил над валунами прозрачный поток; выцветшие скамейки под невысокой стеной возле главного входа так и манили присесть и насладиться чудесным видом, даже в такую пасмурную погоду. Кейли была поражена. Она уже ощутила любовь к этому месту. Любовь и огромную печаль. Потому что здесь явно не хватало заботливой хозяйской руки. Это был настоящий рай для уединения, и он изнывал от застоя и старости. Скорее всего, Эшбёрн забросил его за неимением средств и лишних рук. И вот, новоиспечённая миссис Кейли Стоун, виконтесса Саутфолк, стояла у подножья нечищеной мраморной лестницы и уже прикидывала, сколько денег потребуется, чтобы привести тут всё в порядок. А ведь кругом, как она слышала, находилась огромная площадь для аренды, усадьбы и сельскохозяйственные участки. К тому же бурная река да лес были, как нельзя, кстати. Это ведь, как минимум, мельницы и материалы для строительства… — Голова кругом идёт! — произнесла Кейли, снимая дорожную шляпку. Лорд Эшбёрн заверил её перед отъездом, что, поскольку теперь она — хозяйка Фаунтинс-холла, то вольна делать там все, что заблагорассудится. И Кейли поспешила уцепиться за эту мысль. Что и говорить, а подобный сюрприз смог хоть немного компенсировать сутки тряски в экипаже, сырость и дурное настроение. «По крайней мере, я знаю, с чего начать, — подумала девушка. — Я не дам этому месту зачахнуть, и сама взбодрюсь». Аллея, что вела к особняку, сады и каждый из водоёмов — всё это требовало хозяйской руки, однако даже в запущенности территория имела свою привлекательность. Но вот стоило Кейли вместе с Оливией подняться по лестнице и войти в большой холл особняка… — О, милостивый Боже! — повторила новобрачная и тут же схватила горничную за руку. — Чёрт бы меня побрал… Внутри всё было плохо. Очень и очень плохо. Под оханье и аханье Оливии, Кейли принялась рассматривать покрытые пылью и паутиной стены, парадную лестницу с её потрёпанным обюссонским ковром, не знавшим чистки лет двести, плитку на полу, также забывшую уборку, чудесную люстру, посеревшую от грязи и многочисленные дырявые гобелены на стенах. Здесь всё буквально пестрело коврами — от пародий на фламандские шпалеры до ковров эпохи Людовика XIV, что, по мнению Кейли, являлось верхом безвкусицы. Будто прежние хозяева пытались сочетать несочетаемое в гостиной, холле и коридорах… Затем Кейли подумала о верхних этажах и едва сдержалась, чтобы не заплакать. В этом особняке давно уже угасла жизнь. Неудивительно, что ни Эшбёрн, ни его сыновья здесь жить не хотели. Кейли упрямо сжала кулаки. Теперь её всё равно, что сослали сюда. Только вот у её муженька была причина. «Интересно, а он сам вообще собирается приехать когда-нибудь?» — подумала она с нарастающим гневом, который, впрочем, вскоре утих. Она не могла его ненавидеть, и по этой причине ненавидела и проклинала саму себя. Возможно, она сумеет его раскусить. Возможно, он даже начнёт уважать её когда-нибудь. Однако, возможно, что все эти «возможно» так и останутся мечтами. Между всем этим делом Кейли даже не заметила, что к ней подошёл низенький, уже лысеющий старичок в одежде управляющего. Он откашлялся, и девушка обернулась, прошелестев юбками по его ногам. Это действительно был управляющий владений Эшбёрна, звали его мистер Грэм, и он был на полголовы ниже Кейли, вдобавок ещё и полуслепой.