Самым странным было то, что директор сам об этом не подумал. Ведь версии доктора Кана исключать было никак нельзя, а, напротив – следовало иметь в виду прежде всего. Несомненно, Эрих Бэль мог покурить перед тем, как выпрыгнул в окно. Нельзя этого исключать. Но! Тогда следует задать себе вполне логичный вопрос, за который директора снова могли бы засмеять полицейские, назвав его во второй раз Шерлоком Холмсом. Если Эрих Бэль покурил перед смертью, то где окурок? Все становилось еще более запутанным, чем было. Директор начал пропускать в свою темницу тишины и покоя первые лучи мыслей. – Вы свободны, доктор Кан. Если понадобитесь еще, я вас вызову. – До свидания, директор. Доктор Кан вышел из темного кабинета в светлый коридор. И был рад, наконец, тому, что не нужно больше прищуривать глаза, чтобы рассмотреть хоть что-то перед собой. * * * Когда его собеседник вышел из кабинета, директор незамедлительно взял в руки тот маленький клочок бумаги с номером телефона, который оставил на столе полицейский перед уходом. – Алло, офицер? Это директор. – Какой еще директор? – в трубке не узнали его голоса. – Тот, которого вы назвали сначала Холмсом, а затем – умным человеком. – А! Здравствуйте, директор, – голос офицера стал приятным и слегка ироничным. – Вы по какому вопросу звоните? – Вы, когда обыскивали сегодня палату Эриха Бэля, не находили там, случайно, окурок? – Окурок? – переспросил офицер. – Да, самый обыкновенный окурок. – Нет, не находил, а что? – Хорошего дня, – сказал директор и положил трубку. Затем он набрал другой номер. – Доктор Стенли, дворник еще не ушел с работы? – Нет, он работает до пяти, – безразлично ответил старик, который и сам мог бы работать дворником, если бы последовал совету директора и не думал. Ведь в отличие от директора, доктор Стенли не мог себе позволить такую роскошь. – Отлично. Пусть его вызовут ко мне в кабинет. – Хорошо. Сейчас вызову, – сказал без особого энтузиазма заместитель и положил трубку. Дворник, лет пятидесяти с виду, зашел в кабинет директора без стука. Он теребил в руках свой темный, круглый берет, какой носят свободные художники. Возможно, дворник и сам был художником, но об этом история умалчивает. – День добрый, директор, – обратился он к силуэту мужчины в полутьме. – Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста. – Алан Ко. Работаю дворником в этой лечебнице с момента ее открытия. – Да, я вас видел, – охотно подтвердил директор. – Вы, когда обнаружили сегодня труп, не заметили окурка на асфальте возле тела пациента? – Нет. Никакого окурка там не было. И вообще, жуткое зрелище было, директор. – Дворник аж скривился, когда представил вновь утреннюю картину. – В области головы – лужа… – Не нужно красок, Алан. Я вас хорошо понял. – А почему вы не откроете шторы? – дворнику было не по себе в темной комнате в то время, когда за окном был солнечный ясный день. – Мне так комфортно, – коротко ответил директор. – Что-то еще лежало на асфальте возле тела? – А? – удивился человек с беретом в руках. – Что именно? – Я это пытаюсь выяснить у вас. Может быть, шариковая черная ручка, спичка или что-то еще. Было хоть что-то еще возле тела Эриха Бэля, когда вы обнаружили труп? – Нет. Ничего, директор. – Сколько было времени, когда вы увидели тело? – Полвосьмого. Может быть, без четверти восемь. – А во сколько вы сообщили врачам о находке? – Я уже говорил об этом полиции, директор. Буквально через минуты полторы. Я со всех ног побежал в главный корпус и рассказал все первому встречному санитару. Тот отвел меня к доктору Стенли. – Что было дальше? – директор внимательно слушал своего собеседника. – Доктор Стенли выслушал меня и приказал санитару бежать к телу, проверить пульс и доставить в свободную палату на первом этаже. Кажется, в номер… – дворник пытался вспомнить номер палаты. – Девять? – Да, девять. – А куда направился сам доктор Стенли? – Как – куда? В палату выбросившегося пациента. На четвертый этаж второго корпуса. – Вы тоже пошли за ним? – Ну да. А не следовало? – виновато спросил дворник. Но вместо ответа директор спросил: – Как вы думаете, Алан, почему доктор Стенли побежал во второй корпус, в палату Эриха Бэля? Директор никак не мог понять, почему главврач этой больницы совершил такое крайне нелогичное для себя действие. Осмотрел сначала палату пациента, а затем только – труп. Хотя до того места, где лежал труп, было гораздо ближе, чем до палаты. Почему старик поступил так странно? – Не знаю, директор. Можно, я закурю? – спросил Алан, увидев, как клубы густого дыма парят в воздухе. – Какие сигареты вы курите? – «Льюис Орэ»… А что? – Ясно. Низкопробный продукт! – заключил эксперт в вопросах курения. – Покурите лучше в коридоре, Алан. На дух не переношу дешевого табака. Художник, подметающий дворы этой лечебницы с самого ее открытия, ничего не ответил по этому поводу, а лишь продолжал нервно теребить свой берет. – Вы курили в палате Эриха Бэля, когда вошли с доктором Стенли? – Нет, я оставил сигареты в пиджаке, в каморке. Но, насколько я помню, там уже было накурено. – Вы это запомнили, Алан? – удивился директор. – Да. Потому я и начал искать по карманам пачку своих сигарет, чтобы тоже закурить. Знаете, снять стресс после увиденного на улице… – Понимаю. А доктор Стенли курил в палате? Или прикасался к чему-нибудь? Может быть, он поднял с пола ручку или окурок? Что он делал там вообще? Алан задумался, потирая подбородок. – Нет, он не курил. И ничего в палате не трогал. Он стоял со мной на пороге палаты и смотрел на закрытое окно, а затем сказал: «Не понимаю, почему закрыто окно…» – Он именно так сказал? – уточнил директор, нюхая свою сигару.