— Да, — сразу сказала Печаль. — Да, конечно, — она с дрожью рассмеялась, понимая, что говорит правду. Она хотела быть его другом. Просто другом. — Ты прав, это немного странно, но ты всегда будешь одним из моих лучших друзей. А сейчас у меня мало тех, кого я не собираюсь прогнать. Расмус рассмеялся. Они танцевали. Печаль знала, что они выглядели невероятно: высокий бледный риллянин с острыми ушами и серебристыми волосами и она, с золотой кожей и белым платьем, подчеркивающем фигуру, кружащаяся в его руках. Она знала, что была права, когда танец закончился, и вокруг них захлопали люди. — Повторим, чтобы дать людям то, что они хотят? — спросил Расмус. — Я бы хотел вмешаться, — произнес за ними плавный голос. — Я, похоже, единственный еще не танцевал с канцлером. Веспус. Печаль сглотнула презрение, он встал перед сыном и опустил ладонь на талию Печали. Ей пришлось положить руку на его плечо и покачиваться с ним под новую мелодию. — А вы смелый, — сказала Печаль с фальшивой улыбкой. — Это ваша работа, канцлер. Считайте это восстановлением старых связей. Кстати, вы с Расмусом хорошо смотрелись вместе. — Хватит. — Я просто говорю… жаль, что есть такой закон. Вы были бы привлекательной парой. — Это в прошлом. И мы это знаем. И так уже довольно давно. И так будет дальше, — выдавила Печаль с улыбкой. — Если вы думали взять его сюда и махать передо мной, как морковкой перед ослом, то ничего не выйдет. — Я не полагался на такое, Печаль. Только на планы. И точность. Удача для ленивых, — он закружил ее, чуть приподнял и опустил, снова стал вальсировать, не пропуская ни шага. Он сказал. — Хотя… мне нужна услуга. Печаль рассмеялась. Не сдержалась. Он был наглым. — С ума сошли? — Так было бы проще? — спросил он и продолжил, не дав ей ответить. — Со мной семена. Мне нужно где-то их посадить. В темном уединенном месте — их нельзя беспокоить в первые две недели, иначе им не поможет даже моя способность. Дома я использую подвалы. Я бы хотел использовать твои. — Здесь кухни используют подвалы. Я не могу убрать припасы замка ради вас. — Подземелья? Их точно не используют. Верно. Они были заброшены под бараками стражи замка. Последним в них побывал Бальтазар, а потом стражи посоветовали не держать там людей. Подземелья остались от времен, когда Зимний замок был для королей. Там не было места для огня, естественного света. Держать там людей было жестоко. Похоже, этого и хотел Веспус. Печаль не хотела отдавать ему их даже временно. Он прочел ее колебания и улыбнулся, словно она забавляла его. — Почему бы вам не отдать мне ключи завтра? Не бойтесь, я никому не расскажу. Обещаю, никто не узнает, что я там был. Не было смысла притворяться, что она не сделает то, чего он хотел. Печаль напряженно кивнула, его улыбка стала шире. — Отлично. Полагаю, вы нашли способ отдать мне землю в Северных болотах? Печаль шагала в такт с ним, убрала старательно эмоции с лица. — Идея есть, да. Но мне нужно время, чтобы все устроить. — Конечно. Сколько? — Месяц? — у нее будет время, чтобы забраться в гробницу и разобраться с записями о родителях. Веспус рассмеялся, показывая белые зубы и розовый рот, откинув голову. Музыка стала громче, приближалась кульминация, и Веспус снова поднял ее, закружил при этом. — Нет, — прошептал он на ухо, опуская Печаль. — Я не могу дать тебе месяц. Я сказал, семенам нужно две недели в темноте. А потом им нужно солнце. План сделал ее смелой. — Тогда я не могу дать землю. Мелодия достигла пика и устремилась к финалу. Веспус отклонил Печаль, навис над ней и сказал: — Мне не нужно, чтобы ты ее мне отдавала, Печаль. Он поднял ее, прижал к себе, когда она пошатнулась. Песня закончилась, и им хлопали громче, чем раньше. — Еще одно, — Веспус склонился к ее уху. — Расмус не в своих старых комнатах, так что не ищи его там. Я бы не хотел, чтобы моя жена не так поняла, когда ты появишься у нас посреди ночи. И, в отличие от моего сына, я предпочитаю свой вид. Он поцеловал ее в щеку и отпустил. Она тут же убежала с танцпола. Печали вдруг надоел бал. Но она не могла уйти. Ее работой было оставаться там. — Печаль? — Иррис была рядом с ней, подняла брови в тревоге, словно они не ссорились. — Что такое? Что он сказал? Печаль без слов покачала головой. Воспоминание об Иррис, склонившей голову к голове Мэла, отравляло ее. — Я в порядке, — сухо сказала она. Иррис возмущенно фыркнула. — Ради Граций, Печаль, ты бы… — Я сказала, что в порядке, — рявкнула Печаль. Иррис мрачно посмотрела на нее и развернулась. Она за пару секунд пересекла зал, Мэл следовал за ней. Никто не заметил, сплетничая, уделяя внимание вину. Печаль поняла с грустью, что ее ждали еще часы общения. Танцев, смеха и разговоров. Одна мысль об этом утомила ее. Она смотрела, как слуги старались унести пустые бокалы и тарелки в тусклом свете, и в голову пришла идея. Она поманила к себе слугу и тихо спросила: — Можешь отыскать одного из слуг, зажигавших лампы и попросить зажечь их, но медленно? У меня завтра много работы… Слуга кивнул и пониманием, и Печаль обрадовалась, когда нужный человек пришел через пару мгновений, пошел по залу, зажигая лампу через каждые пару минут. Ощущая больше контроля, Печаль прошла к музыкантам и попросила их играть медленнее, не такие зажигательные песни. Она вызвала слугу еще раз, в этот раз попросила его собрать своих товарищей и увести на кухню, чтобы гости их не видели. Вскоре Печаль получила нужный эффект: вино давать перестали, музыка стала спокойнее, и люди перестали танцевать и заняли стулья. Свет открыл порванные чулки, юбки в пятнах, размазанный макияж и стеклянные глаза, и чары бала пропали. Все медленно расходились. Печаль ждала, пока уйдут все гости, благодаря их. Она опустилась, как только ушел последний, склонилась, чтобы снять туфли. Она пошла босиком из бального зала. Дугрей следовал за ней. Она повернулась к лестнице. Расмус сидел и ждал ее на ступеньках. Дугрей шагнул вперед, но Печаль остановила его рукой. — Все хорошо, — сказала она. Телохранитель отступил, давая им пространство. Она посмотрела на Расмуса. — Я не хочу говорить, Рас. — Что сказал тебе мой отец? — Ничего. Я просто устала. — Врешь. — Уходи, Расмус, — Печаль повернулась к нему. — Не видишь, что я хочу побыть одна? — Вряд ли можно тебя сейчас оставлять. Слезы обжигали глаза Печали. — Ты… Печаль, не плачь, — он потянулся к ней, но замер, беспомощный. — Прошу, просто уйди, Рас, — Печаль пыталась сохранять голос ровным. Он посмотрел на нее, чуть тряхнул головой. — Хорошо. Если ты этого хочешь, — он кивнул и оставил ее. Забыв, что она не одна, Печаль прижала ладони к лицу, давила на глаза, чтобы убрать слезы. — Все хорошо, ваше великолепие? — спросил Дугрей, его голос был тихим и неуверенным.