— И что думаешь? Иррис попробовала приподнять бровь, забыла о ране и вскрикнула. — Так тебе и надо, — сказала Печаль без злости, пошла в ванную и выключила воду. Она помогла Иррис помыться и одеться, отвела ее к кровати и села рядом с ней. — Я будто многое пропустила, — Иррис прижалась к подушкам Печали. — Поможешь наверстать? — Тебе нужно отдыхать, — ответила Печаль. — Я отдыхаю. Но я могу при этом слушать. — Твой отец меня убьет. — Сначала он убьет меня. Поверить не могу, что ты все ему рассказала. Что еще ты сделала, пока я не могла тебя остановить? Печаль полчаса описывала Иррис сокращенную версию того, что произошло после ее возвращения в Истевар, поражаясь тому, что прошло всего два дня. А казалось, что прошла вечность. Иррис расстроилась из-за Тувы, ее печаль быстро стала гневом, когда Печаль рассказала о Лозе и его угрозах, хоть она взбодрилась от новости, что Бальтазар за решеткой. И она была рада, когда Печаль сказала, что Веспус уехал. — Слава Грациям, — сказала Иррис, когда Печаль закончила, ее веки тяжело двигались. — Расмус сделал это. Все кончено. — Почти. Мне нужно теперь арестовать Лозу, получить лекарство от Геллфиора, распространить его, сочинить историю для людей из Северных болот, чтобы они могли вернуться домой, попросить Мэла стать новым сенатором Южных болот, убрать стражей порядка. О, и править страной. Легко. Иррис не ответила, и Печаль посмотрела на нее. Она уснула. Печаль смотрела на ее дыхание, пока не убедилась, что оно было ровным. А потом накрыла подругу одеялом и прошла к окну. Нужно было арестовать Лозу. Она хотела сделать это быстро и тихо, но до его нападения на Иррис и Мэла. Он знал, что они убежали, что его видели. Потому он будет готов к тому, что она кого-то отправит за ним. А если она никого не отправит? Если заставит его прийти к ней? Печаль кусала губу, пока в голове созревала новая идея. * * * Печаль постучала в дверь кабинета Шарона. — Что такое? — он тут же поехал к ней. — Иррис? — В порядке. Спит. Мэл сидит с ней. Я тут, потому что у меня есть идея, — сказала она. — И вам она не понравится. — Расскажи. — Я хотела, чтобы стражи арестовали Лозу, пока все не вышло на публику, но уже поздно. Люди видели, как прибыла Иррис, будут говорить. Рано или поздно все узнают, что его разыскивают. И мы не знаем, сколько с ним стражей порядка. Иррис и Мэл говорили, что было еще двое во время атаки, но их может быть больше. Я не представляю, что оставшиеся стражи порядка отправятся арестовывать его, потому что он может убить тех, кто попробует. И я не могу отправить на его поиски половину стражи замка, так мы станем уязвимы. Может, этого он и хочет. Но нам нужно поймать его, и скоро, чтобы убрать эту угрозу. Я предлагаю ловушку. И меня как наживку. Мы не можем ждать, пока он придет ко мне, мы заставим его прийти к нам. Печаль подумала о Беате Рэтбон, говорящей, что она пробивает свой путь. Печаль тоже так сделает. И Лоза не поймет, что она водит его за нос, пока не станет поздно. — Почему я не удивлен? — смиренно спросил Шарон. — И я предлагаю помощь Аркадия Рэтбона. Вот. Это его удивило. — Каспира будет в ярости, — сказал Шарон, придя в себя. — Ей не нужно знать, что он — Рэтбон. Никому не нужно. Она его не видела. Мы назовем его Фэном, как Лувиана. Кади Фэн. Рэтбоны ненавидят стражей порядка, особенно Лозу. Он мешает им жить. — Я должен сочувствовать? — спросил Шарон. — Конечно, нет. Я просто говорю. Враг моего врага — мой друг. — Нет ничего хорошего от дружбы с преступниками. — Поздно, — сказала Печаль. — Нам нужны мышцы в борьбе с Лозой, и у Аркадия они есть. Шарон страдальчески выдохнул и потер переносицу. — Говори. Как сработает эта ловушка? 24 Враг моего врага — Все просто, — сказала Печаль. Она была в своих покоях с Мэлом, Шароном, Арраном и Иррис, которая проснулась голодной и отказалась оставаться в постели, пока все остальные ели. Стол перед ними был усеян остатками еды: каплун, фаршированный абрикосами и грецкими орехами, хлеб с кардамоном и маслом с солью, жареный плантан, дикий рис и горький зеленый салат. Все наелись и были сонными, кроме Печали, которая кипела энергией. — Мне нужно в Западные болота, отдать дань уважения Туве. И все, — она мрачно опустила голову. — Нам нужно поехать на карете и… ждать нападения Лозы. — Это план? — сказала Иррис. — Я же сказала, что все просто, — Печаль улыбнулась. — Почему ты уверена, что он нападет? — спросил Арран. — Он не устоит. Но, чтобы повысить шансы, я издам заявление о его трусости. Я сообщу всему Раннону, что он напал на вас, и что его разыскивают по подозрению в связи с пожаром в поместье Тувы. Я хочу, чтобы он убежал. А потом… — она поймала взгляд Мэла и улыбнулась. — Я выпущу на него Аркадия. Печаль повернулась к Иррис, которая улыбалась. — И что ты думаешь об этом? — спросил Арран у отца. — Я просто рад, что участвую хоть в этом вашем плане, — строго сказал он. — Кстати об этом, — сказал Шарон. — Я оплатил выкуп. Я хочу знать, где мои деньги. Иррис прижала ладонь к ране на голове и хитро улыбнулась, сказав: — Ай, мне нужно прилечь. Арран рассмеялся, прикрыв рот, когда Шарон нахмурился. — Я серьезно, — сказал Шарон. — Все безопасно. Не переживай, отец. Я могу вернуть их тебе к концу завтрашнего дня. Обещаю, — Иррис взяла его за руку. — Хотя мне нужно отдохнуть. Шарон заворчал, но понял намек, и, пока Арран и Мэл поднимались из-за стола, он отодвинул свое кресло, дал указания позвать его, если Иррис станет хоть немного хуже, и напомнить им держать стражей близко. Когда они были маленькими, до появления Расмуса, до того, как Печаль получила свои покои, Иррис часто спала с ней в детской замка. Они сжимались возле друг друга, Иррис потирала спину Печали и рассказывала ей истории, пока младшая девочка не засыпала. Это было знакомое и приятное чувство, когда они обе забрались в кровать Печали, все еще в одежде, приподнялись на локтях и повернулись друг к другу. Иррис уже больше напоминала себя, была чистой, кроме пореза — темного пятна между ее бровью и волосами. — Итак… — сказала Иррис. — Лувиан Фэн. Или Рэтбон. — Нет. Мы не будем говорить об этом, — Печаль подавила улыбку. — Ладно тебе, — сказала Иррис. — Тебя и раса мы обсуждали. Рассказывай. И тут Печаль кое-что поняла. — А почему мы никогда не обсуждали тебя с кем-то? Иррис пожала плечами и просто сказала: — Мне такое не нравится. Меня никогда ни к кому не влекло, но и из мальчиков, пока я росла, я знала только Раса и своего брата, так что это к лучшему, — она улыбнулась. — Но, даже когда я осталась тут учиться, я не думала о встречах с кем-то. Я не надеялась. Я не… я всегда хотела быть архивариусом. И не думала, за кого выйду замуж или с кем буду. Я начинаю верить, что мне будет лучше всего одной, а моя семья — это ты и тот, с кем ты окажешься. Слова Иррис не удивили Печаль. Она всегда хотела послушать рассказы Печали о Расмусе, но ни разу даже не намекала, что хотела бы встречаться с кем-то — любого пола. Когда с ней порой заигрывали гости, она мягко, но решительно отказывала им. Печали казалось, что дело было в том, что они были недостаточно хороши для ее красивой подруги, и Иррис знала это. Но это было понятнее. Иррис прищурилась. — Теперь расскажи, почему мистер Рэтбон не может слышать твое имя, не став цвета сливы. Печаль плюхнулась на спину.