– Понятно. А что здесь делает рыба? – поинтересовался Макс. – Они что, были рыболовами? – О нет, – рассмеялся Серж, – рыболовство тут ни при чем. Просто рыба у ранних христиан символизировала Иисуса Христа. Ну и у катаров тоже. – Рыба? – удивилась Аня. – Но почему? – Это пиктограмма, за которой скрывается криптограмма, – ответил Серж. – Дело в том, что «рыба» по-гречески – ?????, латинскими буквами: ICHTHYS. Говоря, Серж быстро набирал это на своем айфоне. – Это произносится «ИХТИС» и расшифровывается так: «Иисус Христос Сын Божий Спаситель». По первым буквам греческих слов получается: ICHTHYS – «рыба». Вот отсюда и изображения рыб – у ранних христиан символом их религии была именно рыба, а отнюдь не крест. – Почему? – Крест – это орудие пытки. Поэтому, с их точки зрения, он никак не мог быть символом христианства. Ну а катары в этом, как и во многих других отношениях, следовали ранним христианам. Поэтому здесь, так же как и в римских катакомбах, вы крестов не найдете – только рыб. От воспоминаний Аню отвлекло внезапно раздавшееся громкое хоровое пение, которое постепенно перешло в шепот. Оказалось, что грот был целиком заполнен людьми, и толпа примерно в пятьсот человек начала молиться одновременно. Мужчины и женщины, одетые в простые домотканые одежды, плотно стояли, прижавшись друг к другу, и время от времени воздевали руки к небу. Несмотря на то что мужчины были бородаты, они показались Ане молодыми. Впрочем, это неудивительно в эпоху, когда средняя продолжительность жизни составляла двадцать восемь лет. Аня с Максом видели молящихся сверху, так как их «красный» коридор выходил на верхний ярус грота Ломбрив, своего рода балкон, откуда весь грот отлично просматривался. Но главное, именно здесь, на втором ярусе, находилось место, которое на заученной ими схеме было обозначено цифрой 3: это было что-то вроде помещения, отделенного от основного грота стеной из сросшихся сталактитов и сталагмитов. Место это достаточно укромное, и потому, как полагал Серж, оно являлось наиболее вероятным местонахождением тайника, где хранился «Камень особой породы» – цель их поисков. – Итак, – прошептал Макс, – что делаем сейчас? – Ты же знаешь, что надо ждать здесь, в «помещении 3», и наблюдать, – ответила Аня, тоже шепотом, но отчетливо артикулируя слова. Им приходилось шептать, потому что акустика в Ломбриве была такова, что даже тихо произнесенные слова могли из-за резонирования оказаться слышны чуть ли не во всем гроте так, словно говорящий находится рядом. – Знаю, – несколько раздраженно произнес Макс. – Только, по-моему, мы потеряли слишком много времени, пока добирались сюда, так что Камень могли уже сто раз унести. Если он вообще находился здесь, а не где-нибудь еще. А штурм может начаться вот-вот, уже должно светать. – Макс усмехнулся. – Если, конечно… – добавил он, – с солнцем не началась такая же свистопляска, как и с луной. – Брось, Макс. Так недолго и свихнуться. Кончай валять дурака. – А что? Я уже ничему не удивлюсь. Может, солнце теперь восходит на западе? – Макс! – угрожающе процедила Аня. – А что «Макс»? Я ничего. Я просто хочу сказать, что теперь возможны любые неожиданности. И в этот момент ушей Ани и Макса достиг какой-то новый шум – вначале неясный, глухой, словно ворчанье воды, льющейся из крана, а затем лавинообразно нарастающий до оглушительного грохотанья. Это была адская смесь из громких отрывистых возгласов, издаваемых грубыми, лужеными глотками, неясного гомона испуганных голосов, исполненных ужаса женских криков, звона металла, стука, скрежета и черт знает чего еще. – Рыцари! – воскликнула Аня. – Рыцари уже в гротах! – Что за хрень! – в сердцах произнес Макс. – Как они сюда попали?! Они что, уже взяли замок? Когда они успели?! Они же, наверное, только начали штурмовать! – Вспомни, что сказал Серж, – ответила Аня, – им, скорее всего, открыли ворота. – Похоже что так, – согласился Макс. – Что будем делать? Линяем? В смысле вообще? – Да, наверное, придется. До штурма мы ничего не успели, а оставаться здесь опасно. Так что? Даем сиг… Макс закрыл Анин рот рукой и оттащил ее в небольшой закуток, отделенный окаменевшими известковыми натеками. И вовремя. В грот Ломбрив ворвались крестоносцы. Из убежища Ане и Максу было отлично видно все, что делается внизу, и страшная картина предстала их взору. Никогда Аня не думала, что людей, живых людей, которые не сопротивляются, можно вот так вот просто рубить. Она, конечно, неоднократно встречала выражения «устроили резню», «рубили шашками» и тому подобные, но даже вообразить не могла, насколько это все страшно и омерзительно в реальности. Она не хотела смотреть, но почему-то смотрела, не в силах отвести взгляд от зрелища, которое разворачивалось перед нею в жутких деталях. Толпа молящихся дрогнула, метнулась вправо, влево, но выходы были перекрыты. Рыцари, держа мечи обеими руками, взмахивали ими, отсекая руки и головы тем, кто стоял в первом и втором ряду. Остальные присели от ужаса увиденного, и только шестеро «совершенных» гордо оставались стоять у алтаря с улыбкой на губах. Рыцари, убивая одного катара за другим, стоя уже почти по щиколотку в крови, наступая на отрубленные руки и головы, на рассеченные, изуродованные тела, продвигались все дальше и дальше. Разноцветные хламиды рыцарей покраснели от крови. Вот рыцарь взмахнул мечом, и клинок пересек толстую шею мужчины. Шею словно перепилили дисковой пилой, и образовалась красная круговая полоса, но голова почему-то не слетела сразу же, а осталась на шее, только из красной полосы стекала кровь. Лишь чуть погодя голова, подобно спелому плоду, упала на пол и покатилась прямо под ноги женщине, которая споткнулась об нее и, дико заверещав, упала в кровавую лужу, в которой плавали чьи-то кишки. Тут же другой рыцарь опустил меч на ее голову. Меч, двигаясь по отвесной траектории, рассек череп жертвы пополам, почти так же, как раскалывают спелый арбуз. Один из рыцарей нанес удар, держа меч лишь одной рукой, но, несмотря на это, снес голову жертве – молодому парню – с ходу: голова сразу слетела с плеч, и из вскрывшихся шейных сосудов ударил вверх фонтан крови, которую вытолкнуло в них еще сжимающееся сердце. А вот… Не-е-е-ет!!! Аня зажмурилась. Макс повернул ее спиной к тому, что делалось внизу, и она уперлась лицом ему в грудь. Ее колотила крупная дрожь, а затем ее начало мутить, и она почувствовала, как к горлу подступает тошнота. – Ч-что же это т-такое? – прошептала она помертвевшими губами. – Макс, ч-что же это? – Это люди, Анюша, – тихо ответил Макс. – Одни люди убивают других людей. Это их обычное занятие. Они с минуту простояли молча. – Уж это точно не «благая кончина», – договорил он. Внезапно Макс с силой прижал Аню к себе. – Тсс! – произнес он, и не зря: к ним приближались чьи-то торопливые шаги, и через несколько секунд в «помещение 3» кто-то вбежал. Это оказалась молодая женщина с распущенными густыми черными волосами. Она была одета, как и все прочие катары, в простую белую одежду, но в ее движениях, в гордо выпрямленном стане, манере держать голову определенно проступал аристократизм. Войдя, она быстро огляделась и метнулась к небольшой нише в стене. Проделав там какие-то манипуляции, извлекла на свет ларец и, поставив его на выступ стены, открыла. Аня напряженно замерла, охваченная ожиданием чуда. Но то, что произошло дальше, потрясло ее до самых глубин души. Из ларца в первый момент исходило просто неяркое свечение, озарившее лицо женщины, склонившейся над ним. – Это он – Камень! – воскликнула Аня. – Хватаем его и уходим! – И они с Максом рванулись из своего укрытия. В тот же миг Аня увидела вспышку яростного, неистового огня, хлынувшего из ларца. Пламя это было какого-то поразительного, неземного цвета: похожего на голубой, но не голубого, похожего на синий, но не синего, моментами казавшегося белым, но и не белого. Почти одновременно с этим Аня почувствовала, что каменный пол под ней вибрирует, а еще через несколько секунд заходил ходуном, как при землетрясении. В полу образовалась расселина, которая стремительно зазмеилась через все помещение и прошла под правой ногой Ани – носок ее ботинка повис над бездной. Они с Максом кинулись назад, в самый угол закутка – больше некуда. Пламя в ларце бушевало все безудержней, разгоралось все нестерпимей, пока не стало просто бешеным. Неожиданно оно словно сконцентрировалось и сжалось в пылающий шар, из которого вверх выстрелили два острых белых луча. Макс обнял Аню, пытаясь как-то защитить ее. Стены затряслись и начали сдвигаться и раздвигаться, как гармошки, а в них образовались трещины, которые стали быстро расширяться; посыпались куски известняка и каменное крошево. Аня в ужасе стояла, уткнувшись в грудь Максу. Мысли ее метались, сердце колотилось, как сумасшедшее. Свечи, горевшие на выступе стены, погасли, раздавленные упавшим на них обломком сталактита, но исходящее от Камня сияние ярко освещало эту апокалиптическую сцену неистовым потусторонним светом. Затем произошло невообразимое. Аня увидела ослепительную вспышку убийственного бело-голубого огня. Она закрыла глаза, но вспышка была видна даже через опущенные веки. А затем скала прямо под ларцом расщепилась, словно рассеченная какой-то немыслимой секирой, и пламя ударило в эту бездну, будто провалившись в нее, вслед за чем скала над ним вновь сомкнулась. После этого весь грот начало резко вздымать и опускать, а затем качать, как лодку на крутой волне. С потолка дождем посыпались сталактиты. Наконец грот еще несколько раз основательно встряхнуло, и все затихло. Аня потрясенно посмотрела на место, на котором только что находился ларец, а затем повернула голову к Максу. Тот стоял ошеломленный – с застывшим взглядом и открытым ртом. – Макс, ты видел? – прошептала Аня. – Да, – сглотнув, выдавил он. – Он исчез, – качая головой, сказала Аня. – Ушел. Понимаешь? – Да. И нам надо уходить: мы опоздали. Нужно… Договорить он не успел: на второй ярус ворвались рыцари. Их было четверо. Черноволосая женщина повернулась к ним и произнесла какие-то слова. Тогда один из рыцарей выступил вперед и, взмахнув мечом, рассек ей голову до самой шеи. Аня в неописуемом ужасе готова уже была заорать, но рука Макса вовремя накрыла ее губы. Надо было возвращаться в XXI век, больше им здесь делать нечего. Камень они упустили, а рыцари рыскали теперь по всему гроту, выискивая укрывшихся катаров, и потому заглядывали буквально в каждую дыру. К тому же четверо рыцарей отрезали теперь Ане и Максу путь к запасным коридорам. – Давай сигнал, – шепнул Макс. – Пусть нас забирают. Аня кивнула и оттянула левый рукав: черный браслет был на месте. Вздохнув, она надавила на кнопку, утопленную в корпусе, и стала ждать. Секунды шли, но ничего не происходило. Аня и Макс встревоженно переглянулись: Аня покачала головой, Макс тихо выругался. – Нажми еще раз, – еле слышно, одними губами произнес он. Аня вновь нажала на кнопку. Ничего не последовало. Должно быть, сигнал не прошел. Она испугалась: ведь без сигнала их не смогут отсюда забрать! – Макс, – зашептала она в крайней тревоге, – сигнал не проходит, никакой реакции. – Вижу, – шепнул он в ответ. – Мы попали. На этот раз попали по-крупному… Глава 5 Близкие контакты Ох и развеселый денек это 16 марта 1244 года! Стычки с рыцарями, фантасмагорические выходки луны, тупик, резня, землетрясение и… снова рыцари! Почему не было реакции на сигнал? Почему?! Ане не давал покоя этот вопрос. «А что, если мы застрянем здесь, в XIII веке? – думала она. – Ведь нам тогда каюк, стопроцентно! Какое-то решение должно быть, просто обязано!» Аня вспомнила, как Серж сказал: «Никаких гарантий относительно чего бы то ни было я дать не могу». Неужели он ничего не сделает для того, чтобы вытащить их отсюда?! Неужели он их списал и махнул рукой? Не может такого быть!!! Наверное, он просто не имеет сейчас возможности их отсюда забрать. Может, сигнал не прошел, потому что его что-то экранирует? Или браслет почему-то вышел из строя? – Эти сукины дети идут к нам, Анюша, – сказал Макс. – И спрятаться негде.