– Нет, – твердо произнесла Карина. – Так не пойдет. Завтра идем к врачу. Я с ней лично поговорю, а то ты ходишь туда невесть зачем. – Почему невесть? – проворчала Леля, держась за поясницу. – Я взвешиваюсь там и еще давление измеряю. – Этого мало. – Карина была не на шутку обеспокоена. Пройди она сама через все девять месяцев беременности и роды, возможно, Лелино самочувствие не столь бы ее волновало, казалось бы более естественным, обычным. Но поскольку своего опыта в таких делах Карина не имела, приходилось довольствоваться Веркиным. Та носила Егорку тяжело, несколько раз лежала в больнице и там навидалась всяких ужасов и патологий, о которых с удовольствием поведала подруге. Леля вот уже два месяца ходила в консультацию одна, и Карина почувствовала, что просто обязана проконтролировать ее очередной визит к врачу. В самом деле, что с нее взять – девчонка, ей самой еще в куклы играть. Этой же ночью у них с Олегом состоялся неприятный разговор. – Так больше не может продолжаться, – заявила Карина, едва открыв ему дверь. – Как? – Вот так. Тебе наплевать на нее, ты весь в работе, предвкушаешь удачные гастроли. Хорошо, ты решил уйти, когда родится ребенок, но ведь для того чтобы он родился, твоя жена должна как минимум быть здорова. Олег смотрел на Карину чуть исподлобья, скрестив руки на груди. – Может, ты все-таки разрешишь мне сначала войти? Или мы будем обсуждать эти вопросы на лестнице? – Входи. – Карина широко распахнула дверь и отошла в сторону, давая ему дорогу. – Спасибо. – В его голосе прозвучала издевка. – Вы что, сговорились сегодня все: Любаша, Вадик, теперь ты? Что вы от меня хотите? Я же не врач-гинеколог, а скрипач. Надо, дам денег на хорошего специалиста, а большего – прости – не могу. Карина безнадежно махнула рукой. Она ясно видела, что Олег говорит правду: бабские проблемы были ему настолько чужды и непонятны, что при всем желании он не мог в них вникнуть. Что же касалось мук совести, то, вероятно, Олег их испытывал, но упорно стремился скрыть, бравировал своей черствостью, изображая этакого супермена, которому все нипочем. – Ты хоть бы сделал вид, что переживаешь, – со вздохом проговорила она, – для приличия. – Я переживаю, – очень серьезно сказал Олег и взял Карину за руку, – но вовсе не раскаиваюсь. – То есть тебе нисколько не жаль Лелю? – Послушай. – Его лицо стало холодным, глаза прищурились. Так бывало всегда, когда он злился, – а тот, который… ну, твой, прежний, похожий на меня… он что, жалел тебя? Жалел, я спрашиваю? Карина растерянно молчала, не зная, что ответить. – Ни хрена он тебя не жалел, прополоскал мозги и умотал. Скажешь, ты не хотела от него родить? Давай, говори правду. – Олег смотрел ей в глаза прямым, безжалостным взглядом, точно желая причинить боль, ранить как можно сильней. – Ну, давай, не молчи! – Хотела, – тихо произнесла Карина. – Сколько вы прожили вместе – год, два? – Два с половиной. – И что, ты ни разу не была беременна от него? – Перестань, замолчи! – Не перестану. Ты сама завела этот разговор, зная, что он пустой. Теперь я хочу, чтобы ты поняла меня, что мною движет. Ты, конечно, была беременна, я вижу по твоим глазам. Но это обстоятельство не удержало твоего приятеля возле тебя, так? Карина проглотила слезы, стараясь высвободить руку из Олеговой ладони. – Так, – немного мягче ответил тот сам себе. – Он твоими проблемами заниматься и не думал. – Он ничего не знал, – прошептала Карина, вытирая глаза. – Не хотел знать. Это большая разница. Но он ни в чем не виноват, понимаешь? В том, что ты так его любила, была лишь твоя беда, твоя! Точно так же, как я не виноват, что мы с тобой любим друг друга, а Лелька – меня. Каждый должен отвечать лишь за самого себя, оставаться рядом с кем-то из жалости – худшее из преступлений! Я в этом убежден. – Ты говоришь как эгоист. – Я и есть эгоист. И ты эгоистка, моя милая! Впустила меня в квартиру, время за полночь, ты отлично знаешь, зачем я пришел и что мы будем делать. Так к чему лить крокодиловы слезы? Пожирать несчастную жертву и самому же ее оплакивать? Право, не стоит. – Олег крепко обхватил Карину за талию и прошептал ей в самое ухо: – Брось, в мире все компенсируется. У тебя украли, ты украла – об этом даже в песне поется, помнишь фильм «С легким паром»? – «Та, у которой я украден, в отместку тоже станет красть», – машинально произнесла Карина, теснее прижимаясь к его груди. – Вот-вот. Именно. И знаешь, время идет, пойдем в комнату. 29 День спустя Карина все же отвела Лелю к врачу. В консультации было полным-полно народу, все стулья и банкетки были заняты, у регистратуры стояла внушительная очередь. Карина отыскала свободное место на диванчике у окна, посадила туда Лелю, а сама отправилась за талончиком. Когда она, наконец, дошла до заветного окошечка, взяла нужные бумажки и вернулась в зал, Леля оживленно болтала с рыжеволосой девушкой. Голову той украшали крутые кудряшки, свободный сарафан в крупную коричневую клетку скрывал круглый выпирающий живот. – Знакомьтесь, – увидев подходящую Карину, радостно выпалила Леля. – Это Нелли. У нее уже девятый месяц пошел. Неллечка, а это Карина. – Очень приятно. – Рыжая Нелли приветливо улыбнулась. – Леля мне столько про вас успела рассказать. Просто обзавидуешься, какие бывают соседи, мне б таких! Карина почувствовала знакомый ком в горле, но, вспомнив слова Олега о крокодиловых слезах, сдержала себя. В самом деле, что толку в ее бесконечных терзаниях, если все равно все останется так, как есть? – Когда твоя очередь? – спросила она у Лели. – Очень не скоро, – ответила за ту Нелли. – Наша участковая на больничном, а вместо нее принимает какой-то козел. Каждые два часа бегает чай пить. Глядите, что творится. – Она указала на переполненный холл. – Это никуда не годится, – возмутилась Карина. – Разве можно в вашем положении сидеть больше получаса на жестком! – Придется, – покорно сказала Леля. – Тут все в одинаковом положении. – Она кивнула на сидевших рядом женщин. Карина прислонилась спиной к стене и принялась гипнотизировать табличку с надписью «Войдите», висевшую над дверью кабинета. Через пару минут буквы вспыхнули оранжевым светом. Стоявшая возле самой двери женщина с бледным и угрюмым лицом поспешно шагнула в кабинет. В то же мгновение оттуда в коридор вышла другая дама, помоложе, на ходу застегивая толстую вязаную кофту. Прошло четверть часа. Надпись при входе больше не загоралась. Леля и Нелли вполголоса обсуждали достоинства искусственных смесей различных фирм. Карина начинала нервничать все больше. Она насчитала впереди Лели восемь человек, умножила их на пятнадцать минут и получила два часа. Сидеть на неудобной кушетке, у которой нет даже спинки, в непроветриваемом холле, среди незримых вирусов и инфекций! «Если через минуту эта тетка не появится в коридоре, зайду к врачу. Объясню ему, что надо работать побыстрее», – подумала Карина, и в этот момент дверь распахнулась, выпуская пациентку. Тут же, следом за ней, размашистой походкой вышел высокий мясистый доктор с лысым черепом и окладистой бородой. Равнодушно оглядел гудящий, словно улей, холл и направился вглубь коридора. – Ты глянь! – устало проговорила Нелли. – Снова выскочил. Так мы и до завтра на прием не попадем. – Безобразие! – подтвердила измученная блондинка, сидящая с противоположного края банкетки. – Надо сказать главврачу. – Он и есть главврач, – подала голос полная розовощекая брюнетка, развалившаяся в кресле, – что хочет, то и творит. – Обалдели совсем. Совесть потеряли. – Женщины возмущались, но в голосах их слышалась обреченность, готовность сидеть сколько заставят. Карина решительно оторвалась от стены. – Сейчас он вернется, – громко пообещала она. Вокруг одобрительно закивали. Карина прошла по коридору до двери с надписью «Ординаторская». Оттуда раздавались веселые голоса и визгливый женский смех. Она, не колеблясь, заглянула внутрь. Здоровяк-доктор сидел у небольшого, покрытого чистенькой скатеркой столика и с хрустом грыз сухарь, то и дело обмакивая его в стакан. Вокруг него расположились молодые сдобные сестрички, в коротких халатиках и шапочках, кокетливо сдвинутых на лоб. Обе взахлеб хохотали над тем, что говорил им бородатый. Увидев Карину, одна из сестер немедленно вскочила. – Женщина, сюда посторонним нельзя. Выйдите сейчас же. – Вы видели, сколько народа на приеме? – спросила Карина, обращаясь к бородачу. – Видел, – тот спокойно окунул сухарь в чай, – и что дальше? – Женщина! – верещала медсестра. – Покиньте помещение! – Там же беременные. Они сидят по три часа, а вы чаи гоняете. Это им нужно питаться по шесть раз в день, а вам необязательно. – Откуда вы знаете, что мне обязательно, а что нет? – обиделся мясистый. – Вы побудьте на моем месте, примите пятьдесят человек за день, посмотрим, что тогда запоете.