Такая же судьба постигла и второго, только доспех его не убил, а так и оставил в руке. Невысокая фигурка прошлась среди трупов, заглянула в микроавтобус, убеждаясь, что врагов больше нет, и лишь потом подошла к выбирающимся из своего искорёженного аэрокара агентам. — Вам для допроса кто-то нужен, господа? — раздался из динамиков доспеха синтезированный голос. — Воды! — прозвучали в ответ два хриплых возгласа. Накадзима, а никем другим он быть не мог, хмыкнул и, вернувшись к машине бандитов, порылся там, чтобы вернуться с бутылкой воды. Которую мужчины моментально поделив на двоих и опустошили. — Как вы тут оказались? — первое, что спросил Алексей, едва убрал от губ пустую бутылку. — И, да, «язык» для допроса нужен. — Вы чего там так долго сидели? Мы устали ждать, пока вы приведёте к нам трофеи! — воскликнул Святогор вместо ответа. Иванов до хруста сжал кулаки: сопляк знал, что они там три дня сидели. Мелкий поганец выманивал на живца преследователей. Тем временем, Святогор подошёл к фигуре пленного, которую опустил перед ним доспех, и, насвистывая, достал длинный нож, по которому пронеслась статика поля, придавая ему остроту и прочность. — Снимай броню, мил человек, иначе придётся вскрывать. Боюсь, тебе это не понравится. Пленный хранил молчание. — Значит, по плохому варианту, — вздохнул парень. Между пальцев доспеха виднелась единственная высунутая рука. В которую он свой нож и воткнул, пробив насквозь. Одним движением разрезал кисть на две части и отступил назад. — Ты что-то не понимаешь, мужик, — тихо произнёс Накадзима. — Сделаешь всё, что от тебя просят, останешься жив. Может быть. Щёлкнули разомкнутые изнутри фиксаторы шлема, и Святогор сдёрнул его с головы бандита, открывая оскалившегося от боли мужчину с прилипшими ко лбу чёрными волосами. — Ублюдок! — прошипел бандит. — Сниму, не режь дальше! — Молодец, — кивнул тот и повернулся к Иванову, краем глаза смотря, как пленник выползал из брони. — Будем говорить с ним здесь? Мы тут недалеко одну пещерку приметили, если что. — Полетели, — поморщился Алексей, смотря, как «Скиф» примеряется к поверженному доспеху, явно собираясь тащить его с собой. Святогор, кивнув, стал закидывать в микроавтобус трупы и вещи убитых. И на поднятую бровь агента невозмутимо пояснил: — Обыщем по дороге! Алексей многое повидал, но когда пацан потащил к машине мещанину из мяса и брони, глубоко вдохнул, борясь с тошнотой. Им ведь ещё среди этой горы трупов лететь… Подросток, закончив своё грязное дело, подошёл к «Скифу», держащему в руках маленький на его фоне лёгкий доспех. Постучал по броне «трофея», оглянулся вокруг и радостно потёр ладони, после чего показал большой палец пилоту огромной мехи. Огромный доспех в ответ сделал тоже самое. Явно радостный Святогор, чуть ли не вприпрыжку, побежал обратно к микроавтобусу. Наблюдавший всю эту пантомиму Виктор, передёрнул плечами, выразив мнение обоих агентов: — Долбанные психи… Глава 19 Бандит пел соловьём, выкладывая всё, что можно и нельзя. Разумеется, сначала обещал кары небесные, но хватило всего нескольких взмахов моего нового ножика, и он заговорил. Как иначе, когда тебе отрубили руки и ноги в локтях и коленях? И дело даже не столько в потере конечностей — медицина позволяет их вырастить — сколько в шоковом состоянии и страхе за свою жизнь. В конце концов, он обычный бандит, готовый продать всех, чтобы выжить. Допрос вёл Алексей, а я выступил пугалом и палачом. Для пленника я неизвестная, пугающая фигура в броне, жестоко покрошившая его людей. Безопасник — лицо с правильной стороны закона, который не должен идти на крайние меры. Относительно безобидный. Рассказал он много интересного: я не знал, что в деле замешана семья Алисы, как и, заодно, немало местных чиновников. Но когда дело дошло до каналов поставок в нашей богоспасаемой империи, следователь показал мне на выход. Спорить я не стал, зачем мне лишние тайны? Чтобы СИБ решила, что меня следует зачистить? Недалеко от пещеры, где раскалывали преступника, Егоров закапывал братскую могилу, в которую мы покидали обчищенные трупы. Почесав в затылке, я поинтересовался у второго агента, бледного от обезвоживания и голода: — Может, рано пока закапывать? Не думаю, что язык стоит оставлять живым. Вы же хотели сделать из них пример? — Мало ли, что хотели? — поморщился тот. — Операция прошла не по плану, успеха не имела. А из него, возможно, потом что-то ещё выжмут… — Сомневаюсь, — хмыкнул я. — Это сейчас он поёт, когда боится за свою жизнь, а окажется в нормальных условиях — замолчит. Безопасник дрогнул уголком губ, и, повернувшись к мехе, скрестил руки, приказывая остановиться. Закинув на плечо «Разрывателя», я, посвистывая, подошёл к очищенному от трупов, но залитому внутри кровью, микроавтобусу. Продавать его не стану, самим нужен подобный транспорт. Уберу сидения из салона, будем габаритные вещи возить. Главное, конечно, мобильный доспех. Да, лёгкий класс, но я такой и собирался купить. У меня есть привычка сражаться с противниками выше, а манёвренность «Кузнечика» мне нравится. Если немного довести до ума, то он значительно быстрее «Скифа». Как бы теперь денег заработать на его модификацию? Я ведь половину того, что нам причиталось с продажи трофеев, потратил на подготовку к этой миссии: заплатил Янлинь за аренду её меха, купил к нему массовый парализатор, глушилку поля, и это кроме светошумовых и газовых ракет. И ничего из этого не понадобилось, операцию отменили. Три дня адской суеты и беготни по оружейным магазинам, легальным и нет, а толку… Хотя «Разрыватель» — вещь. Патроны дорогие, практически чистый концентрат. Зато пробивная способность прекрасная, а уж что творит проецируемый пулей силовой вихрь с незащищёнными целями… Да и нож отличный, пригодится. Сочетание силового поля и морфа режет броню с усилением межатомных связей. Я купил таких два, второй буду изучать, возможно, удастся построить рабочий чертёж. Подобное оружие — уменьшенная копия того, чем пользуются мобильные доспехи, правда, у тех ещё поверх синхронизатор силовых полей. Допрос длился и длился, второй агент задремал на куцей траве возле входа, продолжала неподвижно возвышаться громада «Скифа». Без него тут никак, если преступники решат поквитаться. Сегодня мы с Егоровым нарисовали на своих спинах мишени: местный криминал просто так подобное не оставит. Скрыть операцию совсем не получится, не говоря о том, что тогда не видать мне «Кузнечика», по которому понимающим людям всё станет ясно. На мой взгляд, единственный вариант здесь — нанести упреждающий удар, атаковать преступный мир самим, выбивая возможных мстителей. Или молить о пощаде и откупаться. На последней мысли я фыркнул. Платить и каяться точно не буду. Однако и раскладов местного криминала не знаю. К тому же, они могут дотянуться до бабушки и прадеда, судя по тому, что рассказывает пленник. А ещё, вероятно, окончательно испортятся отношения с семьёй Алисы. Они знают, как устроена оборона моего ангара, все технические характеристики и коды доступа «Скифа». Но не воевать же с ними? Смогу ли я вообще убить настолько хорошо знакомых людей? Поморщившись, встал с подножки микроавтобуса, где сидел до этого, и зашагал в пещеру, где, на удивление, царила тишина. Пленник безжизненным куском мяса лежал на проходе, а напротив растянулся спящий следователь. Проверив языка, лишь покачал головой. Мёртв, судя по луже вокруг, от потери крови. Алексей вырубился от обезвоживания и усталости, а пленник то ли неудачно повернулся, то ли хотел доползти до Иванова. Так или иначе, он сорвал жгут на ноге и истёк кровью. Видеокамера горела красным, сигнализируя о том, что запись ещё идет. Выключив хрупкий прибор, потормошил безопасника. Ноль внимания. Вздохнул, взял на руки и вынес наружу, устроив на сидение в машине. Закинул в яму труп и связался с Егоровым: — Закапывай, Коля. И полетели домой. Надолго сборы не затянулись, второй агент, после того как я его разбудил, уверил, что сможет водить машину. Егоров прижал к груди трофейную меху, и мы медленно полетели домой. Один раз на середине пути опустились, дав немного отдохнуть Егорову, а я пересел за штурвал аэрокара, сменив переоценившего свои силы службиста. Тем не менее, долетели. Уже на подлёте к ангару в себя пришёл Иванов, огляделся и хрипло спросил: — Что с пленником? Я покосился в салон: — На записи посмотришь. Ты вырубился, он сорвал жгут и истёк кровью. Иванов потёр руками лицо и выругался. Да, косяк вышел. Но в его состоянии вести долгий допрос сложно. Не удивительно, что так вышло. — Мы к тебе летим? — Нет сил вас вести куда-то ещё. Не на таком грязном транспорте. Поужинаем, отдохнёте, а завтра будем решать. Возражений не возникло. Полчаса спустя они уже жадно выпили воду, съели по тарелке супа и, смыв с себя вонь, грязь и кровь, завалились спать в выданные спальники. Их примеру последовал и Егоров, не менее вымотанный. На страже остался сидеть лишь я, переведя систему охраны в усиленный режим и обложившись энергетиками. Через пять часов, которые я провёл за просмотром какой-то длинной мелодрамы, меня сменил хмурый напарник. Я, наконец, снял броню и отправился спать, радуясь, что эти длинные дни сидения в засаде закончились. К счастью, за время отдыха никакого нападения на ангар не случилось. Безмятежно встретивший меня поутру Егоров протяжно зевнул и подвинул кружку с кофе. Я благодарно кивнул, потянувшись в ящик для вкусностей у стола. Грешен, люблю всякую мелочь есть прямо на рабочем месте, а не ходить на кухню. Вытащив огромную баранку, довольно в неё вгрызся, запивая сладким напитком. — Что делать-то будем, мелкий? Нам такой налёт не простят. Я пожал плечами: — Недостаточно данных. Когда мужики проснутся, тогда и обсудим, они знают больше. Если не хочешь ждать, можешь идти досыпать. Пилот ещё раз зевнул, почесал небритую щёку, скептически посмотрел на кофемашину, скривился и согласился: — Пожалуй, посплю. Рад такому доверию. Ситуация довольно непредсказуемая и опасная, а пилот без раздумий оставляет всё на меня. Впрочем, Коля совсем перестал относиться ко мне, как к ребёнку. Пошутить на эту тему, бывает, шутит, но в серьёзных вещах не сомневается в моих силах. Подобное приятно. Доев и допив, я неспешно переоделся в грязную спецовку, набрал тряпок, и, подхватив конец шланга от насоса, полез в трофейный доспех. Высота «Кузнечика» восемь метров, масса пять с половиной тонн. В тесной кабине это сразу становится очень заметно — кроме пилотского ложемента тут ничего нет. Зато я неоднократно слышал, что кресло более удобное. Жаль, что сейчас не проверить, оно разрублено на куски и покрыто кусками сгоревшей плоти. Сам труп Егоров выкинул ещё на месте, отправив в ту же яму, что и других.