Неожиданно, в голове зашумело, накатила тошнота, вспыхнул страх. В панике подавшись назад, я забыл, где нахожусь, и сорвался вниз, чудом сумев ухватиться за скобу лесенки, пролетев всего полметра. На трясущихся конечностях скатился вниз и меня вырвало. А потом ещё раз, пока не осталась одна желчь. Я отошёл в сторону и упал на лавочку возле входа в ангар, пытаясь унять дрожь в руках. Не думал, что остатки моей боязни огня распространяются и на вонь палёного мяса. Блин… — Пирофобия? — отвлёк меня от самоедства вопрос Иванова, стоящего в дверном проёме. Я сморщился, но кивнул: — Она самая. Думал, уже победил. Не знал, что распространяется и на горелую плоть. Следователь молча протянул мне бутылку холодной воды, и я, прополоскав несколько раз рот, сделал пару глотков. Потихоньку отпускало, а отмыть кабину придётся просить Егорова. Отстой… — Как самочувствие? — решил я переключить неприятную тему разговора. — Нормально. Есть сильно хочется. — А, пойдёмте, приготовим, у меня там в морозильнике были фрикадельки… Поставив воду греться и подготовив макароны, я стал готовить соус, попутно поинтересовавшись у безопасника, решившего помочь мне с готовкой: — Что дальше будет? Наше вмешательство точно станет известно, да и вы канал поставок пыли не перекрыли. До сих пор голодный мужчина захрустел морковкой и, отодвинув в сторону уже нарезанное, высказался: — Язык много рассказал, раскручу канал поставки ещё дальше, чем предполагалось. Я поморщился. — Вы же понимаете, что я про то, что будет со мной и Егоровым? Мы теперь цель. — Возвращайтесь домой, там вас не так легко достать, — пожал печами агент, закидывая овощи жариться в котёл. — А то, что у нас чемпионская гонка на носу? Это ничего? Или бросить всё, продать доспехи и бежать домой, поджав хвост? Они искоса на меня глянул и чуть заметно оскалился: — Ты хочешь воевать с преступным миром? А кишка не тонка? Он меня что — на «слабо» берёт? Сам втянул, сам накосячил, а я теперь виноват? Ублюдок загубил мне все планы на спортивную карьеру и спокойную жизнь! Задавив вспыхнувшую злость, постарался безразлично ответить: — Хочу, чтобы меня оставили в покое и не мешали жить. В его глазах промелькнуло сочувствие, он покачал головой: — Нет дороги назад, Гор, ты сам выбрал стезю убийцы. Можешь сколько угодно отрицать, но в тот момент, когда опустилась пила в руках, ты ведь чувствовал восторг от собственной смелости и крутости, верно? Сжав губы, я ничего не сказал, вместо этого докинув в котёл к поджарке перец. К сожалению, он прав. Та жизнь, которой я живу на Титане, мне нравится: независимость, способность решать проблемы силой и даруемое этим ощущение свободы. А опасность лишь бодрит и мотивирует становиться лучше. На этом общение увяло. Пока медленно доходил соус, проснулся второй агент, и мы сели за долгожданный завтрак. В голове перекатывались тяжёлые мысли, грыз банальный страх за свою жизнь. Но, всё же, Иванов прав. Так что после обеда, за чаем, я опять поднял тему наркоторговцев: — Мне нужны имена и адреса самых опасных угроз. Сколько людей могут выдвинуть, какое вооружение, степень подготовки и модификации бойцов. Мужчины переглянулись, и Иванов медленно кивнул: — Всё будет. И кстати, можешь забрать обломки нашей машины. Лишний морф не помещает. Вечером проснувшийся Егоров сполоснул кабину «Кузнечика», залив туда немало ядрёной химии, и увёз безопасников в город, где они должны будут пересесть на свою машину и отправиться отчитываться перед своим начальством. Я же, используя «Скиф», занёс маленького в его руках «Кузнечика» внутрь, где, расположив на стапеле полной разборки, потихоньку стал подключать пуповины питания и сканеры. Модель сильно проще нашего великана, коды доступа и модификации давно сломаны. К тому времени, когда вернулся Николай, я уже примерно понимал, в каком состоянии доспех. Ничего критичного с ним не случилось — меняй прошивку под нового пилота, чини кабину и в бой. Но мне такого уже мало. Как следует выспавшись, загнал схему мехи в свой сервер и поднял все сохранённые данные по доспехам такого класса. По умолчанию обязана стоять хорошая система радиоэлектронной борьбы, простой оптический камуфляж, приличные сенсоры, мощные крылья. Всё для того, чтобы быстро разведать и уйти. Так должно было быть. В нашем же трофее сложный военный разведывательный комплекс снят ради нескольких дополнительных аккумуляторов. Бывшие хозяева пытались направить машину в сторону увеличения боевых возможностей. Что для непредсказуемой судьбы наёмника вполне оправданно. Что бы я хотел изменить? Однозначно ставлю гравизахват, зря, что ли, учился с ним обращаться столько времени? Меняю и усиливаю конфигурацию крыльев, приближая к тому, что на полётном костюме, ещё стоит подумать над синхронизатором поля для рукопашной. Сама концепция в ближнем бою у «Кузнечика» завязана на мощный рывок к цели и быстрый сильный удар. Для чего ноги у него основательно усилены, и изменена конструкция стопы, чтобы уверенней цепляться за грунт. Менять здесь точно не стану –тогда весь скелет перерабатывать. Раскинув на экране схему, примерил необходимые изменения и улучшения. Дополнительные батареи придётся выкинуть, заменив на гравизахват, плюс несколько пусковых для гранат, очень уж полезная и многофункциональная вещь. Всю схему медиаторов стоит усилить, добавив дублирования и мощности. Главный вопрос: оставлять ли нагинату или переходить на меч? Клинок требует щита, но древковое оружие позволяет держать дистанцию, что важно при сражениях с более крупными доспехами. Мне меха не для гладиаторских боёв, «весовых категорий» не будет. Но мечом я владею лучше, чем копьём и подобным. А, может, двуручник? Впрочем, есть возможность попробовать и то, и другое, а также увеличить количество тренировок с древковым оружием. Лишним не будет, всяко пригодится. Побарабанив пальцами по столу, поднял глаза на робота. Неужели это моё? Могу с ним делать что хочу и на что морфа хватит? На лицо наползла довольная улыбка. Вскочив с кресла, я подскочил к стапелю, нежно постучав по броне доспеха. — Ух, как тебя прокачаю! Будем нагибать! К сожалению, мечты пришлось откложить. Как мне не хочется немедленно приступить к модернизации, пока мы не решили проблему с последствиями рейда, нужна хоть какая-то боевая единица. Поэтому, следующим днём, вместо разборки и модификации пришлось заняться ходовым ремонтом. Починить кресло, прошить новую систему свой-чужой, профиль для нейроинтерфейса и латать кабину. Уже через три дня в очередной раз противно запищала охранная система. Быстро соскочив с фигуры доспеха, где я проверял, как приживается заплатка на грудную броню, кинулся к дисплею. Но на полпути тревога кончилась и проиграла короткая мелодия. Я на каждый знакомый аэрокар поставил свой звуковой сигнал. Конкретно тот, что прозвучал, на Алису. Раньше я бы успокоился, но после того, как узнал о связях их семьи с наркоторговцами, которым мы наступили на мозоль… Охранная система всё равно осталась в режиме готовности к огню, а я, пошарив рукой под столом, снял с предохранителя закреплённый там «Разрыватель». Однако, как только из машины вышла одинокая фигурка, целеустремлённо направившаяся внутрь, немного расслабился. Брюнетка зашла внутрь и остановилась возле стола, бросив хмурый взгляд на развёрнутый от неё монитор охранной системы, а потом на меня. И вместо приветствия сразу перешла к главному: — Вами очень недовольны, Гор. Мы не сможем тебя прикрыть. Восемь трупов, из которых ни одного наёмника, все «свои». Мы закинули историю, что ты действовал по принуждению, но там всем наплевать. Местные банды очень злы. Я прищурился: — Почему тогда до сих пор не атаковали? — Собирают силы, нанимают людей, — пожала брюнетка плечами и, тяжело вздохнув, тихо попросила: — Я знаю, что ты меня не послушаешь, но… Беги, мелкий. Бросай всё и беги домой, может, СИБ прикроет. Тут тебя убьют. Зря ты так трофей притащил, — кивнула девушка на «Кузнечик». — Нашли бы и так. Просто немного дольше, — пожал я плечами в ответ. Алиса поджала губы, но продолжила меня «вразумлять»: — Времени совсем нет. Пара дней, и они начнут действовать. Ты не отобьёшься, Святогор! Остановись! На последних словах девушка сорвалась почти на крик. А я замер, не зная, что сказать. Никак не ожидал, что грудастая придёт сюда. Скорее всего ещё и исключительно по своему желанию, вряд ли её направил отец. Выдохнув, включил чайник и показал ей на кресло напротив. На удивление, она безропотно послушалась, с надеждой смотря мне в глаза. — Знаешь, Алиса, — отрешённо проговорил я. — Когда впервые убил человека, наивно и глупо думал, что это отделяет меня от послушного человеческого стада. Возвышает, наверное. Освобождает от оков. Потом пришли кошмары, понимание, что всё осталось, как раньше, лишь на совести появилось несмываемое пятно. Медленно закинув заварку, насыпал чай, беря паузу и думая, как донести всё, что на душе. — А дальше всё пошло один к одному, всё больше и больше. Сначала один бой, второй, похищение, побег на Титан, несколько сражений здесь. И, знаешь, кошмары меня больше не мучают. Она фыркнула: — Не знаю, кем ты себя возомнил, Гор. Число есть число. Кого-то убьёшь, но другие победят. Или окончательно поехал головой и решил покончить с жизнью? Тогда, смею тебя уверить, ты страдаешь ерундой! Пройди терапию, найди нормальную работу, смени имя. У тебя вся жизнь впереди! Вытащив из кармана зажигалку, щёлкнул, смотря на огонёк. Этот её спич о самоубийстве, а ведь в нём что-то есть. Почему я совсем перестал дорожить собственной жизнью? Чувство вины? Страх? Не знаю. Но, откровенно говоря, лесной пансионат, где я лечился, как кажется, очень давно, вызывает ностальгию и чувство покоя. Может, действительно всё бросить? Закинуть сервер в микроавтобус, разбудить спящего после тренировки Егорова, поднять в небо доспехи и рвануть домой? А там пусть будет, как будет? Это ведь не мой бой. Дико жалко мастерскую, да и хрен с ней, умирать ради вещей глупо. Совершенно не понимаю я себя в последние годы, слишком всё изменилось. Всегда казалось, что взрослый, сформировавшийся человек. Но появились трупы за плечами, бои, и весь прошлый жизненный опыт пасует. Остановиться бы, спокойно разобраться, как хочу строить свою жизнь… Собственно, а почему нет? Нахрен! Хмыкнув, громко крикнул: — Колян, просыпайся! Мы сваливаем! Повернувшись к поднявшейся девушке, порывисто шагнул и обнял, стараясь не уткнуться лицом в грудь. — Спасибо! — отстранившись, от души поблагодарил.