Сменив магазин, одну за одной кинул две дымовые гранаты, а, следом за ними, светошумовую. Прикрыл глаза и уши, переждав свет и грохот, да со всех ног бросился к одному из входов в основное поместье, по пути удачно расплескав голову одному из охранников. Плечом протаранив дверь, влетел внутрь и, вспоминая план здания, помчался по коридору. Тут я уже достал своё нелетальное оружие, стреляя на каждый шорох. Упала служанка, дворецкий, охранник, которого я добил. Вот и финишная прямая к одному из убежищ, которое ближе всего к детским комнатам. Навстречу зазвучали выстрелы и, метнувшись в сторону, я ввалился в одну из комнат, махнув парализатором. Упала служанка, загораживающая собой темноволосого мальчика лет девяти. Я оскалился: один из детей Адеми. Подскочив ближе, впечатал ему в плечо пятку, ощутив, как треснула кость. Воздух разорвал детский крик, что мне и было нужно, чтобы защитники знали, что я тут не один и не били сквозь стены. Успокоив пацана парализатором, упал рядом с ним, прикрывшись обездвиженной служанкой. С грохотом в стене выше появилось несколько отверстий, заставляя вжаться в ворсистый ковёр, другой рукой подтянув мальчика ближе. Теперь я прикрыт телами с двух сторон. Жаль, ответный огонь бесполезен. Всем хорош вихревой дестабилизатор, но стрелять через стены из него бесполезно: поле раскроется на первом препятствии. Держа под прицелом вход в комнату, я лежал и ждал, пока не раздался мужской голос, транслируемый через аудиосистему дома: — Что тебе надо? Денег? Отпусти ребёнка и женщину, получишь сколько нужно! Тронешь — будешь умирать долго и мучительно! Вторя его словам, за окном мелькнула тень от второго мобильного доспеха, поднявшегося в небо. Его сенсоры достаточно острые, чтобы точно знать, как расположены люди в комнате. Так что я демонстративно прикрылся ребёнком. — Блядь, да что я такое творю… — тихо выругался себе под нос. — Сука… Главное, чтобы не начали стрелять. Пусть в местной мафии окажется больше человеческого, чем во мне. И они не из тех, кто готов убить своих во имя чего бы то ни было. К счастью, доспех не выстрелил, обойдясь ролью наблюдателя. Большим облегчением для меня стали выстрелы системы обороны поместья, за которыми последовали оглушительные взрывы. Прибывший Коля отстреливал ракеты по системе обороны. Я закрыл глаза и уши, зная, что следом он запустит светошумовую. Дальше напарник отработал термобарами, два из которых влетели в дом. Затряслись и заскрипели стены, по коридору пронеслась волна пыли. Выбрав момент, пока защитники ошеломлены взрывами, вылетел наружу и, кинув гранаты, скрылся обратно. Взрывы. Высунулся опять, выдав длинную очередь из «Разрывателя». А, следом, Егоров, видевший, где я, выстрелил в стену той комнаты, в которой укрывались защитники. Стену дома внесло внутрь, оглушив и раскидав охрану. А потом туда добрался и я, закинув пару гранат и закончив дестабилизатором. Впереди осталась только лестница в подвал и тяжёлая бронированная дверь. Ломать мне её нечем, но и не нужно пока. Отступив обратно, перетащил служанку и мальчика под кровать, чтобы их не придавило или не ранило случайным осколком, а сам засел в засаде, контролируя вход в подвал. Сражение на мехах закончилось: Коля оставил противника без руки с оружием, и, на моих глазах, побеждённый, выбрав момент, прыгнул в сторону, а из груди отстрелилась кабина — пилот катапультировался, а его капсула ушла за пределы острова. Повезло. Егоров же, закончив с врагом, подошёл ко мне, и «Скиф» в дюжину ударов меча прорубился к подвалу, после чего гравизахватом вырвал бронированную дверь. — Минута до прибытия следака. Без брони не суйся, — прозвучало через динамики доспеха. Я кивнул, а «Скиф» перезарядил пушку и взлетел искать невыявленные турели с постами обороны. Он выждал ещё несколько секунд и открыл огонь, раскурочивая дом и места, кажущиеся ему опасными. Это пробудило одну турель, что пилоту и было нужно. В тот момент, когда защитники были заняты им, проскочил наш микроавтобус. Я побежал к опустившемуся транспорту, запрыгнул внутрь и, быстро натягивая нормальную экипировку, описал обстановку: — Они скрылись в туннелях под поместьем, без брони решил не идти. В доме есть служанка с мальчиком, забери его — он из Адеми. Пока мужчина ходил за пленником, я упаковался в броню, развесив оружие и снаряжение по местам. А к тому моменту, когда пацан уснул на сиденье в машине под действием вколотого снотворного, был полностью готов к бою. В туннель за дверь мы попали легко. Быстро прошли пару поворотов и лишь там встретили какое-то сопротивление. Пара охранников, увлечённо паля, ждали на перекрёстке, но плотный огонь из пулемёта и пара гранат решили проблему. — Направо, второй поворот налево, там должно быть убежище по плану, — напомнил мне маршрут Иванов. Я послушался, и вот там нас уже прижало к стенам и полу плотным огнём. Автоматические турели и четверо стрелков. Агент, улучив момент, высунулся из-за угла и выстрелил из гранатомёта. Грохунло адски, а ударная волна термобарической гранаты ударила нас самих, заставив кувыркаться по коридору. Тряхнув головой, я поднялся, собираясь высказать придурку, стреляющему такими боеприпасами в замкнутом помещении, всё, что о нём думаю, но мне стало не до того. Сквозь удушливый дым к нам протянулись видимые следы выстрелов. Грудь вспыхнула болью, но я смог поднять «Разрыватель» и выпустить в ответ длинную очередь на подавление. А через мгновение сзади загремел пулемёт Иванова, крикнувшего мне: — Отходи, Гор! Они выпустили «Возвышенного»! А значит мы живы, пока Алексей держит сплошную стену огня из пулемёта. Сорвав две последние гранаты, я выдержал их пару секунд и кинул вперёд. Тут же поднял дестабилизатор, прошивая воздух коридора. И не прогадал: спасаясь от взрыва, к нам по верху стены метнулась смазанная от скорости фигура. На моих глазах, уворачиваясь от выстрелов «Разрывателя», модификант поймал пулемётную пулю в грудь, но не остановился. В руке врага сверкнул длинный нож или, скорее, короткий меч. Позади него взорвались брошенные ранее гранаты, лишь подтолкнув опасного противника ближе. Я поднял ствол, пытаясь прицелится, но он оттолкнулся от потолка, двигаясь быстрее моей реакции. Щёлкнул дестабилизатор, оповещая об исчерпании боекомплекта, и мои пальцы потянулись к ножу. Мозг не успевал анализировать перемещение противника, воспринимая его стоп-кадрами. Вот он в десятке метрах, а вот сразу в трёх. И быть бы мне порубленным на куски, но следак не оплошал. Однако способ, которым он помог… Иванов откинул меня за шкирку назад, а, следом, со всей дури ударил рукой с зажатой в ней термобарической гранатой по стене, ломая сверхпрочный корпус и выпуская газовую смесь. Неразличимый миг тишины, когда облако вокруг распространялось вокруг, и разверзся огненный ад. Чудовищный удар сначала в лицо, а там и в спину, после которого сознание померкло. И где-то на краю разума мелькнула мысль: если выживу, то в бой отныне пойду только на мехе! Глава 21 В себя я пришёл под тревожные сигналы интерфейса брони: красным цветом мигала медицинская система, сигнализируя о работе наноботов и вводе боевого стимулятора с обезболивающими. Сотрясение мозга, множественные ушибы внутренних органов, рассечение мягких тканей и костей на груди. Накатила тошнота, а я всё пытался вспомнить, где нахожусь и что происходит. Каждая мысль вызывала уколы боли. Благо, тошнота быстро исчезла, задавленная специальными препаратами. Проектировщики брони меньше всего хотели, чтобы пользователь задохнулся от рвоты в шлеме. Головная боль усилилась, а по миру вокруг пробежала рябь. Я зашипел и отключил полный нейроинтерфейс, оставшись смотреть на треснутый экран брони. Когда боль ушла, я смог сесть и оглядеться. Вокруг дым, дальше что-то горит, валяется изуродованный безголовый труп. С короткой вспышкой боли пришло воспоминание о летящей на меня фигуре с мечом. По одежде, вроде, похож… — Очнулся? — Ым-м-м! — вырвалось у меня бессвязное мычание. Сглотнув, я попробовал ещё раз: — Мы-ы-ым! — Контузия, — понимающе кивнул следователь. — Нам повезло, я не отключился, сумел прикончить ублюдка, пока он был оглушён. Я кивнул на туннель позади него: — М-м-м? — Без изменений. Ждал, когда ты очнёшься, прежде чем идти за минами для вскрытия дверей. Только сейчас я увидел, что правой руки у него не было практически до локтя. Указал на рану пальцем: — Мэ-э? — Вылечат, — равнодушно пожал плечами Иванов. — Я схожу за зарядами, жди. Я кивнул и оглянулся вокруг в поисках «Разрывателя». Отыскал под стеной, погнутый и к стрельбе явно больше не годный. Парализатор на бедре постигла та же участь, а вот нож взрыв пережил. Осторожно выглянув за угол, увидел трупы. Один человек в броне подавал признаки жизни. Пошатываясь, я подошёл в упор и воткнул ему клинок в голову. Слишком хороши медицинские системы, даже полутруп может в любой момент выстрелить в спину. Надо как можно быстрее заканчивать операцию и сваливать. Наверняка, скоро прибудет помощь к Адеми. Пока не вернулся следак, порылся среди трупов в поисках нового оружия. Нашёл единственную рабочую винтовку, в которой остался десяток патронов, да возле стены валялась копия моего «Разрывателя», тоже поломанная. Не очень надёжным оказалось оружие, как, впрочем, продавец при покупке и говорил: «Слишком сложное для тяжёлых боёв». Тем временем, вернулся Иванов, неся четыре мины. Прилепив первую на замок, подорвали. Вторую на петли, взрыв. Створку вывернуло боком, дав достаточно места для прохода, и лишь тогда изнутри крикнули: — Что вам нужно? — Выходите по одному. Убивать вас не собираемся. Пацан тоже жив, — устало бросил в ответ Иванов. — Иначе в дело пойдут газовые и светошумовые гранаты. Две минуты на размышления. Им хватило минуты, через которые прозвучало: — Мы выходим! Первым, с прямой спиной, смотря на нас, как на говно, шёл патриарх семейства. Седой, худощавый, скуластый мужик в возрасте. За ним, вцепившись рукой в ножны на боку, шла женщина лет тридцати — в ней я узнал ту самую чемпионку, которая сегодня не смогла продемонстрировать мощь своего доспеха. Потом ещё женщина в возрасте, девушка лет двадцати пяти и пятеро детишек. — Зачем мы вам? — с ненавистью сплюнул глава семьи. — Твой человек похитил мою жену и дочь. Он их возвращает, или ты лишаешься своих детей. Можешь выбрать — кого. Маска спокойствия преступного авторитета треснула. Он выдал длинную матерную тираду, в которой доставалось и «тупому безумному ублюдку», под которым имел в виду своего подчинённого, Иванову, ну и мне заодно. Алексей молча выслушал, сказав лишь одно: