— По-другому вы не понимаете, твари! Будете продавать свою дрянь до тех пор, пока не поймёте, что за такое легко сдохнуть! В словах подполковника ненависть можно было буквально пощупать. А сам он, продолжил, всё сильнее распаляясь: — Только умывшись кровью, лишь страх способен остановить жажду наживы. Чем больше вас сдохнет, тем лучше для всех. Я поморщился. Как его из органов не выперли нафиг? Не знаю, почему он так ненавидит наркоторговцев, но с таким личным отношением его за километр не должны были подпустить к делу. Наверняка, он был эффективен в следствии, но к чему всё в итоге привело? — Слабым людям всегда хочется забыться в дурмане. Твоя мать не исключение, — с некоторой издёвкой, хмыкнул Адеми. — Не мы, так другие будут продавать. Лицо следователя перекосилось в гримасе бешенства, а ладонь с детонатором, задрожала. Уверен, если бы не семья в машине позади, он нажал бы кнопку. И что-то мне кажется, в СИБ ему после всего, что случилось, не работать. Крыша у мужика протекла основательно. Поэтому я отодвинул в сторону Иванова и, кивнув безрукому на нашу машину, попросил: — Займись своими, пожалуйста. Он ожёг меня злым взглядом, но таки послушался и неловко забрался внутрь. Дверь за ним закрылась, и я, облегчённо выдохнув, поинтересовался: — Так что дальше? Устраиваем дипломатический скандал и все причастные дружно едут на пожизненное или что? Вы знаете, Абу много чего интересного перед смертью рассказал, всех залить говном хватит. — Признание, полученное под пытками, в суде не считаются, — поморщился мужчина. — Мы перед законом чисты. — Так запись можно и обнародовать. Головы полетят по всему Титану и без всякого суда. Мужик по-волчьи оскалился: — Шантаж не поможет, наёмник. Вы замазались в крови наших людей по уши. Лично тебе, ублюдок, жить несколько дней осталось. Беги, заройся в какую-нибудь нору, трясясь от страха, мы всё равно отыщем, и умирать ты будешь до-о-олго, Накадзима. Щёлкнули фиксаторы, и я снял с головы шлем, впервые лично посмотрев в выцветшие голубые глаза старика. — Я убью твоих людей и тебя. А тронешь мою родню, начну с твоих детей и внуков. Я стоял, всем видом демонстрируя уверенность в своих словах. На самом деле, когда летел сюда, много думал, как нам мирно разойтись. Даже хотел предложить денег за убитых, ведь не все кто умер в поместье, бандиты. Наверное, есть смерти и среди прислуги. Но увидев мафиози лично, все планы пришлось выкинуть: в глазах старика нет ничего, кроме ненависти и презрения. Он не простит пережитого страха за своих внуков. Потратит любые деньги, наймёт людей, но добьётся своего. Сейчас мы разойдёмся, здесь дети — воевать никто не будет. Он потом отправит убийц, и сколь бы я не храбрился, от выстрела из снайперской винтовки с пары километров меня ничего не спасёт. — Не дотянешься, сопляк, — сплюнул Адеми. И продолжали бы мы бессмысленный обмен «любезностями» дальше, если бы один из охранников не подошёл к нему ближе, прошептав что-то на ухо. Выругавшись, мафиози бросился к машине. Но, сделав пару шагов, остановился. Ещё раз выругался, что-то тихо сказал себе под нос и замер, вытянувшись в струну и гордо подняв подбородок. По глазам ударил яркий свет, и в небе над нами завис доспех среднего класса с мечом и щитом в руках. Сегментированный хвост с жалом на конце, чёрно-золотая раскраска и развевающиеся «волосы» в короне статического напряжения. — Служба Имперской Безопасности, не оказывайте сопротивления! — громко раздалось через внешние динамики меха. На горизонте появилось ещё полдюжины доспехов, не имеющих квантового реактора и телепортации. Их сопровождало четыре броневика, три из которых выкрашены в цвета местной полиции. — Это парни с нашей базы и пара местных, — прозвучали из моего шлема слова Егорова. — Гор, не суетись. — И не собирался, — хмыкнул я, смотря, как прибывшие окружают «Скифа» и алый доспех. Броневики опустились на землю, и из них высыпала куча людей с оружием. Местная полиция, но и несколько человек в штатском с чёрно-золотыми жетонами. После того, как на всех присутствующих оказались направлены стволы, из броневика легко выпрыгнул полноватый мужчина, и, оглянувшись, зашагал в сторону Адеми, остановившись рядом. — Кодзима Анатолий Сатович. Генерал СИБ, — преставился он, чуть поклонившись, прежде чем продолжить: — Ноэль Адеми, вы задержаны по подозрению в продаже и производстве Сиреневой Пыли, незаконной модификации людей, убийствах и похищении имперских граждан. Просьба не оказывать сопротивление. — Вы не можете. Титан не ваша земля! — процедил сквозь губу бандитский босс. — Мы тут оказываем помощь представителям местной власти по выписанному ордеру, — одним уголком губы улыбнулся безопасник и кивнул одному из сопровождающих местных полицейских: — Позвольте ему ознакомиться с бумагами. Пока тот читал протянутый документ, Кодзима добавил: — На вашу жену и дочь ордера нет. Они могут быть свободны, если вы не решите пойти по плохому пути. Адеми скрипнул зубами и, дрогнувшей рукой, отбросил бумагу в сторону. После чего, окинув взглядом загнанного зверя машину со своими внуками и мехи в воздухе, процедил: — Хорошо. Но я хочу попрощаться с семьёй. Кодзима медленно кивнул, и старик отошёл к броневику, возле которого как раз опустился алый доспех. А генерал повернулся уже ко мне, задумчиво оценив побитую броню с прорубом на груди, и протянул: — Вот ты какой, наше юное дарование… — Вы очень вовремя, генерал, — утомлённо откликнулся я, смотря, как из приземлившегося «Скифа» выбирается Егоров. — Какого хера, шеф? — раздалось от микроавтобуса, когда наружу выскочил Иванов. Уже без детонатора в руке, но до сих пор увешанный взрывчаткой. Очень-очень злой Иванов, который сразу же, не обращая внимания на попятившихся людей и наставленные на него стволы, подскочил к генералу и выплюнул слова: — Ты охерел играть моей семьей, мудила⁈ — Похищение — такая же неожиданность для нас, как и для тебя, подполковник, — формально произнёс генерал. Но следом шагнул ближе, и уже тихо, специально для него быстро сказал: — Завали варежку, Лёха. Ты и так такую кучу говна поднял, что разгрести будет очень сложно, оставив тебя на службе. Однако, тот явно не выпустил пар, так что я тоже шагнул ближе и, постучав Алексею по наплечнику доспехов, покачал головой: — Расслабься, отдохни. Всё будет хорошо. Тот ожёг меня гневным взглядом, но спорить не стал, действительно вернувшись к семье. Я прищурился и спросил генерала: — Что будет с нами? И это, извините Иванова, сложные дни вышли. — А у тебя, значит, лёгкие, раз ты не стремишься мне рожу бить? — хмыкнул Кодзима. Я только бледно улыбнулся в ответ. И решил перевести тему: — Вы точно посадите Адеми? Он тут обещал мне страшную смерть. И если посадите, то не решат ли отмстить его подельники? Он поморщился: — Старик лично застрелил Назми, — на мою вопросительно поднятую бровь, он прояснил: — Того, кто похитил семью Алексея. Основной и самый близкий Ноэлю боевой состав вы уничтожили в поместье. Остальные подчинённые, скорее, будут стремиться урвать себе кусок, пока в семье остались преимущественно женщины. Так что ты далеко не в безопасности, но полномасштабной охоты не будет. — А что с Ивановым и его «аргументами», которые втянули нас в эту авантюру? — Поедет на реабилитацию и будет служить, как раньше. Дело похитителей замнём, те ещё твари были. Но если ты сойдёшь с ума окончательно и начнёшь убивать, не разбираясь, то тюрьмы тебе не видать. Получишь сразу пулю в голову «при задержании». Я почесал в затылке и медленно кивнул: — Спасибо за честность. Можно просьбу? — Наглец, — усмехнулся тот. — Излагай. — Я бы тоже хотел провести месяц в тихом домике среди сосен. Лучше всего в том, где однажды был. Он удивлённо поднял бровь, но согласился: — Будет. На этом наш разговор закончился, так как Адеми закончил прощаться с близкими людьми. Ему и его охранникам защёлкнули наручники и повели к машинам. Что характерно, охрану к местным полицейским, а вот старика засунули в аэрокар СИБ. Генерал пожал нам с Колей руки на прощание, они расселись по машинам и взлетели. Их примеру последовала семья мафиозного босса, и наш микроавтобус, за штурвал которого сел один из агентов СИБ. А мы остались на площадке встречи вдвоем с Николаем возле громады «Скифа». Егоров выдохнул, взмахнул отросшей гривой волос, которую пора брать в хвост, и с недоверием протянул: — И это всё? Конец? Нам очень-очень повезло, Гор. Если бы не СИБ, убили бы нас… Я долго и протяжно зевнул, перед тем как буркнуть: — Они нас в дерьмо и втянули, всё честно. Хотя, на самом деле, не ожидал. Был уверен, что нас всех спишут и прикончат, а Иванова уволят. — И кто же на них работать будет с такими методами? Кроме кнута, должен быть и пряник, друг. Я улыбнулся. — Кстати о прянике. Полетели? — Броню сними, иначе не влезешь, — сварливо протянул пилот. Так и вышло, с трудом разместившись слева от пилотского кресла, я в неудобстве провёл весь полет, пока мы не оказались в той самой штольне, где прятался «Скиф» весь день. Доспех отодвинул в сторону большой камень и вытащил спрятанную за ним мешанину вен и сосудов, окружающую вырезанное из алого доспеха Адеми изделие. Мы осторожно переместили его наружу, и доспех взлетел, направляясь в наш ангар. По пути «Скифа» тряхнуло на воздушной яме, и я зашипел на друга: