Если честно, он был удивлен, поражен и, возможно даже, обескуражен тем, как вели себя по отношению к нему Вера и Андрей. Но одновременно Эрик был польщен, ведь Вера действительно нравилась ему тогда, когда он учился в звездной академии. А сейчас, после его глупой обиды на Анну, Вера Мельник нравилась ему еще больше, и он очень надеялся, что Анна и Ги видели «зачетный» прыжок гардемарина на руки к «героическому на всю голову» лейтенанту. В этом контексте публичное упоминание о его подвиге – который Эрик по-прежнему считать подвигом не желал – могло сослужить ему добрую службу. Кто-нибудь, конечно, раззавидуется, но кто-то и зауважает. Но важнее всего, что об этом услышат Вера и Андрей, и, что характерно, не из его уст. – На последнем этапе, полагаю, туго пришлось? – продолжал между тем расспрашивать адмирал. – Так точно! – подтвердил Эрик, на ходу формируя из правды и полуправды новую легенду. – Когда осколки противоракеты ударили по корпусу, я так испугался, что чуть не упустил контакт с интерфейсом. – А мне показалось, вы ничего не боитесь. – Боюсь иногда, – «честно» признался Эрик. – Я тогда испугался, что все зря. Столько труда, а умру, так и не достав гада. – Интересные у вас страхи, господин лейтенант, – покачал головой адмирал. – Как смотрите, кавалер, если мы эту вашу атаку разберем на первом занятии по тактике? – Если честно, я смущен. Это, наверное, будет нескромно с моей стороны… – Но это же не вы, лейтенант, предложили, а я. Итак? – Сочту за честь! – сдался Эрик. – Договорились, – кивнул Бирз. – Вернитесь в строй! * * * Когда закончилась торжественная часть, и всех гостей пригласили в соседний зал, где были накрыты фуршетные столы, Эрик – не без растерянности и смущения – отправился на поиски Мельников. Теперь, по прошествии времени – пусть и небольшого, но все-таки значительного, – он вдруг начал сомневаться в том, что верно понял то, что произошло перед самым представлением. Действительно ли Андрей и Вера пришли сюда только из-за него? На самом ли деле Вера целовала его в губы? Все это казалось ему сейчас настолько невероятным и, пожалуй, даже нелепым, что Эрик готов был поверить в любое другое объяснение. Например, в то, что у него попросту поехала крыша. Тем не менее он все-таки нашел Мельников, – ну, или это они сами нашли его, – и, судя по тому, что он увидел, услышал и ощутил при этой второй за пару часов встрече, его «странный сон» являлся не бредом сумасшедшего, а сущей правдой. – Вы как здесь? – спросил Эрик, потому что надо же о чем-нибудь говорить. Впрочем, имело смысл также понять, каким временем они располагают, да и обстоятельства визита брата и сестры Мельников оставались для него все еще не ясны. – Мы никуда не торопимся. – Кажется, Андрей понял его именно так, как надо. – Мы пробудем в Метрополисе еще две недели… Он явно не закончил свою мысль и, взглянув коротко на Веру, передал право голоса ей. – Эрик… Судя по интонации, говорить ей об этом было неприятно. – Не стоит! – попробовал остановить ее Эрик. – Потом как-нибудь… – Потом как-нибудь, – кивнула Вера, – это со всеми подробностями, а сейчас я хочу сказать тебе главное. Мы тогда плохо расстались… – Не вини себя! – Эрику не хотелось продолжать этот тягостный разговор, но в то же время он хотел узнать, что происходило до, во время и после его ареста. – Дурак ты, Эрик! – неожиданно возмутилась Вера. – Это же я во всем виновата! – Не думаю, что это так, – возразил Эрик. – Ладно, голуби! – остановил их Андрей. – Ворковать будете потом. А суть вот в чем. Верка всем в доме уши прожужжала рассказами о замечательном Эрике Минце. И все бы ничего, но мы с ней не учли, какая сука наш дядюшка Виктор. – Он ко мне клеился чуть ли не с двенадцати лет, – вставила уместное разъяснение Вера. – Но мы его всерьез не воспринимали, – кивнул Андрей. – Ну, зануда, конечно, и к Верке липнет, но… Но не до такой же степени! – Он нам сказал, что тобой занимается контрразведка, и что ты не тот, за кого себя выдаешь, – добавила Вера. – А о том, что он все это сам организовал, сказать забыл. Я сначала просто расстроилась. Но он нам документы показал… Криминалистическую экспертизу взлома архива кадрового управления ВКС… Еще какие-то гадости… Эрик, прости меня, пожалуйста. Я дура! Должна была прежде поговорить с тобой, а я рассвирепела… Просто сорвалась с катушек! Ты мне веришь? – Верю, – успокаивающе коснулся ее плеча Эрик. Прикосновение оказалось неожиданно приятным. Нет, не так! Оно вызвало у Эрика буквально бурю чувств. Раньше с ним такого никогда не происходило, а ведь они с Верой проводили спарринги, во время которых она – и не раз – оказывалась в его «объятиях». Вероятно, все дело в том, что он в то время был сущим ребенком во всем, что касалось взаимоотношения полов. Теперь же, после школы жизни, в которой он успел немного поучиться, все оказалось куда сложнее. Но, похоже, отреагировал на прикосновение не он один. – Ну, а потом… – она неожиданно отвела взгляд и очевидным образом сбилась с мысли. – Потом, – пришел ей на помощь брат, – Кевин… Ты помнишь рыжего Кевина? – Помню. – Кевин случайно подслушал разговор начальника академии и какого-то контрразведчика. Этот безопасник прямо сказал, что ты пострадал из-за ревности взрослого мужика, и что никакой ты не шпион, а классный парень, гораздо более талантливый, чем большинство кадетов… – Он рассказал мне, – снова вступила Вера. – А я Андрею. Мы попытались что-нибудь выяснить, но кончилось все это грандиозным скандалом. Виктор соответствующим образом настроил мачеху, и нас обвинили в том, что мы порочим славное имя нашего отца. В общем, я… – Вера набила Виктору «рожу лица», – хохотнул Андрей. – Сломала челюсть и отбила нафиг яйца. – Серьезно? – не поверил своим ушам Эрик. – Твоя школа! – радостно улыбнулась Вера. – Но тебя мы сами найти не могли, а обратиться было не к кому. Мы не знали, кому можно верить, а кому нет. Этот сукин сын всем рассказывал, что ты растлил меня, но он, так и быть, готов жениться и прикрыть мой позор! Вот же гад! – Главное, что ни маман, ни ее подпевалы нас даже слушать не хотели. Верка им говорит: «Какой, на хрен, позор? Я все еще девушка!» Но… Эх! – махнул он рукой. – Хорошо хоть, без разрешения отца меня замуж выдать не могли, а когда он приехал, он поверил мне, а не этой суке бледнолицей! Но… – Но мы опоздали, – вздохнул Андрей. – Дело было через три дня после битвы при Фронтире… – Я думала, тебя больше нет… – Было грустно… – подтвердил Андрей. – Но потом отец начал наводить справки… Верка хотела хотя бы похоронить тебя по-человечески. «Похоронить по-человечески? Вот черт! Неужели она действительно?.. Она…» Трудно было поверить, что кто-то любил его настолько, что захотел сделать для него – человека без имени и семьи – такое: похоронить по-человечески. – Сначала он узнал, что это ты грохнул халифатский корабль-матку, а потом… – Вера буквально засветилась вдруг, и это было дивное зрелище. У Веры Мельник была необычная внешность. Темно-русые волосы пепельного оттенка, широкое лицо с выраженными скулами, смуглая кожа и изумрудно-зеленые глаза. Она рассказывала, что это потому, что у нее в роду славяне с севера Русской равнины на Старой Земле и волжские татары оттуда же. В общем, при такой внешности светилась она тоже на особый лад. – Потом отец пришел домой и сказал, что ты жив, и что тебя чем-то там наградили и повысили в звании. Даже голофото показал… – В общем, – снова вступил Андрей, – Виктор вылетел из нашего дома без права посещения, а маменьке было указано на неполное соответствие. Разводиться отец передумал довольно быстро… Наверное, она действительно хороша в постели… – Но он запретил ей даже просто интересоваться нашими делами, не то что вмешиваться! – Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – подвел итог Эрик. – Да уж… – покрутил головой Андрей. – Теперь твоя очередь рассказывать, – вмешалась Вера и вдруг коснулась пальцами «Звезды», которую Эрик прикрепил согласно уставу прямо под галстучным узлом. – Даже не верится… Кавалер Минц… Звучит! – Ну, если ты так думаешь… – смутился Эрик, чувствовавший себя не в своей тарелке. Он не привык к такого рода отношениям, а Мельники и не подумали дать ему время на привыкание. Они с ходу перешли с места в карьер. – Ты рассказывать-то собираешься или как? – напомнил Эрику о взятых на себя обязательствах Андрей. – Давайте уйдем куда-нибудь, – предложил Эрик. – Засядем где-нибудь в городе, в баре или еще где, и я вам там все расскажу. Они как встали в оконной нише в самом начале фуршета, так и стояли там все это время. – Мне эта идея нравится! – поддержала Эрика Вера. – Пошли! – А почему у княгини такое кислое лицо? – спросил Андрей, когда они вышли из ниши и направились к выходу из зала. – У кого? – не понял его Эрик. – У Анны Монк! – указал Андрей взглядом на другую группу из трех человек, остановившуюся в противоположном конце зала. Ги и Артур стояли к Эрику спиной, а вот Анна смотрела прямо на него и Мельников, и выражение лица у нее действительно мало соответствовало ситуации. – Почему ты назвал ее княгиней? – практически машинально полюбопытствовал Эрик. – Это что, прозвище такое? – Почему прозвище? – удивилась Вера. – Ох, ты что, не знаешь? – Не знаю о чем? – Анна Монк дочь Одо князя Эгерланда[43]… «Эгерланд? Тогда понятно, что ее слово закон… Но почему я об этом никогда не слышал?»