Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 29 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Зарулил я на стоянку, запарковался рядом с оранжевой амфибийной Сессной-172 на поплавках, возле будки диспетчерской, аппарат на тормоз стояночный поставил и движок заглушил. Катя на меня, как мышь на крупу, дуется, красоту свою от меня прячет. Отворачивается. - Кать, ты меня к доктору проводишь? Может, у меня в самом деле нервы не в порядке? Боязно мне одному к доктору идти! - Отстань, противный! Я тебе не жена! Ты меня не любишь! - Очень даже люблю! А кто ты мне, если не жена? - Брошенная тобою любовница! Ты сказал, что я тебе не нравлюсь - она повернулась ко мне и обвиняющее уткнула палец в мою грудь - Значит, ты меня не любишь и теперь я падшая женщина, а ты меня погубил! - Я сказал, что мне не нравится состояние твоего организма! А сама ты мне нравишься! - Как это я тебе могу нравиться, если мой организм тебе не нравится! Козел! - Мне твой организм нравится, но его состояние вызывает у меня тревогу. А за козла - ответишь! Ты замуж за меня когда уже пойдешь? Я заждался уже! - Когда траур закончится. Ой, ты мне предлагаешь руку и сердце?! - Ну, и все остальные органы до кучи. Печень, почки, желудок в первую очередь! На прокормление! А траур твой на Старой Земле остался! И ты обещала быть мне послушной женой! - Вот когда стану женой, тогда и стану послушной. А траур у меня перед Господом. Господь же един во всех мирах. Потому - жди и не трепыхайся! Вези меня к своему доктору! Но с местным эскулапом свидеться нам не довелось. Из пикапа, стоявшего у диспетчерской, выбрался настоящий морской капитан, не меньше. В морской фуражке с якорем, в морском кителе при позументах, нашивках и прочих прибамбасах на форме одежды, морской волк, исполненный достоинств, солидный и благообразный, с благородными сединами. Умереть - не встать! Такому и "Титаник" доверить можно смело! За один внешний вид, чисто. Вот росту только в нем не более пяти футов. Это с фуражкой вместе. Зато голова большая. Судя по фуражке... ...И неторопливо направился к нам. Подойдя поближе, поздоровался, представился капитаном О'Брайеном. И спросил о наших планах на будущее. - С какой целью интересуетесь, капитан? - Джеймс. Мое имя Джеймс. Я хочу со своей командой попасть в Форт Линкольн, и как можно быстрее. Не позднее завтрашнего утра. - Вам следовало найти нас пораньше, капитан! По прямой до Форта Линкольн нам не хватит дальности, насколько я помню карту. Значит, придется делать промежуточную посадку. Можем и не успеть к утру. - Надо успеть! Я достойно оплачу вашу работу. - А отчего такая спешка, Джеймс? Ну, прилетим в полдень? Что-то изменится? Это, конечно, не мое дело, капитан... но есть ли, и насколько велик резерв времени? - В 08:00, и не позднее, я должен уплатить верфи стоимость траулера, построенного для меня и подписать соответствующие документы. В случае опоздания, судно будет продано другому человеку. Собрать необходимую сумму мне удалось только сегодня, капитан. Само провидение послало вас на этот остров. Я мог бы договориться с Мак-Бруни, - он кивнул на оранжевую Сессну - но она летает медленно и недалеко. И увезти способна только меня. Ваш самолет в состоянии взять на борт всю мою команду, и мне не придется ждать их две-три недели, пока они дойдут в Форт Линкольн попутным судном. Я готов заплатить вам по семьсот экю за каждое место в самолете. - Сколько человек вам нужно увезти, капитан? - Со мною - девять. Три вахты по десять часов. - Восемью девять - семьсот двадцать килограммов. Максимум - двести килограммов багажа. И мне нужно просчитать полет, прежде чем я смогу что-либо вам ответить. Устраивает? - Да, сэр. Для начала планчик бы мне спланировать. Спланировал. Сначала на Виго, а оттуда уже в Ам-мегику. В этот самый Форт. Напрямую не дойти. Полторы тысячи миль... это много! А через Виго вполне получается. Семь сотен от Куинстона до Виго и тысячу одна миля до Линкольна. Кинул данные в планировщик. Получилось десять с половиной часов полетного времени. Да минимум час на дозаправку в Виго. Но мы не на Земле. Сейчас 19:35. До полуночи у меня как раз десять с половиной часов, даже больше! И восемь часов после полуночи. А ведь можем и успеть! Ночной полет по приборам для такого салаги, как я... Это круто! Но! До Виго четыре часа. Вылетим в 20:00 и через четыре часа там будем. В 24 часа еще светло. Сяду, как нибудь. И в 06 утра уже рассвет. До Линкольна как раз шесть с половиной часов по расчету. Значит, если оттуда в полночь свинтить, то как раз в Линкольн к рассвету и поспеем. А за шесть часов в Виго я и отоспаться успею до зеленых огуречных пупырушек. И буду, как огурчик! Ха! 6 тыщ триста! И премию из кэпа вытрясу. До круглых семи. За героизьм! - Эй, кэп! - крикнул я - Мистер О'Брайен! Я берусь за эту работу! Вылет в 20:00! - Я вызываю сюда экипаж! Через полчаса все будут здесь. - Пусть заодно хавчик на дорогу привезут. На всех. Кэп взялся за телефон, а я, пожав плечами, сказал Кате: - Ну, сходим к доктору в другом месте? В том же Форте Линкольн. - Хорошо, любимый! Готовь машину к полету, а я пока приму душ. Она оседлала мотопедик и рванула вниз по серпантину, в Куинстон. С обслугой в куинстонском аэропорту была напряженка, и заправлять "Караван" пришлось самому. Хорошо хоть, диспетчер автозаправщик к самолету подогнал. Пока я прыгал по спине самолетной со шлангом, подъехали будущие пассажиры с бооольшииими спортивными сумками в руках. И пришлось их всех взвешивать. В двести килограммов багажа моряки уложиться, разумеется, не смогли, да и сами, в отличие от капитана своего, ребятки оказались мясом кормленые. Как на подбор. В среднем девяносто пять килограммов на тушку потянули на весах. Всего со шмутками набралось 1066 килограммов груза. С трусами и костями. Покакать бы их отправить перед вылетом, что ли? Потому как получается перегруз. 110 килограммов лишних. При полной загрузке топливом. По плану мне 437 кило керосина до Виго потребно. Но это по плану. Никогда планы не выдерживают столкновения с грубой действительностью. Нежные оне!. И хренушки вам, чтобы я керосиний сливал. Не буду! И, натолкав Катькиных ирисок за щеки для улучшения дикции, объявил грозным голосом: - Перегруз в центнер, сэры и мистера! Либо один из вас на борту лишний, либо ваши сумки остаются здесь! По крайней мере, три из них! Ваше решение, сэры! Но за всех решил капитан. - О,Хара, О'Нил, О'Фингей! Сумки вон из самолета!
И никто не пикнул, что без заптрусов, харча и зубных щеток остался. Да и не нужны они особо, без харча-то... Ни трусы... ни щетки... ...Е-мое! А "Ямаха"?! В ней, заразе, тоже 90 кило! ...Не дождетесь! - Кэп! Еще 280 фунтов лишних! Недобро посмотрел на меня капитан, но ничего не сказал он мне. А скомандовал: - Остальные шмотки - тоже за борт! Все необходимое для перехода обратно купим в Форте Линкольн. И опять никто поперек ему слова не сказал. Уважают! Но все равно десяток килограммов в перегрузе. А!... Наплевать! На взлете выжгу, как два пальца об асфальт! Сейчас вот Катя вернется, и полетим... Катя вернулась... и привезла с собой швейную машинку "Зингер"... старинную... с ножным приводом... Мля! Ом мани падме хум! На "Ямахе"... Попробуй, отыми! Умрет - не отдаст! Лучше нужное что-нибудь выкинет. Воистину сказано - "своя ноша не тянет" и "охота пуще неволи". Капитан О'Брайен, положив мне руку на плечо, голосом, полным сочувствия, процитировал известного губернатора Калифорнии: - "С ними невозможно, и без них нельзя"... Стихия!.. - Не могу не согласиться с вами, шкипер! В туалет сбегать, что ли? На борту с такой загрузкой сходить в хвост уже не получится. А так, глядишь, несколько фунтов и сэкономим? - Джентльмены! Поскольку хождение на борту воздушного судна в связи с перегрузом во время перелета отменяется, настоятельно рекомендую посетить двухнулевый кабинет здесь, на земле. Нуждающихся могу обеспечить спецпрепаратом. Делай как я! Это приказ! И он личным примером увлек за собою пассажирские массы. Пока народ в порядке живой очереди мудро "делал как он" - пурген, кстати, никому не понадобился - заглянул я к диспетчеру и уточнил погоду на маршруте. Связь по маршруту была. Погода тоже была. Вполне себе летная. Уже привычно летная. И перегруз, к сожалению, тоже остался. Несмотря на принятые меры. Двадцать восемь килограммов лишку. Не так и много, вообще-то. На взлетном режиме, с расходом двести сорок кг в час, эти двадцать восемь кг керосину сожгу я за семь минут. Надо мне будет просто поаккуратнее на взлете с набором высоты поработать. Новая Ирландия, аэропорт Куинстон. 20:08. 20 число 6 месяца. Четверг. 22 год Рассадив пассажиров по местам с учетом центровки, вырулил на полосу и взлетел. Набрал пятнадцать метров и, пока перегруз не выжег, так и шел над океаном, набирая скорость. Потом в набор пошел, но тоже полегоньку, не более двух метров в секунду. На четыре восемьсот забирался минут сорок. Там, как и ожидалось, воздушная река подхватила нас и с курсом 304 градуса помчался мой "Караван" на северо-запад. На экономичном режиме в пятьдесят пять процентов мощности скорость установилась в сто пятьдесят два узла. Четыре с половиной часа. Расход - сто десять кило за час. Нормально. До Виго летели и вправду нормально. Мореман оказался неожиданно словоохотливым. За рукав меня подергал, принудил снять наушники, и многословно мне рассказывать стал, какой замечательный траулер сваяли ему форт-линкольновские кораблестроители. Не то, что эти косорукие бракоделы делают в Виго. Мореходность! Автономность! Вместимость! Цена, наконец! Персик, а не траулер. Теперь с наемным прошлым покончено. Теперь он всем покажет, как надо правильно рыбу ловить! Вот только надо ему первым документы подписать. Деньги он перечислил уже. Но этот гадский папа Эмерссон... непременно перехватит траулер у него из-под носа, если опоздать. Слушал я его и диву давался. Чего бы это мужика на понос словесный пробило? Потом сообразил. Да он, этот капитан О'Брайен, летать просто боится! Вот и глушит свой перепугайчик неуместной болтовней. Меня от дела отвлекая. Пришлось его поправить. И наушники надеть. А дел у меня - навалом. Сначала над Новой Ирландией высоту набирал. Потом Долго-долго летели на Новой Англией. Над хребтами горними. Да, надо сказать, горки в тутошней Англии совсем не игрушечные. До четырех с половиной тысяч в высоту попадаются. И вершинки не без шапок снежных. И питают те снежные шапки множество ручейков, с тех гор водопадами низвергающихся. Не остров, а сплошной фонтан какой-то! Я за радиовысотомером приглядываю, и высота от поверхности просто мгновенно меняется. Перепады на милю дистанции до четырех тысяч метров! Сижу я, то ориентиры сличаю, то тренируюсь работать со штурманской линейкой, то вступаю время от времени в связь с землей, про текщую погоду им рассказывая. А сам на капитана поглядываю иногда. О'Брайен на Катю перекинулся и ей с самого начала всю свою эпопею с траулером пересказывать стал. Катя ему живо сопереживать принялась, кэп совершенно разошелся, стал экспансивно руками жестикулировать... В наушниках мне хоть и жить стало комфортнее, но размахивание в непосредственной близости подобия ветряной мельницы несколько нервировало. Вот, а мне говорят, что я не толерантный! А ведь не убил! Сдержался же! Три часа терпел, пока Джимми не унялся, умаявшись. И еле до аэродрома дотерпел. Аэродром в Виго, с длинной грунтовой полосой, впечатление на меня произвел странное. Неожиданно большое количество малых самолетов на стоянке. И никого... И тишина... Ветра у земли нет. Штиль. Диспетчер дал погоду, разрешение на посадку и, видимо, счев свою миссию полностью законченной, замолчал наглухо. Сел я нормально. Вырулил на стояку, встал, где место приглянулось. Двигатель заглушил. И тишина... И никого... И никому до нас дела нет. Перемерли тут они все, что ли? Сверху видно, что город, как вымер, нету людей на улицах. Никакой движухи. Ни машины не ездят, ни лошади не скачут, ни люди не бродят. В порту и на верфях тоже непоколебимый застой. Сонное царство какое-то, а не город. Сиеста давно кончилась. Жара спала. Двадцать пять часов, вечерняя зорька, в других местах самый разгар народных гуляний. А тут нет. Тут тишина. Вылезли мы из самолета и орать принялись. Ау! Пиплы, где вы?! Не случилось ли с вами горя?! Молчанье было нам ответом. В диспетчерской только шум какой-то слышится. Странное что-то. Как будто футбол по телику гонят. Сунулся я туда, и точно, горячий испано-португал к экрану прилип. Пофиг ему все, вплоть до ядерной войны. Какие самолеты? Какие посадки? Какие заправки? С ума вы посходили? Нет, не футбольная лихорадка обезлюдела город и окрестности. Корриду показывают в прямом эфире! Он мне даже "здрасте" не сказал. Заревел зычным голосом, увидев, как тореодора бык рогами за задницу подцепил и с арены выкинул, аки боцман, мусор в неположенном месте узревший. Вошедшая следом за мной в помещение диспетчерской Катя даже напугалась слегка. Я так понял, что там, вокруг арены той, весь Виго в полном составе и обосновался. Во главе с Каудильо своим. Или кто тут у них. Альгвасил? Ни фига я в испанских градоначальниках не петрю. Но мне они и в пень не уперлись. То-есть, абсолютно. Мне надобно машину заправить, да обиходить ее по чек-листу, да успеть самому поспать малехо перед вторым этапом. И все это проделать как можно более шустро. Особенно последнее. Я с семи часов утра на ногах. Глазки слипаются и не смотрят уже. На Старой Земле вторые сутки пошли. Не могу лгать. Устал, как Бобик на лисичке. В наличии же имеем диспетчера, увлеченного кровавым зрелищем противоборства человека с быком, и забившего на всю окружающую его реальность, а также полное отсутствие всяких разных механиков, и прочих всяко-разных аэродромных специалистов, что придают аэрофилдам смысл существования и неповторимый колорит, во всех иных местах отсутствующий. Попробовал я деликатно переключить внимание этого достойного человека на себя: - Уважаемый! Мне бы керосинчиком заправится поскорее? Нарвался на грубость и взгляд озверелый. - Пор ке коньо? Но мэ ходас, идиота де лос кохонес! (Грубая брань на испанском языке: Какого х-я?! Отъе-сь от меня, идиот долбанный!). Катя густо покраснела на его несдержанный спич, но от комментариев воздержалась. Ну, здрассте!.. Дожилися! Не то, чтобы я все доподлинно понял, чего он такого мне сказал... но... "идиота" прозвучало вполне доходчиво. Ну, семь-восемь! Нехорошо! Надо лечить. Я его, конечно, могу понять, фаната этого перевозбужденного. Но простить? Лицо ему надо побить, может быть? Выключу ему телевизор, он на меня моментально в драку сунется. Я так думаю. Тут-то я ему лицо и отрихтую. И буду прав. По всем понятиям. Но для начала попробую вербально его в чувство привести, мучачо-мачо этого. Напряг я свой испанский. "Каррамба" - это как-то слабовато будет... Стрелянто-пистолетто - уже многовато будет. Перебор. Но пусть себе тихо поприсутствует при разговоре. А еще я по испански вот чего знаю: - Бачьями ил куло, кулонэ! Чуччями иль каццо, лэккакацци. Трабайдор, мля, нашелся! (Еще более грубая брань на испанском языке: Поцелуй меня в задницу, толстожопый! Отсоси у меня, х-сос! Труженик, мля, нашолся!). Катя густо покраснела на мой несдержанный спич, хихикнула в кулачек, от комментариев с трудом, но воздержалась. Зато на воспитуемого мое заявление произвело самое непосредственное воздействие. Вернулся организм в реальность, как миленький! - Аааа!! - взревел организм и, видимо наглядевшись на бычьи ухватки, а то и впитав их с молоком матери, устремился в атаку, надув кулаки до нереального объема, пуская струи пара из ноздрей, всхрапывая и сверкая алыми очами. Мне отчего-то сразу анекдот про солдатскую смекалку вспомнился. Ну, тот, где рота вражеских автоматчиков окружила высоту, обороняемую рядовым Петровым: 'Тут-то мне и пи... треньдец!' - смекнул рядовой Петров' - Бе!! - догадался ответить я ему, и подумал, что со мной сейчас поступят, точно как с давешним тореадором. Затопчут копытами, подденут на роги и выкинут в компостную ямку. На последующее перепревание с целью получения плодородного перегноя. Одним лишь чудом и, видимо, личными хлопотами заступницы нашей Богоматери, удалось мне убраться с траектории движения этого бизонообразного человека. Только ногу я убрать не успел, об которую и довелось ему запнуться. Что и позволило мне огреть означенного 'торро' кулаком вдогон по затылку. После чего экземплярчик немного покалечил дверь, вышибив буйной головушкой и оную дверь, запертую на защелку, и самою защелку. Вместе с замком и дверною ручкою. От чего организм пришел в полное изумление и сомлел, впав в совершенную бессознательность. Готовенький. Перезагрузка операционной системы. Столь энергичное явление диспетчера народу незамеченным не осталось. Окружили мореходы свежеприбывшее тело, волнуются. Жестикулируют. Обсуждают перспективы выживания оного. Мне как-то зябко сделалось. А ну, как я его... того? - Кать! А я его... не того!? - и виновато пожал плечами - а куда было деваться? Быкует диспетчер, понимаешь! Катя у меня все ж хоть и бывший, но медицинский работник. Поди живого человека от жмурика свеженького отличить сумеет. Подошла она, пульс на теле обнаружила и велела для начала водичкой его обработать, путем сбрызгивания, а сама в аэроплан за аптечкой устремилась. Пришлось побрызгать водичкой и остудить немного разгоряченный гневом процессор. О! Тело глазками захлопало! Живехонькое, значить! Теперь немного морали:
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!