Ого. А он действительно на нервах. Помнится, при нашей первой встрече говорил, что раньше часто пытался найти утешение на дне бутылки. Как бы не понесло его. Вечно бухой союзник мне не нужен, да и на месте губернатора такого человека не оставят. — Значит, мы проиграли? — спрашиваю я. — Ничего подобного! — Николай бахает бутылкой об стол. — Ещё поборемся. Я постараюсь сделать так, чтобы дело не дошло до суда. Слушай дальше… Николай решает выпить ещё, но на этот раз достаёт рюмку и банку тушёнки. Вскрывает её ножом, по-солдатски. Выпивает водку и этим же ножом цепляет кусок мяса из банки. Ещё один признак того, что передо мной действительно военный, а не кабинетный протиратель штанов. Может, губернатор даже в своё время воевал где-нибудь. Командовать людьми он точно умеет и обладает авторитетом в гвардии. У меня в животе начинает урчать. Мережковский слышит жалобный вой моего желудка, без слов достаёт ещё одну банку тушёнки и бросает мне. — Итак, — говорит он. — Кирилл Котёнкин, твой племянник, тоже начал действовать. Он, в отличие от Ирисовых, не стал мешать нам юридически. Вместо этого он собирает армию. — Армию? — Вот именно. Объявил набор гвардейцев, приказал провести учения, закупил боеприпасы и военную технику. По всем признакам готовится к войне. Это, кстати, озаботило Ирисовых. Им уже мерещится, что всё происходящее нацелено против них. — Собирает армию против сироты? — усмехаюсь я и закидываю в рот кусок тушёнки. — Скорей, готовится к тому, что мы назовём его узурпатором и попытаемся забрать титул силой. — А мы попытаемся? — Только в самом крайнем случае. По идее, такой вопрос проще решить через суд. Если собрать достаточно доказательств, император издаст указ, и Кирилл будет вынужден передать тебе графство. Или же будет объявлен мятежником и казнён. — Ага, представляю, сколько всё это займёт времени… — Вот именно, — Николай морщится, махом наливает и выпивает ещё рюмку. — Может, полгода. Может, год или больше. А постоянного губернатора должны назначить не позже конца марта. — Сейчас у нас что, конец января? — прикидываю я. — Значит, осталось два месяца. — Да. Это мало. Я попытаюсь договориться с Ирисовыми, чтобы они перестали ставить нам палки в колёса. Уже встречался с их представителем и заверил, что ты не имеешь никаких претензий на имущество или титулы их рода… — Они думают, что имею? — Ну конечно! Смерть твоей матери была только формальным поводом для той войны. По факту ты же мог претендовать на оба графства, Ирисовых и Котёнкиных. Ирисовы думали, что это хитрый план твоего отца, и хотели уничтожить за это вас обоих. — Ну да, ну да… — задумчиво киваю я. — Так и думал, что благородная месть там на последнем месте, а про изнасилование вообще всё выдумали. — Скорее всего, — соглашается Николай, ковыряясь ножом в банке. — Наоборот, есть информация, что твои родители любили друг друга. Граф Ирисов отказался сделать свою дочь второй женой графа Котёнкина, но они продолжали встречаться тайно, — продолжает губернатор. — Впрочем, для нас это не важно. — У меня уже голова пухнет от этих дворянских хитросплетений, — честно признаюсь я. — Как же ты тогда собрался быть графом, Ярослав? — усмехается Мережковский. — Когда сам погружусь, будет проще. Скажите, что я могу сделать? Чтобы не сидеть, пока работают ваши адвокаты и кто там ещё работает. — Даже не знаю, честно говоря… — тянет Николай. — Просто не влезай в новые неприятности. — На всякий случай обещать не буду, — улыбаюсь я. — Но очень постараюсь. Спасибо за угощение! — Если хочешь, можешь попросить подать нормальный ужин. — Не, спасибо. Пойду навещу Светочку, а потом смотаюсь по делам. — Но ведь ночь на дворе, — смотрит в окно Мережковский. — Скоро рассвет. Самое время для прогулки. Захожу в ту же спальню, где нас со Светой разместили в прошлый раз. Бужу девушку нежными поцелуями, и полчасика посвящаю ей. После приходится признаться, что арендованная квартира уничтожена вместе с мебелью и всем остальным, что мы успели купить. Светочка ожидаемо расстраивается и даже плачет. Утешаю её, что у нас обязательно всё будет. Деньги — ерунда, главное, что мы живы и здоровы, и сейчас в безопасности. С некоторым трудом, но удаётся успокоить. После этого отправляюсь в город на такси. Доезжаю до конюшни, где скучает бедняга Эклер, и вместе с ним отправляемся в вояж по городу. Расковыриваю все свои тайники. Я припрятал по чуть-чуть драгоценностей и макров в спортивном клубе, на конюшне «Урагана», в подворотне возле магазина Китайца. Деньги со счёта, открытого Окуневым, предусмотрительно снял заранее. Пересчитываю сбережения. Сорок три тысячи с копейками. Надо же. Я думал, меньше осталось. Оказывается, моё финансовое положение даже улучшилось, несмотря на все траты. Плюс ещё акции пароходной компании, россыпь мелких макров, старая винтовка и боеприпасы для неё, пробитая на боку кираса, которую я так и не удосужился починить, лук со стрелами и комбинезон охотника. Вот такое у меня богатство. Берлогу бы, где всё это сложить… Но с учётом обстановки опасно где-то оседать. Открывать счёт в банке тоже не буду. Да и есть одно дельце, в которое мне придётся вложить много денег. Как по заказу, приходит сообщение на мобилет от Китайца: «Нашёл 6. Приезжай». Пару мгновений, соображаю, что это значит, а Люсиль оказывается даже быстрее меня. Появляется на плече и вопит в ухо: — Макр! Он нашёл макр шестого уровня! — Тише, не ори ты! Да, наверное. Хорошо, что мы рядом. Пойдём. Спрячься только, а то он опять купить тебя захочет… — Я ему что, игрушка? — возмущается альбиноска. — Люсиль не продаётся! — Я знаю, красавица. Но этому барыге попробуй объясни. Уже через пару минут захожу в магазин и сразу по привычке запираю дверь изнутри. Китаец удивляется: — Ого, ты быстро. Ну и хорошо. Дело ждать не будет. — Ты нашёл макр шестого уровня? — Да. Появился на чёрном аукционе в Новосибирске. Только не спрашивай откуда. — Не буду. Сколько? — Сто пятьдесят тысяч. — Чего⁈ — у меня натурально глаза лезут на лоб. — Ты сказал пятьдесят-шестьдесят! — Ну вот так, — бурчит Китаец, разводя руками. — Это ж был аукцион, а штука очень редкая. Радуйся, что хоть так удалось! Короче, деньги нужны в течение недели. Если не найдёшь, продадут другому. Усиленно соображаю, где добыть деньги. — Погоди, Китаец. Что с моим револьвером? — Ах да! — торгаш хлопает себя по лбу. — Совсем забыл. Продали за тринадцать. Твои шестьдесят процентов, как помнишь, то есть семь тысяч восемьсот. Оставить на макр? — Да, — киваю. — И вот тебе ещё сорок две двести. Итого пятьдесят, плюс четыре я тебе давал как аванс. Девяносто шесть найду в течение недели. — Точно найдёшь? — щурится Китаец. — Давай займу полтинничек. — Чтоб потом с процентами тебе отдавать? Обойдёшься. Всё, жди. Увидимся. — Как скажешь, Кот. Только до последнего не тяни. Там люди могут и не дождаться, постараются пораньше и подороже толкнуть… Сам знаешь, как дела делаются. — Не знаю, — твёрдо глядя в хитрые глаза, отвечаю я. — Деньги будут вовремя, даже если в последний день. Если макр уйдёт — спрошу с тебя. — Ты не угрожай, — хмурится барыга. — Не угрожаю. Говорю как есть. Увидимся, Китаец. Выхожу из магазина, прыгаю на Эклера и скачу вперёд. «Что будем делать?» — мысленно спрашивает Люся. — «Даже я понимаю, что это большие деньги». «Как что? Будем охотиться, дорогая. Поможешь мне найти монстров пожирнее, а я буду их убивать. Охота каждый день, от зари до зари. Вот наш девиз на ближайшее время, пока не соберём нужную сумму». «Ох, Ярослав», — в голосе мышки слышатся слёзы. — «Спасибо тебе. Ты на столькое готов ради меня!» «Ну, мы же друзья. Не парься. Отплатишь как-нибудь», — мысленно говорю я, стараясь не вспоминать соблазнительный человеческий облик Люсиль. «Пошляк!» — она с лёгкостью читает мои мысли. У меня в кармане осталось тысяча сто рублей. Неплохая сумма, на неё можно несколько месяцев прожить, если тратить только на еду и другие предметы первой необходимости. Но по мне это не жизнь, а выживание. Поэтому чувствую себя нищим. Ничего, всё впереди… Никаких сомнений. Я добьюсь богатства точно так же, как всего остального: власти, силы и влияния. А пока придётся потерпеть.