— Вы замужем? — удивился он. — Представьте себе. Мало того, я люблю своего мужа. Смешно, не правда ли? — Почему смешно? — Миронов посмотрел на кончики своих длинных пальцев и неожиданно улыбнулся. — Очень приятно, я очень рад, Марина Сергеевна. Честно. — Он поднял взгляд, и Марина увидела, что он действительно рад. — Идемте гулять, Сергей Иванович. — Она сняла с вешалки шубку. — Назло этой противной погоде мы идем гулять. Правда? — Правда. — Миронов помог ей одеться и распахнул дверь. — При некоторой наблюдательности вы бы заметили, что я в пальто. Они вышли на улицу. — Вы любите осень, Сергей Иванович? — Нет. — А природу? — Любил, подражал другим… — Он оглянулся. — Это ужасно, но я люблю город и асфальт. Люблю, когда много людей, шумно… — Странно, зачем же вы тогда сюда приехали? — спросила Марина и взяла его под руку. — Приехал сюда? — Он сделал смешную гримасу и пожал плечами. — И то, что любишь, иногда надоедает, хочется разнообразия. Чего-то другого. Знаете, в чем основная сложность нашего существования? — Не знаю. Марина хотела свернуть в аллею, но актер остановил ее. — Хватит прокисшей природы и мокрых ботинок. Идемте на асфальт. — Он показал на шоссе. — Ужасно, что очень много умных людей жило до нас. Сейчас трудно быть умным и оригинальным. Хочешь сказать что-нибудь стоящее — вспомнишь, что уже сказали и лучше. Это человечество столько напридумывало и нам ни шиша не оставило. Он взглянул на часы. — Вы торопитесь? — спросила Марина. — Отнюдь. Куда здесь торопиться? — Трудно быть актером? — Трудно быть хорошим специалистом. Везде. — Миронов вздохнул. Они вышли на шоссе, Марине было хорошо и спокойно. Он говорил, не требуя ответов, можно не напрягаться, не слушать, достаточно изредка кивать и понимающе поглядывать в лицо. Она вспомнила, что недавно здесь гуляла с Зотовым, врач молчал, он умеет молчать и легко, и немного значительно… — Вам нравится Михаил Алексеевич? — спросила Марина. — Доктор? — Миронов поднял рыжие брови. — А он здесь при чем? Хотя извольте. Я вообще не люблю врачей. — Вы любите людей за профессию? — Я не люблю только следователей и врачей. Они знают про нас неприлично много. Знают и молчат, меня это раздражает. А доктор — специалист по психам. Помните пословицу: «С кем поведешься, от того и наберешься»? Как он заглядывает в глаза? — Вы заметили? — обрадованно спросила Марина. — Значит, мне не кажется? — Увольте, уважаемая Марина Сергеевна. — Актер передернул плечами. — Какой опыт он проделал над Валентином Петровичем? С этой записочкой? Может, он милейший человек, но кроликом быть я не желаю. — Сергей Иванович, почему вы боитесь Семина? — неожиданно спросила Марина. — Я? Боюсь? — Миронов смутился. — Боитесь. Почему? Раздался резкий автомобильный сигнал, и Марина быстро сошла на обочину. Миронов испуганно шарахнулся и больно толкнул ее острым локтем. Грязное по окна такси проехало мимо и остановилось, водитель приоткрыл дверцу и крикнул: — Как проехать в пансионат?.. — Я не расслышала, — сказала Марина. — Что ему нужно? — Минуточку, наверное, заблудился. — Миронов зашагал к машине. Водитель такси закурил. Когда Миронов подошел, он сказал: — Привет, Серега. — Привет, — ответил Миронов, просунул голову в машину и бросил на сиденье конверт. — Мне срочно нужна «кукла». В конверте указаны размеры и образцы обертки. — Не раскололи? — спросил таксист, включая мотор. — Первый поворот направо и прямо до шлагбаума, — сказал громко Миронов и махнул рукой. — Спасибо, — буркнул водитель и дал газ. — Десятку налево в середину, — сказал Семин, натирая руку мелом. — Сколько у меня, Михаил Алексеевич? Зотов не торопясь обошел бильярд и остановился у полки с шарами. Семин следил за его медленными, рассчитанными движениями и думал: «Как ему хочется казаться мягким да интеллигентным». — Пятьдесят шесть. С десяткой в любом, — сказал Зотов и взял у Семина мел. — Значит, у вас в последнем. — Семин ударил, не прицеливаясь. Шар остановился у лузы, и Семин недовольно покачал головой. — Не интеллигентно. — Вам нравится Марина? — Зотов забил десятку и рассеянно оглядел бильярд, решая, как играть дальше. — Красивая женщина, но слишком мудра. Даже не мудра, а запутанна, что ли. — Семин говорил быстро. — Не люблю женщин, взаимоотношения с которыми связаны с психологическими экскурсами, рассуждениями о добре и зле. Этого хватает и без них. — Тоже верно. — Как бы нехотя Зотов сделал удар, промахнулся и медленно отошел от бильярда. — Но не уехали вы из-за нее. — С чего вы взяли? — А вы думаете, что я вчера отгадал финал вашего фантастического рассказа? — Зотов разглядывал кончик кия. — Я понял, что вы не уедете, и именно из-за Марины Сергеевны. Семин отложил кий. — Смешно. Вы проверяете на мне психологические тесты? — Я не практикую на отдыхе, — ответил грустно Зотов. — Вы же не на работе сейчас? Семин взял кий и пошел вокруг бильярда. — Дуплет направо в угол. — Вы не в форме. — Зотов подождал, пока шары остановятся, и начал прицеливаться. — Прямо в угол. — Он аккуратно забил шар и вывел «своего» на удобную позицию. — Решили, что победа в кармане? В среднюю прямо. — Он снова забил шар и взглянул на Семина. — Игра в последнем. Разойдемся и начнем новую? — Я люблю доигрывать каждую партию до конца, — ответил Семин. — Долго очень. — Зотов сделал с удовольствием удар и разогнулся. — Михаил Алексеевич, какого вы мнения об актере? — спросил Семин. — Вы же психиатр, что он за человек? — Сергей Иванович? — Зотов задумался и достал папиросы. — Во-первых, он не актер… — А кто же? — Семин нагнулся над столом. — Дуплет в середину. — Я врач, а не гадалка с Киевского вокзала. — Зотов прикурил. — Мало ли профессий? У него комплекс неполноценности, особенно в женском вопросе. Холост, чистоплотен… — Он замолчал. — Тяжелое детство. Голод, наверное. — Семин слушал, глядя под ноги. — Он человек нервный, но сильный как физически, так и духовно. — Даже физически? — удивился Семин. — Да. У него сила природная, а не вытренированная, как у вас или у меня. Вы не встречали худых, костлявых силачей? Бывают. — Зотов кивнул. — У них очень быстрое включение, из таких людей вырастают отличные спортсмены. Семин взял у Зотова спички. — Он имеет отношение к преступлению? — Я же не гадалка. — Зотов долго целился, сделал неловкий удар и подкатил шар к лузе. — А, черт возьми! Все вы тут с этими дурацкими вопросами! Семин сосредоточенно мелил кий и молчал. — Он не может быть преступником, — успокаиваясь, думал вслух Зотов, — так как на целую голову выше таинственного слепого. Затем, я видел слепого и Сергея Ивановича в столовой в одно и то же время. А по вашей теории… — Он замолчал и снова стал разглядывать кий. — Слепой и оставшийся в пансионате — одно лицо, — закончил Зотов почти вкрадчиво. — В ваших рассуждениях есть некоторая логика. — Семин показал на шар, стоящий у лузы. — Сдаетесь?