- А ты – Фаратоном. Браво, герцог, тебе снова удалось разыграть прекрасную комедию. - Я в твоих руках, брат, - еле слышно ответил Мишель. – Но ты обещал… - Отпустить пленников, я помню. Всему свое время. - Сабина тебе сказала?.. Кстати, где она? Виразон холодно улыбнулся. - Она мертва. Она лишь подтвердила то, что я знал давно. Задать новый вопрос Анри-Мишелю не дала Диана, влетевшая в каюту подобно урагану. Увидев герцога, она застыла на месте, от волнения потеряв дыхание. Прижав белые руки к груди, она сделал вперед несколько робких шагов. Доменик улыбался, только эта улыбка стала застывшей и бесцветной: он увидел Бриана. За месяц они так ни разу и не поговорили. Юноша пытался завести разговор, но всякий раз Виразон старательно избегал любого общения. Он закрылся в себе и в проблемах на море, стараясь не копаться в прошлом. Чертовски не хотелось менять что-то в собственной жизни. Но вряд ли можно бегать от собственного сына всю жизнь. Вдруг решив что-то, пират стремительно вышел из каюты в ту сторону, где стоял юноша. Он уже давно принял решение относительно того, как поступить с Шалианом. Пожалуй, следовало напомнить Бриану, что он возвращается в Париж. Мишель взглянул на Диану с ласковой и нежной улыбкой. Она несмело шагнула вперед, положила руку на протянутую к ней ладонь. – Диана, – его глаза светились добрым и теплым огнем. Он с каким-то жадным вниманием рассматривал ее. Боже, как она изменилась за этот месяц, проведенный на «Черной пантере»! Лермон чувствовал перемену в ней, но не мог пока понять, что именно стало другим. На Диане было светло-зеленое платье, мягко обволакивающее ее хрупкую фигурку; оно чудно сочеталось с цветом ее дивных глаз. Может, это платье? Диана вдруг улыбнулась. Освободив руку, она присела в реверансе. – Ах, простите, ваша светлость. Я рада видеть вас, ваша светлость. Лермон рассмеялся было, но недавнее ранение тут же напомнило о себе. В глазах потемнело, перехватило дыхание. Фаратон сильно побледнел и опустился на диван. – Мишель! Боже мой... Мишель, что с вами? Она подскочила к нему, упала возле дивана на колени и поймала руку герцога в свои. Тот не ответил. Он даже не пошевелился. Белый, как полотно, он полулежал, запрокинув голову. Было мучительно больно дышать и невыразимо трудно сидеть. У него не было сил, чтобы ответить. – Доменик! Крик Дианы привел Мишеля в чувство. Он выпрямился и открыл глаза, тускло сверкнувшие из-под черных ресниц. – Не надо, – пробормотал он. – Я в порядке. В каюту заглянул Виразон. – В чем дело? – ровно спросил он, с интересом рассматривая их. Диана зарделась и порывисто поднялась, не найдясь с ответом. Мишель слегка улыбнулся, всем своим видом показывая: «женщины». Доменик замер, прислонившись спиной к косяку двери. – Что ты дальше намерен делать? – спросил герцог. – Продолжать преследовать меня? – Это еще вопрос, кто кого преследовал, – мрачно отозвался Доменик, и по его губам снова скользнула холодная улыбка. Мишель медленно откинулся на спинку диван, чувствуя, что силы опять покидают его, но все же сумел улыбнуться, превозмогая боль. – Ты не ответил, – напомнил он. – Так что?.. Уйдет Виразон с моря Средиземного или нет? Тореаль изумленно изогнул бровь. – Уйти? С моря? Зачем это? – В смысле? – Виразон моря не покинет. И если это была твоя миссия, можешь считать ее проваленной. А ты? Глава сто тридцать девятая Лермон, с чьего лица исчезла улыбка, задержавшись только в глазах, встретился взглядом с равнодушным взором синих глаз Доменика. – Я? Скорее всего, уеду на Карибы... Не правда ли, вдвоем в одном море нам будет несколько тесно? Тот улыбнулся, но промолчал. Диана с жадным вниманием рассматривала Виразона, небрежно склонившего темноволосую голову, опершись о косяк двери. Она держала руку Мишеля в своих, но почти не чувствовала его прикосновения. Она смотрела на Доменика, остро ощущая какую-то перемену в нем, что-то иное. Она привыкла к нему, как к пирату, опасалась его, чуть боялась, но лед его глаз уже не удивлял, а графа де Тореаля она совсем не знала и не могла даже представить его себе. Она не понимала, когда именно Доменик настоящий, а когда его истинное существо скрывает маска. Диана смотрела ему в лицо, уверенная в том, что тот не замечает ее взгляда, поэтому очень удивилась и, пожалуй, испугалась, когда его синий взор пронзил ее насквозь, сверкнув из-под черных бровей. Она отшатнулась и резко отвела взгляд. Доменик теперь смотрел на брата. Мишель задумался, и не заметил ни испуга Дианы, ни презрительной усмешки Виразона. - У меня дела в Париже, – вдруг сказал Мишель. – Нам не по пути случайно? Доменик усмехнулся. - Мне нужно попасть в Марсель, но немного позже, – Виразон вдруг улыбнулся. – Ты будешь удивлен, если узнаешь, что я неоднократно видел тебя и в Париже, и в Фонтенбло? И вас тоже, сударыня. Лермон поднял на него изумленный взгляд. - Как?.. Ты был в Париже? А почему я не видел тебя? Тореаль пожал плечами. - Охота... Мне было легко затеряться в толпе. - Ты был при дворе и ни разу даже не намекнул о своем присутствии! Доменик смерил Лермона неприветливым взглядом, ничего не ответив. Он и не хотел, чтобы брат знал, что он постоянно рядом. Он не хотел вопросов и извинений. Неужели это так непонятно? – Возьми с собой в Париж Бриана, – вдруг сказал Виразон, меняя тему. – Он единственный наследник Шалиана. Мишель с удивлением снизу вверх посмотрел на брата. Диана замерла рядом с ним, словно прячась от холодного взгляда синих глаз. – Хорошо. Ты знаешь, что юноша и твой... – Знаю, – перебил его Доменик. – Кстати, Диану ты тоже заберешь в Париж? Та, о ком сейчас говорил Виразон, вспыхнула и отвернулась от него, глядя на Фаратона. Мишель улыбнулся. – Ни в коем случае, – весело сказал он. – Она, если захочет, конечно, подождет меня на Карибах. Диана замерла, по-прежнему сжимая руку герцога в своих. Она не ослышалась? Он действительно предлагал ей поехать с ним? Неужели… Диана не выдержала и опустила голову. Что она могла ответить ему? Да и пронзительный взгляд Доменика не давал сосредоточиться. Она почувствовала себя смертельно усталой, даже радость от встречи с Фаратоном не смягчила эту усталость. Вот бы скорее увидеть Мари. Словно читая ее мысли, Виразон, не менявший своей позы с начала разговора, слегка наклонил голову набок и сказал: - У вас прелестное дитя, мадемуазель. Диана вздрогнула, но промолчала. - Нам пора, Доменик, - тихо сказал Фаратон. Он чувствовал отчуждение брата. Но хотя бы тот был жив. И наконец закончится никому ненужная борьба. Слишком много хотелось спросить, слишком о многом поговорить, но Виразон закрылся от общения. Сложив руки на груди, он стоял, по-прежнему прислонившись спиной к косяку двери. Из-за его плеча выглянул Бриан. Юноша выглядел растерянным, но спокойным. Видимо, ему тоже пришлось многое пережить. - Что ж, не прощаемся, - проговорил Доменик, пропустив сына в каюту. Лермон усмехнулся, кивком поприветствовал Бриана. - Да уж, надеюсь, что ты никуда не сбежишь вновь. - Ради чего мне бежать? – искренне удивился Тореаль, пожимая плечами. Диана посмотрела на него, отошла от поднявшегося Лермона, приблизилась к Виразону. - Спасибо вам, граф, – сказала она. - За что, сударыня? Мне кажется, я только досаждал вам своим присутствием на этом корабле. – Нет, нет, спасибо вам за то, что вы вернули меня к жизни. И... простите, граф, если что-то не так. Мишель на мгновение нахмурился. – Я что-то пропустил?