— Какая благодать! Уже ночные птички поют. — Нам с тобой очень повезло, Лиз! — пробормотал счастливый Фризе. — Ни одной полицейской машины! Я видел знаки — на этом автобане даже на минуту останавливаться запрещается. — Тоже мне проблема! — лениво пробормотала девушка. — Я бы сказала, что задержала русского шпиона и, пока он оказывал сопротивление, сумела им овладеть. «Наверное, так бы и сделала, — решил Владимир. — Немки — они…» Какие немки, он не успел додумать. — Судя по тому чеку, который лежит в бардачке, ты забыл, где я служу? Вот бы удивились мои начальники, узнав, что русский сыщик подарил мне миллион евро! — Частный сыщик, — поправил Фризе. — А ныне олигарх и прочая сволочь, ненавистная русскому народу. — И немецкому тоже. У нас теперь тоже не любят олигархов и перечитывают Маркса. — Надо же?! — удивился Владимир. — Куда же бедному крестьянину со своим миллиардом? — Во-вторых, — продолжала раздетая до нитки агент Интерпола, — ты забыл, какая я богатая. Я же рассказывала тебе, что папочка завещал мне все свое производство, прежде чем отправиться в длительное пешее путешествие. И даже гонорар, который он отлупил с тебя за дела по наследству… — Да он финансовый гений, твой папочка! — восторженно воскликнул Фризе. — Как вовремя он вернулся из своего путешествия! — Мы есть два гения, — поправила его Лизавета. — Он — финансовый. А я — гений на все случаи жизни. Когда я узнала, что ты решил ограбить немецкий народ города Киля и у тебя начались проблемы с властью… Нет, не с немецкой, со своей, я вызвала папочку. Он дошагал уже до города Алиса-Спринг. Знаешь, где это? — Конечно, знаю! — обалдевший от всего услышанного, сыщик только качал головой. — То-то твой фатер такой загорелый и худой. Ходячий рубильник. — Не оскорбляй моего папочку! За что ты обозвал его рубильником? Фризе изобразил ладонью папин нос. Лизавета расхохоталась и, наклонившись к Владимиру, опять чмокнула его в щеку. Сыщик попытался ее обнять, но обнаружил, что подруга уже одета. «Немки одеваются так же быстро, как и раздеваются», — усмехнулся он. — У нас еще будут некоторые возможности, — пообещала Лизавета, от которой эта усмешка не ускользнула. Она не стала дожидаться, когда оденется Фризе и, включив мотор, ловко вписалась в поток машин на автобане. — Твой папец у меня в Москве хотел переночевать, но потом передумал. — Теперь он сделал передышку в своих похождениях. И все еще надеется, что я выйду за тебя в мужья. Ты ему очень понравился. Больше, чем мне. Она искоса посмотрела на Фризе, не выпуская из вида двигающиеся впереди автомобили. От встречных фар глаза ее светились мягко и завораживающе. — Какой же ты, Володька… Редкий мудила! Просто класс! — она на мгновение прислонилась к его широкой груди и всхлипнула. — А чек я хотела бы оставить на память, но в нашем деле незачем хранить улики. Правда, сыщик? — Я думал, ты давно уже пустила папины денежки по ветру. — У нас не было сильных ветров, — серьезно ответила Лизавета. — А то бы и спустила. Кстати, ты меня перебил, когда я стала про папу рассказывать… — Ну, выкладывай, чего недоговорила! — Тот огромный гонорар, что отец сглупил… Нет, не так! Слупил с тебя! Его он тоже перевел на мой счет! Считай, что я с тебя уже слупила. Я правильно выражаюсь? — Правильно. Главное, правильно по сути. Откуда только ты это словечко выкопала? Оно не из моего лексикона. — Из твоего, из твоего! — весело запротестовала Лизавета. От слез к веселью она переходила мгновенно, как обычная немецкая женщина. Статус сотрудницы Интерпола на переменах в ее настроении не сказывался. — Когда мы с тобой познакомились в Карлсбаде, ты повел меня в Пап-отель и устроил большой пир. И, оплатив счет, сказал: «Ничего себе, слупил халдей!» — Выдумщица. — Да! Да! Так сказал! Я все твои словечки запоминала. Когда один русский парень объяснил мне, что означает это выражение, я пожалела, что не предложила тебе оплатить свою половину. Фризе попытался вспомнить этот давний эпизод, но так и не вспомнил. А, вместо этого, пропел: Когда мы были молодые, И чушь прекрасную несли, Фонтаны били голубые, И розы красные цвели… — А папа, мне кажется, доволен, что я его из Австралии домой вернула, — задумчиво сказала Лизавета. Она достала одной рукой из бардачка выписанный Фризе чек, порылась там еще и извлекла крошечную золотую зажигалку. Щелчок. Язычок огня. Чек полностью сгорел в автомобильной пепельнице. Фризе отметил, что ею воспользовались впервые. Автомобиль был новенький. Пепел Лизавета высыпала на автобан. ВСТРЕЧНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ Шоссе пульсировало: то чешуйчатая, похожая на мускулистое тело бесконечного удава, лента автомобилей ненадолго застывала, то срывалась в бешеную гонку. И опять застывала. Фризе казалось, что машины стоят и мчатся с одинаковым временным интервалом. Он даже начал следить за стрелками на светящемся зеленым светом циферблате, но в это время Лизавета свернула на боковую дорогу в густом сосновом лесу, и минут через пять они припарковались на просторной площадке перед уютным трехэтажным отелем. Уже стало темнеть, и на крыше здания, словно в честь их прибытия, засветилась голубая вывеска: «Парк-отель». — Ты не ошиблась адресом? — поинтересовался сыщик. — Тебя больше устроил бы красный фонарь над входом? — не осталась в долгу Лизавета. — Соскучился по Кильским бардакам? Фризе нечего было возразить: в этом портовом городе, «соблазнительные» заведения попадались едва ли не чаще, чем пивные рестораны. Фризе иногда казалось, что к порывам свежего ветра с Кильской бухты примешивается легкий аромат женского пота и пряных духов. Сыщик ни словом не обмолвился приятельнице о том, что среди многочисленного недвижимого имущества, полученного от предка, имелись и вышепоименованные дома. Но у Лизаветы и собственных источников информации было предостаточно. Забрав у сыщика паспорт, подлинный с первой до последней буковки и красивых штемпелей, приятельница пошла к стойке администрации, за получением номера. «Или номеров? — подумал Владимир, усаживаясь в глубокое кресло и с большим одобрением разглядывая стройную фигуру подруги. Никаких изъянов он в ней не нашел. — Даже не посоветовалась со мной, какие апартаменты снять. Самоуверенная особа». Тут его внимание привлек тип, с комфортом развалившийся в кресле напротив. Вернее, не сам «тип», а газета, которую мужчина читал. Названия газеты Фризе не видел, но не сомневался, что это «Зюддойче цайтунг» — уж слишком характерной была ее верстка и подбор шрифтов. Но не в названии газеты было дело. Набранный аршинными буквами заголовок, словно перерубал страницу надвое: «БОЛЬШОЙ АДРОННЫЙ КОЛЛАЙДЕР МОЖЕТ ВЫВЕСТИ В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» Позабыв о правилах хорошего тона, Фризе подъехал на своем кресле к читающему господину. Хорошо, что колесики у кресла оказались целы и не слишком скрипели. Мысль о том, что можно просто-напросто подняться с кресла и купить газету в автомате, стоящем при входе в отель, сыщику не пришла в голову — настолько ошарашил его заголовок статьи: «Физики Европейской организации ядерных исследований (ЦЕРН) ПРИБЛИЖАЮТСЯ К ГЛАВНОМУ ОТКРЫТИЮ XXI ВЕКА, пытаясь доказать, что параллельные вселенные — это не выдумка фантастов, а реальный факт. Работающие на Большом адронном коллайдере экспериментаторы готовы доказать это через три года». «А-а… — разочарованно подумал Владимир. — Через три года! А другие яйцеголовые через два года обещают конец света. Правда, по календарю инков. Мы имеем все шансы отправиться в параллельные миры, не дождавшись того момента, когда ученые докажут их существование». Он принялся читать дальше: «Именно в 2013 году установка будет выведена на рабочий максимум. Главным и самым ожидаемым открытием этого момента станет создание модели рождения нашей Вселенной. А другие миры, путешествия во времени и подтверждение прочих, пока кажущихся фантастикой физических теорий, по мнению ученых из альпийских лабораторий, приложатся. В октябрьском сообщении пресс-службы ЦЕРН поясняется, что до сих пор ученые не смогли найти доказательства существования параллельных вселенных лишь потому, что другие миры “спрятаны в измерениях, куда не проникает свет. Однако воссоздание рождения Вселенной должно помочь исправить эту проблему”. Долгое время считалось, что в квантовой теории объяснения, как устроена Вселенная, не найдется места возможности перемещения во времени. Однако еще в 1957 г. Хью Эверетт опубликовал дополненные и переработанные идеи великого физика Эрвина Шредингера, который считал, что вероятность существования параллельных миров нельзя сбрасывать с научных счетов. Его многомировая интерпретация квантовой теории произвела фурор в мире теоретической физики. А несколько лет назад стало известно о сенсационной работе оксфордского теоретика Дэвида Дейча. Израильский физик Дейч создал математическую модель, согласно которой параллельные миры реальны. В этих Вселенных не работают законы классической квантовой теории, передает Mignews.com…» Точно, не работают, — усмехнулся Фризе. — Коммандер Бонд ничего мне об этом не говорил. В этот момент газета исчезла из его поля зрения, и сыщик очутился лицом к лицу с загорелым, похудевшим, но вполне узнаваемым Ростиком: — Володька! — радостно воскликнул сотоварищ по средиземноморскому круизу. В этом «Володьке» сыщику почудилась очень знакомая интонация. На свете существовало всего несколько женщин и только один мужчина, которым дозволялось такое амикошонство. А интонация, прорезавшаяся неожиданно для Фризе в голосе Ростика, была присуща только одной женщине — баскетболистке Берте. Завтра утром Владимир собирался постучаться в двери ее швейцарского шале. — Володька! А мы с Бертой решили остановиться в «Парк-отеле», чтобы утром, по холодку, умчаться на адронный! Я с ними сотрудничаю. Ну и Берта со мной… — Ростик смутился и покраснел, да так, что краска проступила сквозь загар. — Ты, наверное, не знаешь — месяц назад мы поженились. Да, старина, старая любовь. Началось еще во время нашего круиза. Извини. Я много рассказывал Берте о Тунгусском метеорите… Ну, о взрыве биослоя. Вот так! Ты же знаешь, женщины любят ушами. «Ни хрена себе! — неспособный вымолвить ни слова, подумал Фризе. — И мне лапшу на уши вешал и Берте мозги запудрил! А она-то, неверная подруга, даже не намекнула!» — Берта сейчас подойдет, — сообщил профессор Ростик. — Забыла в машине несессер со своими дамскими причиндалами. Но вместо Берты к ним присоединилась Лизавета.