– Кажется, да, – ответил Гном. Брат знал, что я не сплю, но не выдал. На кухне будет традиционное примирительное чаепитие. Папа, наверное, принёс конфет. Он всегда так делал – сначала все эти разговоры-разговоры, обвинения, а потом достаёт из сумки конфеты. Но я не хотела ни шевелиться, ни вставать, ни конфет. Надо расти быстрее. Стать взрослой. И тогда не нужен будет такой большой дом, и папе не придётся много работать, а маме постоянно стирать, убирать и готовить. Вырасту я, куплю собственный маленький домик с садом и Гнома к себе заберу. Мы будем делать только то, что нам нравится, вообще никогда не есть суп, и для полного счастья нам нужен будет только чердак для тайного мира и Бархаты. Кажется, я задремала – но пол вдруг заискрился следами. * * * Следы появились! Я вскочила с постели. Уже наступила ночь. Ого! С расстройства я проспала весь вечер. Гном завозился на своей постели и тоже встал. Где её следы? Где? – Вот же они! – словно прочитав мои мысли, пискнул Плед. Он вовсе не дракон, он – щенок. И сейчас его глаза блестели радостью и азартом. Плед, как и вчера, вылетел из детской, и мы устремились за ним, забрались на чердак, ворвались в комнатку и увидели распахнутое окно и от него – сияющую цепочку следов с треугольными носочками, которая поднималась выше черёмухи, в небо, прямо к луне. Плед вылетел на улицу, завис в воздухе и посмотрел на нас чёрными глазами-бусинками с красными искрами. – Нам туда? – нерешительно уточнила я. – Следы вы видите? – спросил Плед в ответ тонким птичьим голоском. Я кивнула. Гном тоже. – Тогда бегите по следам! Вы же подорожники! – Мы СамСветы, – уточнил Гном. – Одно и то же, – хихикнул Плед. – «СамСветы» звучит лучше, – заметил Гном. Я была с ним согласна. Подорожник – это ведь как растение! – Перед вами Дорога, а если вы пойдёте по Дороге, то станете подорожниками, – упрямился Плед. – Идите уже, а то будем препираться всю ночь! – Я похож на Питера Пэна, – буркнул Гном, залез на узкий подоконник и сделал шаг вперёд. Я в ужасе закрыла рот руками. Но Гном повис в воздухе. Мне казалось, что я ни за что и никогда не повторю этот трюк. Ещё чего! Выходить в чердачное окно! – Не страшно! – сказал Гном и ехидно показал мне язык, а потом побежал вверх. – Чего ты ждёшь? Давай за ним! – скомандовал Плед. Но я продолжала стоять, и глаза щипало от слёз. Что-то слишком много я плакала в тот день. – Никогда не встречал таких трусливых СамСветов, – пропищал Плед. – Ты же ребёнок! Ты должна любить приключения! Я тяжело вздохнула, грубо вытирая слёзы кулаком и ненавидя себя за них. – Я так боюсь высоты, что не могу думать ни о каких приключениях. Плед влетел обратно в комнатку и расправился: – Давай, залезай. Сегодня поработаю ковром-самолётом. Не зря же я твой наставник! Мои зелёные луга и коричневые дорожки – что бы я делала без них! Я забралась на плед. Тёплый, привычный, колючий. – И я! – Гном прыгнул на плед рядом со мной. – Эй, не слишком ли много пассажиров на одном драконе?! – пискнул Плед. – Ну ладно, что с вас возьмёшь. Поехали! И мы полетели в небо, к звёздам, к Луне! Невероятно, но казалось, что пространство сужается, словно мы летим в угол космоса. И, когда мы почти достигли этого угла, словно расстегнули молнию и на мгновение всё пропало: свет, и звёзды, и Плед, и Гном, и даже я. Моргнула – и будто не было путешествия: я снова лежала на кровати. Так это был сон? Но постойте, я не дома, я в чужой комнате, белой и пустой, не считая моей кровати и соседней, на которой сидел Гном. – Где это мы? – спросил брат. – Я не знаю. Интересно, этот сон опять окажется общим? Гном хмыкнул: – Думаю, да. И вдруг засмеялся, тыкая в меня пальцем. – Ты только посмотри! – Что? – Я машинально схватилась руками за лицо. – Что со мной? – Да не с лицом! Сзади! Этот сон я точно запомню! – хохотал Гном. – Как ты увидел сзади? – не поняла я. Дурацкие шутки. Но я обернулась и всё поняла: на белых простынях вальяжно раскинулся тонкий розовый хвост. Мой хвост! Я осторожно подёргала им. – Ты мышь! – хохотал брат. – Не зря я звал тебя Шушу! На окне всколыхнулись белые ажурные занавески, и в комнату влетел Плед. – Добро пожаловать в Тёмный Уголок! – прочирикал он и закрутился под потолком. – Где мы, и почему у меня хвост?! – воскликнула я вместо приветствия. Хотя какие приветствия? Мы же виделись минуту назад. – Хе. Так на тебя действует местная магия, – объяснил Плед, летая по комнате кругами. – А на него почему не действует? – возмущённо указала я на Гнома. – Так где же мы? – повторил вопрос Гном. – В Тёмном Уголке, в своём замке, – ответил Плед на вопрос брата. – Это наш замок? – удивлённо переспросил Гном. – Ага! Он самый! Ваш новорождённый замок! – Скорее! Нужно его осмотреть! – запрыгал на кровати Гном. Я перестала дёргать новоиспечённый хвост, убедившись, что он держится крепко, никуда не собираясь деваться, и поспешила за братом, который уже стоял возле выхода. Гном открыл дверь, и мы очутились в зелёном полукруглом зале, по периметру которого было три деревянных двери с ручками-кольцами, не считая той, из которой мы вышли. – Вперёд, на поиски сокровищ! – воскликнул Гном. Одна дверь скрывала пустую комнату, вторая была заперта, а третья, с массивным засовом, вела наружу. – Ничего интересного! – разочарованно протянул Гном. Он сдвинул засов, и мы выглянули на улицу. Наш замок оказался окружён сумрачным лесом. Но темно не было благодаря множеству жёлто-зелёных и фиолетово-лиловых огоньков-светлячков. Мелкие, совсем как пыль, собирались в облачка, а большие плыли по воздуху гордыми одиночками. Я сделала несколько осторожных шагов по зелёному плотному мху, который рос тут везде. Босыми ступнями так приятно ходить по прохладному и пушистому! А огромные деревья, которые не обхватить, где-то высоко наверху плели кружево из ветвей. Но от многих из них остались только пни выше человеческого роста, поросшие мхом, с гребешками грибов-трутовиков и светящимися выпуклыми наростами, похожими на глаза в красной сетке сосудов. Некоторые стволы старых сизо-серых деревьев покрывались растениями-паразитами, похожими на чёрных перевёрнутых осьминогов. Между деревьями, будто обрывки фаты, колыхалась паутина. – Вот это лес! – воскликнул Гном восхищённо.