– Какой-то жуткий, – поёжилась я и пошевелила пальцами ног во мху. А вот мох мне нравился. Он был мягким и приятно прохладным. Гном отбежал к деревьям и резко развернулся, чтобы окинуть взглядом замок. Лицо его помрачнело. Ну что там ещё с нашим замком? У него тоже есть хвост? Я обернулась и поняла, почему Гном так отреагировал: замок был совсем крошечным, кругленьким, блёкло-зелёным, с окошками в голубых наличниках. Вторым этажом шла башенка, а над арочной дверью под острой двускатной крышей болтался тусклый фонарь. Ничего особенного – маленький домик, который решил считать себя замком, как Плед – драконом. – Ого! У нас даже есть башенка! – без энтузиазма протянул Гном. – Какой-то домик лесника, а не замок. – А почему в нём ничего нет, кроме кроватей? – спросила я у Пледа, вылетевшего из окна. – Замок же новорождённый! Ему только один день, – пояснил Плед. – А почему мы в башню не можем попасть? Вход в неё за закрытой дверью? – поинтересовался раздосадованный Гном. – Там живёт Бархата, – ответил Плед. – Ну вот! – обиженно воскликнул брат. – Единственная башня нашего малютки уже занята! – А я рада, что здесь живёт Бархата, и замок мне очень нравится, – прижалась я щекой к холодной стене. – Ты только подумай, ведь это наш собственный замок! – Только маленький, – добавил Гном. – Добро пожаловать, СамСветы! – услышали мы знакомый голос. Бархата! Вот и она! Бархата выглядывала из окошка башенки. Её длинные легчайшие волосы ветром относило в сторону, и они напоминали развевающийся флаг. – Вы так и будете разгуливать в пижамах? – спросила Бархата. – Правда, здесь этим никого не удивить, но СамСветы обычно предпочитают переодеваться. Точно, мы же в пижамах! Как выскочили из своей детской, так и разгуливаем. Я совсем забыла об этом! Хотя сейчас казалось, что детская, мама и папа, Бобик и наш зелёный дом – это сон, а реальность – здесь. На всякий случай я ущипнула брата. – Больно! – пискнул Гном возмущённо. Да, и правда: реальность здесь. Но вся одежда, получается, осталась во сне. – Так нам же не во что переодеться, – уныло сказала я и принялась озираться: вдруг кто-нибудь идёт. Всё-таки неприлично встречать гостей в пижаме. Но кроме леса из молчаливых пней с равнодушными глазами-наростами больше и не было никого. – А в замке вы искали? – уточнила Бархата. – Но он ведь пустой, – возразил Гном. – Почему-то я в этом не уверена, – и Бархата хитро улыбнулась. Я первая юркнула в замок. Я всегда верила всему, что ты говоришь, Бархата. Мне нужен был тот, кому я просто могла верить. Я вбежала в комнату с кроватями, которую про себя назвала спальней, и обнаружила платье. Оно аккуратно лежало на моей постели. Я тут же натянула его на себя. Без всяких сомнений, наряд предназначался мне. У платья был простой вязаный верх с длинными рукавами и многослойная полупрозрачная юбка (мне до колен) голубовато-дымчатого цвета. Теперь я стала похожа на Бархату. Только венка из веток не хватало. В платье предусмотрительно было сделано отверстие для хвоста. Высвободив свою новоявленную часть, я вышла в зал. Гном тоже уже щеголял в обновках: надел простую серую льняную рубаху с голубым узором и такого же цвета короткие штанишки. Как и я, кстати, брат был босым. Я посмотрела на Бархату, которая сидела на подоконнике высокого стрельчатого окна, болтая ножками в расшитых туфельках. – Когда ты это всё успела положить? Или это сделал Плед? – спросил Гном. – Это сделало ваше волшебство. Оно пробуждается и начинает работать, – улыбнулась Бархата. Гном немного подумал и сказал: – Волшебство – это здорово, только вот я не чувствую волшебной силы. И почему волшебство не дало нам обувь? – А она вам нужна? – Нет! – вдруг воскликнула я, вспомнив мягкий упругий мох на улице. – Можно мы будем ходить босиком? – Вы тут хозяева, – ответила Бархата, поправляя свой венок из веток. – Это ваш замок, здесь можно играть и чудить! Пробовать своё волшебство! И Бархата спрыгнула с подоконника. Её лёгкие тонкие длинные волосы веером взметнулись вверх и, медленно опустившись кольцами, свернулись на полу. Но я, прищурившись, глядела на ноги Бархаты, скрываемые длинным подолом платья. Я не слышала, как они коснулись пола. Странно… Может, какие-то особо мягкие тапочки? Нет, на Бархате туфельки. Я точно видела их. И только сейчас я подумала: кто же такая Бархата? Призрак? И может, это не сон вовсе, а загробный мир? Бархата повернулась ко мне. – Всё хорошо? Глаза у Бархаты серые, тёплые, мягкие, в пушистых ресницах, словно котята. Я спохватилась и быстро сказала: – Ага. Пробовать волшебство, значит. Пробовать волшебство. Как его пробовать? – Чего ты хочешь? – подсказала Бархата. Что я хочу? Что-то лёгкое, и воздушное, и надёжное. Я зажмурилась, сжала кулачки. – Смотри! – воскликнула счастливо Бархата. Я открыла глаза и увидела, как сверху спускаются качели. Я засмеялась и вскочила на деревянную доску, обхватила толстые верёвки руками и согнула колени, чтобы качнуться. Плед подлетел сзади и слегка подтолкнул доску, помогая мне. Гном стоял рядом и завистливо глядел на нас. – Колдуй качели тоже! И присоединяйся! – крикнула я брату. – У меня ничего не получается! – Гном начинал злиться. – Но это же легко! – смеялась я, взмывая выше. С качелями я могла покорять высоту и не бояться. Нижняя губа Гнома обиженно задрожала, и неожиданно я шлёпнулась на пол, точнее, на мягкий ковёр, который тут же возник. А вот качели исчезли. Я растерянно озиралась по сторонам. – Волшебство закончилось? Так быстро? – разочарованная протянула я. Эх, странное волшебство. Нужно быть аккуратнее: кто знает, всегда ли я успею наколдовать мягкий ковёр. Бархата села рядом со мной, поджав под себя ноги и расправив складки лёгкой многослойной юбки. Она вопросительно посмотрела на Гнома. – Кажется, это сделал я, – сознался под её взглядом Гном, топчась на границе ковра и не решаясь присоединиться. – Ну вот! – расстроилась я. – Ты всегда всё только портишь! Гном сник. – Я не специально. Просто у тебя были качели, а у меня нет… – Смотрите! Смотрите! – отвлекла нас Бархата. Мы оглянулись и увидели, как из пустой комнаты выехало несколько тележек, запряжённых котятами, а погоняли их маленькие белые мышки. Они везли сладости. – Ой, кто это наколдовал?! – радостно пискнула я. – А это уже замок оживает и показывает собственное волшебство, – объяснила Бархата. – Давайте пить чай! Гном, иди к нам! Я вообразила низкий круглый столик с белой кружевной скатертью. Это, оказывается, так легко! Мышки принялись перетаскивать сладкий груз на него. Они достали из тележек складные лестницы, приставили их к ножкам стола и бегали вверх-вниз с печеньем и конфетами. Гном решил им помочь и стал вытряхивать сладости из тележек на тарелки, которые я успевала подставлять, беря их прямо из воздуха. – Много сладкого нельзя, а то будут болеть зубы, – напомнила я брату. Да, вот такой я была занудой. – Здесь не будут. Ведь это волшебные сладости, – улыбнулась Бархата, закидывая в рот орешек в глазури. Когда все расселись и успокоились, я наколдовала чайник и чашки. Мышки тоже устроились на столе, и чашечки их были как напёрстки. А котятам мы поставили блюдечки с молоком. Я взяла двумя пальцами розовую пастилу, упругую и липкую. М-м-м, клубника со сливками! Может, это и загробный мир, но сладости тут потрясающие!