– После Стамфорда, если только они нигде не задержатся. Болдок миновали в полном молчании, и уже за городом лорд Ивер внезапно спросил: – Почему вы мне тогда не ответили? По-вашему, мне ничего не стоило написать то письмо? Элинор покачала головой – ответить мешал подступивший к горлу ком. Наконец она взяла себя в руки и произнесла, не поднимая глаз: – Когда принесли письмо, я решила не отвечать, чтобы не начинать все сызнова. Видите ли, после удара мама осталась парализованной. Вы же помните, как мы жили в Маноре! Отец полностью от нее зависел, Люси осталась без матери, а Клара… Думаю, нет нужды объяснять, почему было бесполезно надеяться, что Клара заменит ей маму. Ошеломленный лорд Ивер выслушал ее молча, затем выговорил с едва сдерживаемой яростью: – И столь же бесполезно объяснять вам, что Клара никогда не болела ничем, кроме зависти и неслыханного эгоизма! Мы достаточно ссорились по этому поводу! Она улыбнулась. – Мне признать, что вы оказались правы? Наверное, это так… хотя несправедливо отрицать, что у нее всю жизнь было слабое здоровье. – Я давным-давно говорил, что Клара с удовольствием испортит вам жизнь! Как теперь выясняется, она умудрилась испортить и мою жизнь тоже, а все благодаря тому, что вы упрямствовали и отказывались мне верить! – Вздор! – воскликнула мисс Тресилиан. – Вы прекрасно знаете, что на всем свете нет двух других людей, которые меньше бы подходили друг другу, чем мы с вами. Что же до испорченной жизни, надеюсь, вы не станете мне сейчас рассказывать, что последние двенадцать лет горевали о нашей любви? Потому как мне известно, что это неправда! Даже если только половина слухов о вас оказались бы лживыми, вы все равно не испытывали недостатка в утешении! – Значит, вот что обо мне толкуют в Бате? Да, я не горевал, но вот уж чего вы точно обо мне никогда не слышали, так это чтобы я на ком-нибудь хотел жениться! – Совершенно верно. Вам очень удобно оставаться холостяком! Убеждена, что без жены у вас гораздо больше времени на развлечения. – Вы ничуть не изменились! Как часто у меня чесались руки придушить вас за такие высказывания. – Не сомневаюсь! Однако нет никакого проку обсуждать то, что вы абсолютно справедливо назвали давней историей. Нам нужно решить куда более важный вопрос. Что делать с этими негодниками, когда мы их поймаем? – Свернуть им шеи! – Весьма непрактично. Не знаю, как вам, а мне вовсе не хочется за решетку. Лорд Ивер рассмеялся. – Уж Артура-то я в любом случае взгрею так, что он надолго запомнит. – Еще бы! Мне хочется то же самое сделать с Люси. Тем не менее это не ответ. Нам придется дать согласие на бракосочетание, причем сделать это как можно ласковее. – Может, еще прикажете отвести их к алтарю? Элинор с недоверием посмотрела на спутника. – Ивер, прошу, умерьте свой гнев! Вы сами сказали, что не в силах помешать, если у Артура серьезные намерения. Разве это не доказательство, что намерения у него самые серьезные? – Это доказательство лишь тому, что он еще не вышел из щенячьего возраста! Боже мой, до такого мог додуматься только отъявленный негодяй или бестолковый мальчишка! – Все это неприятно, конечно, но… – А если Артур и ваша шустрая племянница решили, что они могут заставить меня плясать под свою дудку, то ничего у них не выйдет! – Да уж, – горько вздохнула мисс Тресилиан. – Следовало догадаться, что вы упретесь, как баран. У вас и раньше был талант усугублять проблемы. Как видно, вы его не растеряли. К тому времени, как они въехали в Стамфорд, мисс Тресилиан чувствовала себя настолько усталой, что могла лишь удивляться, не из железа ли сделан ее спутник. Они преодолели больше восьмидесяти миль, часто лошади бежали со скоростью, требующей огромной концентрации внимания, к тому же за шесть часов лорд Ивер позволил себе лишь две короткие остановки. Во время одной из них мисс Тресилиан успела съесть немного ветчины и сделать пару глотков обжигающего кофе. Столь скудной пищей пришлось и ограничиться, потому что его светлость не удержался от колкого замечания: он, мол, предупреждал о том, что ее ждет, если она за ним увяжется. Это Элинор ему простила. Лорд Ивер держал спину так же прямо, как и в начале пути, руки его были тверды, взгляд сосредоточен, – и все же она догадывалась, что он устал, не только по застывшей между бровями складке. Последний час ехали в полном молчании; мисс Тресилиан, забывшись тревожным сном, открыла глаза только во дворе «Георга» и немедленно осведомилась, что это за место. – Стамфорд, – ответил лорд Ивер, смерив ее взглядом. – Совсем умаялись? – Чуть-чуть устала, ничего особенного. – Надо отдать вам должное: вы всегда были отважной женщиной. Наших беглецов здесь нет, однако в городе еще две почтовые станции и несколько гостиниц поменьше. В одной из них они вполне могли остановиться на ночь. – Но ведь еще светло. – Тем не менее седьмой час. Знай они, что за ними погоня, то продолжили бы путь, только я не вижу причин считать, будто они так поступили. Давайте я помогу вам спуститься. Можете поужинать, а я пока обойду другие гостиницы. Мисс Тресилиан согласилась, но, оказавшись в отдельной гостиной, обнаружила, что слишком занята тревожными мыслями и не чувствует голода. Она лишь выпила бодрящего чаю, а когда его светлость вернулся, выслушала гневный упрек за столь легкий ужин. – Не надо браниться! – взмолилась Элинор. – Уверяю вас, мне вполне достаточно чаю. А вот вы за весь день так и не поели. – Вовсе нет, в «Лебеде» я съел сэндвич и выпил пива. – Лорд Ивер нахмурился еще сильнее. – Мне не удалось ничего разузнать. Скорее всего, в городе их нет. Даже если они меняли здесь лошадей, их никто не запомнил. Впрочем, тут нечему удивляться: у конюхов слишком много работы, чтобы обращать внимание на лица проезжающих. Она упала духом. – Делать нечего, придется продолжить путь. – Будет с вас и этого! – рявкнул его светлость. – Сейчас распоряжусь, чтобы ваши вещи отнесли в спальню, и можете оставаться здесь. Не сомневайтесь, я их поймаю и тотчас доставлю Люси сюда, так что извольте не спорить со мной! – Спорить я не собираюсь, – сказала мисс Тресилиан, завязывая капор, – но и оставаться в этом шумном постоялом дворе тоже! – Послушайте меня, девочка моя!.. – грозно произнес лорд Ивер. – Прикажите запрягать лошадей! – велела мисс Тресилиан, не обращая внимания на его слова. На первых двух заставах к северу от Стамфорда ничего достоверно известного им не сообщили, однако в Гритхэме, где они остановились поменять лошадей, конюх вспомнил молодых леди и джентльмена, потому что помогал им запрячь прекрасную четверку, и времени с тех пор прошло всего ничего. Ему показалось, что между ними не все гладко: они пререкались друг с другом – молодой господин хотел остановиться где-нибудь на ночь, а мисс настаивала на том, чтобы ехать дальше и вздремнуть по пути. Никакие уговоры на нее не действовали, и они помчались в сторону Грэнтхэма. – Чем и выдали свои намерения тайно пожениться! – обронила мисс Тресилиан, когда экипаж тронулся. – Люси совсем потеряла стыд!.. Ответа от лорда Ивера не последовало, и она, уставившись невидящим взглядом в исчезающий в сумерках пейзаж, погрузилась в самые мрачные мысли. Из этого состояния ее вывел резкий возглас: – Наконец-то! Экипаж резко прибавил ходу, и вскоре впереди показалась запряженная четверкой почтовая карета, мчавшаяся на бешеной скорости. – Дайте мне горн! – сурово скомандовал лорд Ивер. – Смотрите за лошадьми! – отозвалась мисс Тресилиан, достав горн. – С ним я управлюсь не хуже вашего. В подтверждение своих слов она прижала мундштук к губам и издала оглушительный звук. – О господи, что за бараны!.. – проворчал его светлость. Жалоба была вызвана стремительным увеличением расстояния: вместо того, чтобы пропустить нагоняющую их коляску, форейторы подхлестнули лошадей. – Держитесь крепче! – Ивер, ради всего святого!.. – пролепетала Элинор, когда коляска опасно накренилась, подпрыгнув на кочке. Он не повел и бровью. По выражению его лица она поняла: нет никакого смысла предлагать ему спокойно ехать за беглецами, пока те не устанут от погони и не остановятся сами. Разъяренный их вызывающим поведением, лорд Ивер вознамерился при первой же возможности обогнать карету. С дурным предчувствием мисс Тресилиан устремила взгляд на дорогу и попыталась не думать о том, что будет, если из-за поворота вдруг появится какая-нибудь повозка. Милорд подал вправо, пока не пытаясь обогнать, но в полной готовности отпустить переднюю пару лошадей. Почтовая карета упрямо держалась середины узкой дороги. За следующим поворотом оказался длинный прямой отрезок. Он был чуть шире, но все же, по мнению мисс Тресилиан, недостаточно широк. Она заметила, как его светлость опустил вожжи, и, решив, что настал ее последний час, закрыла глаза. Замерев от страха, Элинор приготовилась к неминуемой катастрофе. – Умница! – одобрительно произнес милорд. Она распахнула глаза. – Вы что, остановили их? – Разумеется! А вы надеялись, я заторможу? Глупышка! Лорд Ивер посмотрел назад, убедился, что запряженная в почтовую карету четверка перешла на рысь, и осадил собственных лошадей. Еще через минуту он остановил коляску и поставил ее поперек дороги. Передав вожжи мисс Тресилиан, он дождался, когда карета подъедет, спрыгнул на землю и зашагал к ней. Форейторы смотрели на него с испугом, однако его светлость не обратил на них внимания. Он поднял руку, чтобы распахнуть дверцу кареты, однако сделать этого не успел: ее открыли изнутри. Из кареты, не дожидаясь, пока опустят лестницу, соскочил на землю розовощекий юноша и поспешно произнес: – Прошу прощения, сэр! Я не хотел… во всяком случае… Черт возьми, как вы умело нас обошли! В жизни не видывал такой великолепной езды!.. Вы, кажется, очень рассердились, – добавил он, с тревогой глядя на лорда Ивера. Его светлость замер в изумлении, хотя выражение его лица не могло не вызывать у окружающих тревогу. Неизвестный юноша пролепетал с раскаянием: – Нам не следовало… честное слово, мне очень жаль! Мы просто дурачились… то есть… ну, вы знаете, сэр, как бывает, когда хорошее настроение… и… и… – Он поник и замолчал. В это мгновение неожиданно возникло еще одно действующее лицо. Из кареты выглянула скромно одетая, похожая на школьницу барышня и заговорила озорным и одновременно раскаивающимся голосом: – Это все из-за меня! Я не согласилась ночевать в Стамфорде, и мы поехали дальше, потому что я целый год не была дома и не сомкнула бы глаз, да и ехать осталось совсем немного. Когда мы меняли лошадей в Гритхэме, Джек предупредил, что уже темнеет, и папа не разрешил бы нам продолжать путь, но я возразила, что мы, если поедем быстрее, можем легко добраться до Грэнтхэма и устроить родным сюрприз, потому что они ждут нас не раньше, чем завтра. И Джек, конечно, согласился. Тут вдруг нам пришло в голову, что все вокруг думают, будто мы спешим в Гретна-Грин, и от этой мысли мы так развеселились!.. Только поэтому и не уступали вам дорогу. – Позвольте доложить, сэр, что это моя сестра, – вмешался молодой человек с пояснениями. – Она учится в пансионе. – Мама разрешила мне вернуться домой раньше остальных, чтобы Джек мог меня привезти. Здорово, правда? – восторженно тараторила девушка. – Потому что Джек мой любимый брат, такой же, как Нед у Сеси. Его светлость, пораженный столь бурным потоком слов, а также тем, что он, оказывается, задержал двух совершенно незнакомых людей, лишь растерянно охнул, отчего внимательно наблюдавшая за развитием событий мисс Тресилиан закусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.