– О какой встрече? Мадлен стояла, положив руки на край раковины и устремив на Гурни терпеливый, недоверчивый взгляд. – Ты говоришь о Малькольме Кларете? – Да. А о ком еще, по-твоему? Он беспомощно покачал головой. – Есть предел моей способности удерживать в голове множество вещей одновременно. – Ты завтра в котором часу уезжаешь? Он почуял очередную многозначительную смену курса. – В Венус-Лейк? Около девяти. Сомневаюсь, что мисс Алисса рано встает. А что? – Хочу позаниматься курятником. Думала, может, если у тебя найдется несколько свободных минут, ты объяснишь мне, что делать дальше, чтобы перед работой я могла сдвинуть дело с мертвой точки. Вроде бы утро обещали хорошее. Гурни вздохнул. Он попытался сосредоточиться на курятнике – на основной схеме и на том, что они уже успели измерить, и какие материалы надо купить, и за что браться дальше, – но не смог. Словно для дела Спалтеров и для курятника требовались два совершенно разных мозга. Да еще эта ситуация с Хардвиком! Думая о ней, Гурни каждый раз жалел, что послушался его. Пообещав Мадлен, что чуть позже разберется с курятником, он отправился в кабинет и позвонил Хардвику на мобильник. Неудивительно – и чертовски досадно, – но там сразу включился автоответчик. «Хардвик… оставьте сообщение». – Эй, Джек, что происходит? Ты где? Объявись. Пожалуйста. Наконец осознав, что мозг у него дошел до той стадии истощения, когда совсем уже ни на что не годен, Гурни вслед за Мадлен отправился спать. Но когда сон все-таки пришел, это едва ли могло называться сном. Сознание Гурни металось, ходило по кругу, застряв в колее лихорадочных, бестолковых мыслей: опознание личности и обрывок фразы «Хардвик… оставьте сообщение» снова и снова повторялись во всех возможных искаженных видах и формах. Глава 30 Дивный яд Гурни подождал до утра, прежде чем рассказывать Мадлен про драму, разыгравшуюся в доме Хардвика. К тому времени, как он закончил свой сильно урезанный, но по сути точный рассказ, она смотрела на него так, словно ждала финального выстрела. Гурни отчаянно не хотелось делать этот выстрел, но выбора не было. – Думаю, из предосторожности… – начал он, но Мадлен закончила мысль за него. – …мне лучше ненадолго отсюда выехать. Ты это собирался сказать? – Просто на всякий случай. На несколько дней. По моим ощущениям, этот тип высказал, что хотел, и навряд ли повторит представление, но все-таки… Хочу, чтобы ты была подальше от любой потенциальной опасности, пока это все не разрешится. Он готовился к тому же сердитому отпору, какой получил, высказав аналогичное предложение год назад, во время беспокойного дела Джиллиан Пери, так что очевидное нежелание Мадлен возражать сбило его с толку. Первый ее вопрос звучал на удивление трезво: – О каком сроке мы говорим? – Могу только догадываться. Но… может, дня три-четыре. Зависит от того, как быстро нам удастся разрешить проблему. – Три-четыре дня, начиная с когда? – Хорошо бы с завтрашнего вечера. Может, ты напросишься погостить у сестры, там в… – Я буду у Уинклеров. – Где-где? – Так и знала, что ты не помнишь. Уинклеры. У них на ферме. В Бак-Ридже. Гурни начал смутно припоминать. – Те самые, со странными животными? – С альпака. Ты ведь помнишь, что я предлагала приехать туда и помочь им во время ярмарки? Второе смутное воспоминание. – Ах, да. Верно. – И что ярмарка начинается в эти выходные? Третье. – Точно. – Так что там я и буду. На ярмарке с ними, у них на ферме. Я собиралась поехать послезавтра, но уверена, они не будут против, если я приеду на день раньше. Собственно-то говоря, они приглашали меня остаться на всю неделю. Я собиралась взять в клинике несколько дней отпуска. Знаешь, мы ведь правда обсуждали все это, когда они меня только пригласили. – Я помнил, но не очень отчетливо. Наверное, тогда казалось, ярмарка еще не скоро. Но хорошо, это даже лучше, чем гостить у твоей сестры или еще где-нибудь. Покладистость Мадлен испарилась. – Но ты-то? Если мне есть смысл уехать, то… – Со мной все будет отлично. Я ведь говорил – стрелок просто оставил свое сообщение. Похоже, он знает, что это Хардвик поднял дело Спалтеров, и вполне логично, что он адресовал свое послание именно ему. А потом, в том маловероятном случае, если он захочет во второй раз дать о себе знать, я сумею этим воспользоваться с толком. На лице Мадлен читались тревога и смятение, словно ее раздирали глубокие внутренние противоречия. Заметив ее выражение, Гурни тут же пожалел, что невзначай лишь осложнил дело ненужными подробностями, и попытался пойти на попятную. – Я имел в виду, что вероятность серьезной угрозы микроскопична – но, даже будь она меньше процента, мне хотелось бы, чтобы ты держалась как можно дальше. – Но сам-то ты как? Даже если она и меньше процента, во что мне не слишком-то верится… – Я? Не волнуйся. Согласно «Нью-Йорк Мэгезин», я самый крупный спец по убийствам за всю историю Большого Яблока. Столь неприкрытое хвастовство должно было успокоить Мадлен. Но, похоже, подействовало обратным образом. Навигатор привел Гурни в замкнутый мирок Венус-Лейк чередой сельских долин, оставляя суматоху Лонг-Фоллса в стороне. Улица Лейкшор-драйв описывала двухмильную петлю вокруг водоема примерно в милю длиной и четверть мили шириной. Начиналась и кончалась петля в деревушке на берегу озера, словно списанной с открытки. Дом Спалтеров – увеличенная копия постройки в колониальном деревенском стиле – стоял посреди ухоженного участка в несколько акров с другой стороны от деревни. Сделав полный круг, Гурни остановился перед Киллингстонским торговым центром, который – судя по тщательно продуманной деревенской безыскусности витрины, где были выставлены удочки, английские чаи и провинциальный твид, – отражал особенности пасторальной жизни примерно с той же достоверностью, что и картины Томаса Кинкейда. Вытащив мобильный, Гурни в третий раз за утро позвонил Хардвику – и в третий раз нарвался на автоответчик. Тогда он позвонил Эсти, тоже в третий раз, но теперь она сняла трубку. – Дэйв? – Есть новости от Джека? – И да, и нет. Он мне звонил вчера вечером в одиннадцать сорок пять. Голос у него был не слишком веселый. Похоже, у стрелка был не то мотоцикл, не то внедорожник. Джек говорил, в какой-то момент он даже услышал шум мотора – из леса рядом с дорогой, но ближе так и не подобрался. Так что тут – никакого прогресса. По-моему, он собирался сегодня искать свидетелей против Кэй. – А что с фотографиями? – Со вскрытия Гурикоса? – Ну, и с ними тоже, но я имел в виду снимки с камер, установленных в лесу. Помните вспышки, что мы видели на холме после стрельбы? – По словам Джека, все камеры разбиты. Похоже, стрелок всадил в каждую по паре пуль. Что до вскрытия Гурикоса и Мэри Спалтер, я уже наводила справки по телефону. Если повезет, может, получим сведения довольно скоро. Затем Гурни позвонил на свой домашний телефон. Сперва ответа не было, и включился автоответчик. Гурни уже собирался оставить паническое воззвание: «Где ты, черт возьми?», когда Мадлен сняла трубку. – Привет. Я выходила. Прикидывала, как быть с электричеством. – С каким электричеством?