– А вы много убийств сейчас расследуете? – Вы имеете в виду вашего отца? – Короля Карла? Ну разумеется! – Тогда скажите. – Не по телефону. – Почему? – Приходите ко мне, тогда скажу. – Назовите имя. – Назову. Когда узнаю вас получше. Я всех своих дружков называю какими-нибудь особыми именами. Так когда мы увидимся? Гурни промолчал. – Вы еще тут? – спросила она. – Тут. – Ага. В том-то и проблема. Вам надо прийти сюда! – Алисса… либо вы знаете что-то полезное для расследования, либо нет. Либо скажете мне, либо не скажете. Выбор за вами. Решайте прямо сейчас. – Я знаю все. – Отлично. Тогда расскажите. – Ни за что. А вдруг телефон прослушивается. Мы живем в страшном мире. Все прослушивают. Ушки-ушки-на-макушке. Да вы ж детектив, сами знаете. Спорим, вы даже знаете, где я живу. Гурни промолчал. – Ведь знаете, где я живу, да? Он снова ничего не сказал. – Да-да, спорим, знаете. – Алисса? Послушайте меня. Если хотите рассказать… Она прервала его с нарочито преувеличенной, соблазнительной томностью, которая при других обстоятельствах могла бы показаться даже комичной. – Итак… я буду дома всю ночь. И завтра весь день. Приезжайте, как только сможете. Пожалуйста. Я вас жду. Жду только вас. И она закончила разговор. Гурни отложил телефон и посмотрел на Мадлен. Та, сосредоточенно хмурясь, разглядывала вилку, которую собиралась было убрать в ящик. Включив воду, она принялась оттирать вилку, потом сполоснула, вытерла, осмотрела снова и удовлетворенно положила на место. – По-моему, ты была права, – заметил Гурни. Мадлен снова нахмурилась – уже на него. – Насчет чего? – Что эта молодая женщина либо пьяна, либо не в себе. Мадлен невесело улыбнулась. – Что ей надо? – Хороший вопрос. – Что ей надо, по ее словам? – Встретиться со мной. Рассказать, кто убил ее отца. – Карла Спалтера? – Да. – Ты собираешься с ней встречаться? – Возможно. – Он еще немного подумал. – Вероятно. – Где? – Там, где она живет. В их фамильном особняке в Венус-Лейк. За Лонг-Фоллсом. – Венус – это как Венера, богиня любви? – Надо полагать. – И венерические заболевания? – Ну да, пожалуй. – Славное названьице для озера. – Она помолчала. – Ты сказал – фамильный особняк. Ее отец мертв, а мать в тюрьме. Кто у них там еще есть в семье? – Насколько я знаю, никого. Алисса – единственное дитя. – Да уж, дитятко! Ты туда один пойдешь? – И да, и нет. Она посмотрела на него с любопытством. – Может, прихвачу что-нибудь простенькое из электроники. – Пойдешь с прослушкой? – Ну, это будет не так, как по телевизору показывают, когда за углом полный автобус компьютерных гениев и все такое. У меня техника попроще. А ты завтра дома или в клинике? – Работаю во второй половине дня. Почти все утро буду тут. А что? – Я просто вот что подумал. Как приеду к Венус-Лейк, перед тем как входить в дом, я позвонил бы с мобильника к нам на домашний. А ты, как снимешь трубку и убедишься, что это я, просто поставь на запись. Я суну мобильник в нагрудный карман, а выключать не стану. Может, идеального качества записи и не будет, но хоть что-то разобрать потом удастся – впоследствии это может пригодиться. Во взгляде Мадлен отразилось сомнение. – Это все хорошо: ты сможешь доказать то, что тебе там надо доказать, но… пока ты там, ты же в опасности. За две минуты разговора с Алиссой по телефону у меня сложилось убеждение, что она со сдвигом. Возможно – с опасным сдвигом. – Знаю. Но… Мадлен не дала ему закончить фразу. – Только не говори, с каким множеством опасных психов тебе приходилось сталкиваться! То было тогда, а это сейчас! – Она помолчала, словно усомнившись вдруг, так ли сильно «тогда» отличается от «сейчас». – Ты о ней вообще много знаешь? Он обдумал вопрос. Кэй много чего говорила об Алиссе. Но сколько в ее словах правды? – Много ли я знаю о ней достоверно? Почти ничего. Ее мачеха утверждает, что Алисса лгунья и наркоманка. Возможно, спала со своим отцом. Возможно, и с Клемпером, чтобы повлиять на ход следствия. Не исключено, что она подставила мачеху, желая свалить на нее убийство. И вполне вероятно, только что, разговаривая со мной по телефону, она была под кайфом. Наверное, она способна вытворить что угодно – бог весть почему. – А что-нибудь хорошее ты о ней знаешь? – Едва ли. – Что ж… решать тебе. – Мадлен задвинула ящик с вилками и ложками чуть более резко, чем обычно. – Но лично мне кажется, встречаться с ней у нее дома – ужасная затея. – Я и не стал бы, если б мы не могли провернуть этот номер с прослушкой для подстраховки. Мадлен еле заметно кивнула, умудрившись этим сдержанным жестом сказать: «Риск слишком велик, но я же знаю, что тебя не остановить». А вслух добавила: – Ты еще не договорился о встрече? Она меняла тему, что само по себе уже было многозначительно, но Гурни притворился, что не понимает.