У меня запищал телефон, я взяла трубку. – Получила? – закричало сопрано. – Кто это? – осведомилась я и включила громкую связь. – Не узнала? Это я! Мне пришлось повторить: – Кто? – Я! – Надя? – крикнула Маруся. – Да! Привет. Твоя мама гений! Она утром зашла ко мне в бутик. Продала вещички. Ушла. И народ попер! И попер! И попер, – твердила Надюша, – полмагазина скупили! Заказываю новый товар! В благодарность отправила твоей мамусе нечто офигительное. Вообще мегасуперкрутая штука. А потом еще ей от меня привезут шикарные часы. Напольные. Их сделал своими руками сэр Томас Эдинский. Это раритет. Поставьте его в столовой. Как раз влезет между высоким и низким буфетом, за спиной полковника. Приеду, посмотрю, как часики устроили. Пользуйтесь ими, радуйтесь. Дашенька! Обожаю тебя! Люблю! Обнимаю, целую! Чмок-чмок-чмок! Трубка замолчала. – Можно смело распаковывать, – потер руки Гарик. – Надо принести инструмент, – сказал Феликс. Я поняла, что мужики сейчас начнут вскрывать деревянный ящик. Прекрасно знаю, как будут развиваться события. Кто-то уронит кому-то на ногу молоток. Один из представителей сильного пола поранит палец о гвоздь, другой получит занозу… Лучше мне незаметно дезертировать в свою спальню и сделать вид, что я сладко похрапываю. Улучив подходящий момент, я осуществила задуманное, вошла в ванную, залезла в душ, налила на губку свой любимый гель, который покупаю в Париже в аптеке на улице Сен-Сюльпис, и услышала тихие шаги. Я быстро завернула кран. – Кто там? – спросила я. В ответ раздалось сопение, покряхтывание… Я сняла с крючка полотенце и завернулась в него. – Кто здесь? Стон. Пришлось вылезти из ванны и выйти в комнату. Я увидела Мафи, которая стояла посреди спальни с самым разнесчастным видом. Я села и обняла собаку. – Душа моя! Игорь у нас жить не будет. Он просто переночует и уедет. Очень тебя люблю и никому не отдам, ты навсегда с нами. Мафуша легла на пол и заскулила. Я встала, взяла с дивана сумку и начала рыться в ней. – Конфеты собакам категорически запрещены. Но ты очень расстроена. Где-то тут был пакетик с мармеладками. Так и быть, дам тебе одну. Вот, держи. Угощение исчезло в пасти собаки, Мафи улыбнулась. – Сразу стало лучше? – обрадовалась я, хотела закрыть ридикюль и удивилась: – А это что? Конверт? Откуда он? Надо же, только сейчас его заметила. Ну-ка, заглянем внутрь. Я вскрыла клапан и вытащила лист бумаги. На нем был короткий текст: «Напишите в директ Инстаграм: @ koko-mimi-komi. Скорей». Мое удивление достигло предела. Я схватила мобильный и увидела, что адрес принадлежит… кошке по имени Коко. Ничего не понимая, я оставила сообщение: – Вы просили вам написать. Дарья Васильева. Ответ прилетел почти мгновенно. – Дом на участке девять. Через десять минут. – Там никто не живет. – Знаю, – согласилась кошка Коко, – дверь будет открыта. – Не имею желания общаться ночью с незнакомым животным, – напечатала я. – Надо поговорить про Веню, – уточнила Коко, – не бойтесь, я не обижу вас. Я вовсе не сумасшедшая. Прикидываюсь. Я прочитала последнее сообщение пару раз и ответила: – Иду. Только волосы высушу. – Поторопитесь. Времени мало. Я помчалась в ванную и схватила фен. Спустя несколько минут я на цыпочках проскользнула мимо столовой. Из нее неслись голоса: – Поднимай! – Аккуратно. – Мой палец! – Не засовывай руки куда не надо. – А-а-а! Падает! Бабах! Раздались грохот и лай перепуганной Афины. – Руки бы тебе оторвать, – заявил ворон Гектор. Я прошмыгнула в прихожую. У нас все в порядке. Мужчины заняты делом, пытаются открыть ящик. Афина и Хуч с ними. Пуделиха Черри где-то спит, ворон комментирует происходящее. Никто меня не ищет, самое время сбежать из дома. Девятый участок имел дурную славу, потому что его владелец покончил с собой. Семья покинула особняк и безуспешно пытается его продать. Наверное, риелторы не сообщают про то, что владелец повесился в ванной. Думаю, нежелание людей приобретать недвижимость связано с ее неудобным расположением. Дом стоит на отшибе, вдалеке от основных построек, с трех сторон его ограждает забор, за которым начинается густой лес. Мрачное, неприятное место, да еще приют самоубийцы. Вы бы хотели стать его владельцем даже за очень небольшую цену? Ощущая, как холод залезает под капюшон куртки, я домчалась до участка и толкнула калитку. Та легко открылась. На заваленной снегом дорожке виднелись следы, они вели к входной двери. Я побежала вперед, поднялась по ступенькам, распахнула дверь, очутилась в полной темноте, и тут мне в лицо ударил луч света. Я зажмурилась. – Леся! Убери фонарь! – Хорошо, что вы догадались, кто такая кошка Коко, – сказала девочка. Мне удалось приоткрыть один глаз. – Я поняла это, прочитав: «Я вовсе не сумасшедшая. Прикидываюсь». Что происходит? – Тут нет света, – объяснила девочка, – пошли. – Куда? – спросила я. – В гостиную, – уточнила Леся, – там окна занавешены плотными рулонками. Да вы не дрожите, я давно здесь хозяйничаю. Идите, не бойтесь. Давайте, я возьму вас под руку. Держа перед собой фонарик, Леся провела меня по широкому коридору в просторный зал, усадила в кресло. Потом ткнула пальцем в большой шар на полу. Тот засветился. – Супер, – обрадовалась дочь Кирилла, – здесь нас никто не услышит и не увидит. – У тебя есть телефон? – удивилась я, глядя, как она кладет на стол айфон. – Да, – подтвердила девочка, – и компьютер. Они здесь, в этом доме. Я все тут нашла. Хозяева уехали, ничего не забрав, даже продукты в холодильнике оставили. – Как ты попала в их особняк? Он же, наверное, поставлен на охрану, – изумилась я. – Сюда первым залез Веня, – объяснила Леся, – он гений, любую защиту отключит. Мы искали место, где можно спокойно отдохнуть от родителей. Леся поморщилась. – Папа еще ничего, а мать на всю голову больная. Вам трудно понять, как мы с Веней живем. Тюрьма и психушка в одном флаконе. – Вера очень о вас беспокоится, – вздохнула я. – Да ладно, – отмахнулась Леся, – она на нас зарабатывает. – Каким образом? – спросила я.