– Ваза, ваза, – продолжала я. – Где пищит мой телефон? – Торчит у тебя из заднего кармана джинсов, – подсказал муж. Я вытащила трубку и услышала знакомый голос владелицы лавки всякой ерунды. – Тебе понравился мой подарок? Ваза? Шикарная, да? Супер? Ты поняла? Да? Ты же оценила? У вас хватит окаянства заявить человеку, пославшему презент, от которого даже у домашней черепахи панцирь встанет дыбом: «Сделай одолжение, унеси этот кошмар как можно дальше от нашего дома»? А я вот не знакома с тем, кто способен честно сказать дарителю в глаза правду. Поэтому у нас в бане живут разнообразные чудища. – Она великолепна, – соврала я и включила громкую связь. Голос Нади заполнил гостиную. – Ну и как? Супер? Мега? Круто? Да? Ты же поняла, откуда она? – Надюша, – сказала я, – нам доставили прелестную вазу. – Да? – завопила подруга Манюни. – Ты довольна? Просекла соль подарка? – Да, – подтвердила я. – Может, ты не поняла, что видишь? – не утихала Надя. – У меня прекрасное зрение, – заверила я. – О-о-о! Теперь жди часы, – пообещала Орлова. – Они из какого материала сделаны? – осторожно осведомилась я. – Из фарфора? – Конечно, нет! – взвизгнула Надя. – Из роскошного железного дерева оттенка коньяк Эфиопии! Прикинь! Эти кретины чуть часы не уронили! Доставщики! Я опешила. Коньяк Эфиопии? В этой африканской стране растет виноград? Интересно, как он выживает в местных условиях. Я никогда не слышала, чтобы в Эфиопии производили коньяк. Вот кофе там первосортный. – Идиоты, – продолжала бушевать Надя, – я прямо дрожу, когда думаю, что они часики тебе повезут, свиньи криворукие! Мое воображение мигом нарисовало картину: в дом входит поросенок с двумя вывернутыми передними человеческими конечностями. Я вздрогнула. Жуткое зрелище. – Если в гости заявится представитель семейства нежвачных парнокопытных, то пусть он лучше окажется обычным кабаном, – заметил Маневин. Я покосилась на Феликса. Похоже, существо, которое привиделось мне, увидел и мой муж. – Ну, я с ними разберусь, я их научу работать! – бушевала Надя. – Я им наподдам! Я им покажу, где черепахи зимуют, если с доставкой тебе часов случится кирдык. – Раки, – поправил дотошный Юрец. – Что? – осеклась Надя. – Какие-такие раки? Кто там хохмит? Доставщик вазы? – Про раков сказал Юрец, – пояснила я, надеясь успокоить гнев Нади, которая напоминала огнедышащего дракона. – Дай ему трубку, – потребовала подруга Манюни, – немедленно. – Не хочу, – честно ответила я. В телефоне стало тихо, и через секунду мобильный Юры отчаянно затрезвонил. – Наверное, это Надя, – сказал зять и повернулся к Маше. – Ответь ей! – Надька тебя хочет, – не согласилась Манюня. Юра уставился на сотовый. Я решила его приободрить. – Не надейся, она не отсоединится. Хуже нет, чем ждать, когда тебе голову отрубят. Просто поговори с ней. – Алло, – самым несчастным тоном вякнул Юрец. Он не включил громкую связь, но, ожидая вопля, переходящего в ультразвук, отодвинул трубку от уха, и голос Нади звучал на всю гостиную: – Какого черта ты обозвал меня рыбой вонючей? – Я? – изумился Юра. – Нет, я, – передразнила его собеседница. – Надюша, ну как я могу ответить на вопрос, почему ты сама себя вонючей рыбой обозвала? – спросил Юра. – Если хочешь знать мое мнение, ты совсем на нее не похожа! – Издеваешься? – Я? – уточнил Юрец. – Нет, я, – закричала Надежда. – Кто сейчас говорил про крабов? Ты их ненавидишь? Бедный зять окончательно потерял нить беседы. – Я ненавижу крабов? Неправда. Они очень вкусные. – Объясни немедленно, почему ты сказал про крабов? – Просто ответил на твой вопрос, – залепетал Юрец. – Какой? – завопила Надя. – «Ты их ненавидишь?» – процитировал Юрец. – Да! – взвизгнула Надя. – Урод, гиббон за рулем, а ну подай влево! Влево! В этом ряду еду я, обезьян тупой! Стало тихо. – Вы поняли, о чем она говорила? – жалобно спросил Юра. – Зачем тебе разбираться в словах женщины, – завел Маневин, – они порой сами не понимают, что говорят. Я взглянула на мужа. – Надя очень расстроится, когда узнает, что вазу разбили. Сказать ей? Я замолчала. – Что сказать? – спросила Маша. – Мы «разбили твой подарок»? – Ну… – пробормотала я, – наверное, не в такой форме… – Я ее склею, – заорал из гостиной Игорь, – только не заходите в комнату, я раскладываю на полу осколки. – Пойду, скажу ему, что не стоит возиться, – решила я. Юра и Маша одновременно схватили меня за плечи. – Не надо, – велела дочь. – Не нужно, – подхватил зять. – Почему? – удивилась я. Манюня посмотрела на дверь столовой. – Мусик, от Игоря одна беда. – У него в голове порой рождаются зверские идеи, – шепнул Юра, – пусть лучше склеивает вазу. – Согласен, – кивнул Маневин, – несколько дней мы проведем спокойно. И тут только до меня дошло, что Зоя Игнатьевна подбросила нам свое чадо навсегда! – Не хочу жить в одном доме с Гариком, – заявила я. – А в офисе сидят Кузя, Собачкин, Леня, – закричала из холла Марина, жена полковника[1]. – Что делать? Дать им чаю с пирогом-утопленником и сказать: подождите, остальные скоро придут?